Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

Пора было снова собираться в дорогу, ему предстояло еще два дня пути.

Праздничное утро, так называл это утро Вунь. Он бегал вокруг большого кодра и орал для своих родственников "А я не боюсь! А я все могу!". Вунь решил показать примером, как надо летать на большом звере.

- Первый полет будет ритуальным. Я полетаю вместе с нашим личным духом, чтобы все было хорошо! - сообщил присутствующим Вунь.

Сегодняшним утром Вунь собрал около полутора тысяч маленьких человечков на площадке для полетов. Актеры тоже собрались, чтобы познакомиться и посмотреть на них. Маленькие люди были разными. Кто-то, как Вунь наглым и красивым, кто-то, как его брат Глюк спокойным и задумчивым. Женщины были тоже разные и толстые и худые, и красивые и просто обычные.

Хэсса привел Вунь.

- Покланяйся, что приветствуешь, - затараторил с плеча Вунь.

Хэсс наклонился. Он слегка оторопел перед таким количеством маленьких людей.

- А теперь?

- Я буду выступать с тебя, - зашептал ему в ухо Вунь.

Личный дух подумал, что видимо это такая традиция - использовать личного духа в качестве трибуны.

- Ты сядь, меня так будет виднее, - стал командовать Вунь.

Хэсс сел. Вдалеке стояла Алила с синей птицей на плече. Вблизи расположились члены труппы. Кто-то уже активно знакомился с маленькими человечками, кто-то просто присматривался.

Хэсс услышал обрывок разговора.

Хвалился маленький человечек чрезвычайно худощавого телосложения:

- Мы и чесать умеем, кодра всегда довольна. А еще моя специализация охранять дома. В такой дом не заберется вор, ни болезнь, ни горе.

Тьямин с расширенными до предела глазами осматривал человечка:

- О! А книжные лавки ты охранять умеешь?

- Еще бы! Я и читать умею на трех языках, - похвалился человечек, но тут раздалось мощное вуневское "Тиха!".

- Мои родственники! Я первым освящу наш путь личным духом. Вот Он! - Все зааплодировали. - Наш личный дух самый личный! - Опять общие аплодисменты. - Коробки будем паковать завтра. Все запомнили? А теперь учимся летать. Хэсс, давай!

Хэсс поднялся, придерживая Вуня рукой, хотя тот и вцепился ему в шею.

- Давай того кодра попросим? - Вунь показал рукой, какой именно кодр ему нравится.

- Это Васагир, - определил Хэсс. Уговорить Васагира покатать важных гостей удалось довольно таки быстро. Кодр взмыл в небо.

- Уяа! Уйяа! - счастливо вопил Вунь, а его родственники пялились снизу. Вунь вспомнил, что когда подобное он уже видел.

В этот славный день Хэссу удалось налетаться до тошноты. Маленькие человечки под руководством Вуня забирались на кодров вшестером. Но были и такие, кто категорически отказывался летать, даже с товарищами. Пришлось Хэссу катать их, так как и Вуня. Деловой Вунь поручил вести списки шестерок кодров проявившему недюжинный энтузиазм Эльниню. Тот лихорадочно все записывал в бывшую стихотворную книгу Хэсса. Вунь иногда подбегал, смотрел и тыкал куда-то пальцем, мычал и убегал снова. Эльнинь вынужден был перезнакомиться со всеми пришедшими маленькими человечками. Кодрам понравилось катать этих симпатяг поэтому, на площадке для полетов царило радостное возбуждение.

- Хэсс! - Эльнинь привлек его внимание диким криком через всю площадку.

- Что? - Хэсс разогнулся. На его руках висело шестеро маленьких человечков.

- А что делать с этим? - Эльнинь на что-то показывал, что Хэсс не мог разобрать.

- Погоди! - Усадив очередную шестерку на кодра, Хэсс по краю площадки обошел еще двух кодров, на которых усаживали маленьких человечков Боцман и Логорифмус.

