Ольга Табоякова - Контрабандный прогресс

- Да, - я глубокомысленно согласился.

- Здесь лекари всякие экзамены держат, и если не сдашь, то голова с плеч. Так, что платят им ой как много. Но и лечат они соответственно, - по эмоциональности Монакова-Мерлина было ясно, что эту он тему знает лично.

- А ты знаком с лекарями?

- Сын жены лекарь, - пояснил Мерлин.

- А о чем здесь люди говорят обычно? - меня интересовало все.

- О погоде, об урожае, о лошадях, сплетничают, о воинах, о лекарях, о богачах и ворах и о еде, - принялся добросовестно перечислять Мерлин.

- Как и у нас?

Ветер принес тихий лай. Я понял, что это видимо те городские песики.

- Нет, - Мерлин знал в чем различие этих разговоров, но до меня не смог донести эту мысль. - А извародов не бойся, - зачем то сказал он мне. - У нас на воротах висит жнах. - Не дожидаясь моих вопросов, он объяснил, что это что-то вроде охранной грамоты.

- Мерлин, а здесь зима бывает?

- Бывает, конечно, - Мерлин поднялся и предложил мне встать на скамейку, чтобы посмотреть городских собачек.

Я последовал его приглашению. По улице неспешно двигалась стая из десятка собак. По размеру близко к лошади, согласен. Клыки у них были, брыли, шерсть короткая. Все собаки черные. Они шли и нюхали воздух. Опасность от них шла, как от атомного реактора. От таких собачек не убежишь.

- А как же у вас воруют, если есть такие собачки? - мы уже снова сидели на скамейке.

- Да, как у всех, - Мерлин сладко потянулся и посмотрел на дом. - Собаки они зло для всех вынюхивают, а не в частности.

- А зло