- Что там? - Хэсс уже стоял за спиной Эльниня.

- Вот, я записывал одного человечка, Хэсс, - Эльнинь разжал ладонь. Хэсс испытал душевный шок, на ладони лежала серьга.

- Что это? - хрипло спросил вор.

- Я тебе говорю, что был маленький человечек, погоди, - Эльнинь смотрел в записи. - Гмыкл.

Хэсс кивнул, имя было знакомое.

- Так он дал мне эту серьгу. Она похожа на твою.

- Я сам вижу, - Хэсс осторожно взял ее в руки. - Почти. Плетение такое же, а камень то у тебя серый.

- Да? - Эльнинь всмотрелся. - И что?

- Он что сказал?

- Сказал, что это мне, - Эльнинь повторял слова человечка.

- Тебе, вот и разбирайся, - успокоено рявкнул Хэсс.

- Хорошо, а не мог бы ты мне ее вдеть? - попросил Эльнинь.

По старому забытому обычаю вдевать в ухо серьгу могли только мастера ее изготовившие, любимые и учителя и близкие родственники по духу или по крови.

- Спасибо, - Эльнинь потрогал ухо. - Что теперь?

- Работай! Тебе, что мало? - Хэсс обдумывал, зачем Гмыкл подарил серьгу Эльниню. Единственная подходящая версия была связана с колодцами силы. Решив, что это его не касается, Хэсс постарался забыть о серьге. Пусть мальчишка разбирается сам. Эльнинь же отчетливо знал о старом обычае, он слышал старые легенды в исполнении труппы. Хэсс, как раз пропустил эту часть, тогда он лечил Машу.

Маша ходила с трудом, нога и рука были в твердой повязке. Ей помогал передвигаться эльф Тори. Глаз был в повязке, и она им ничего не видела. На лице еще оставались шрамы. Маше хотелось общаться с кодрами. Ее тянуло сидеть с ними до бесконечности. Благодаря той страшной ночи, Маша все же осталась на земле, а не умерла. Но эта была всецело заслуга пушистых крылатых созданий.

- Маша! - Тори беспокойно на нее смотрел.

- А я летать хочу! - Маша мечтательно щурила свой здоровый глаз. - Плевать, что я не буду больше актрисой, - внезапно заявила она Тори.

- Это правильно, девочка, - послышалось у них за спиной. Рядом стоял Мухмур Аран. - Видимо, тебе суждено не быть актрисой, а быть кем-то другим.

- Да, дядя Ара, - Маша постаралась ласково улыбнуться, но ей было больно.

- Ты эльф иди погуляй, нам поговорить надо, - попросил Мухмур Аран.

Маша разглядывала, как внизу перемещается масса кодров, маленьких человечков и актеров. Ей нравилось ее сегодняшнее время препровождение. Аран сел рядом.

- Хорошо, девочка, что ты все понимаешь, - Аран говорил спокойно, ни извиняющихся, ни обвиняющих ноток не было слышно.

- Я ничего не понимаю, Ара, - Маша дотронулась до повязки. - А чешется как!

- Не понимаешь, детка? Ты вышла из повозки, значит, все понимаешь, - Аран повернул голову.

- Спасибо вам, Ара, - Маша протянула здоровую руку.

- За что? - Аран не понял, но руку принял.

- Тори, да и остальные меня жалеют, это не то что бы что, но неприятно. Понимаете? - Маша все же улыбнулась сквозь боль. - Хэсс меня не жалеет, он странно иногда на меня смотрит. Очень-очень, - на распев произнесла она, - странно. А еще кодры не жалеют. Если бы не их сила, я бы умерла. И еще вы не жалеете.

- Только Хэсс? - Аран расправил плечи. - Умный мальчик, не ожидал от него. А тебе неприятна жалость?

- В какой-то мере, да, Ара.

- Маша, дай руку, - попросил Мухмур Аран.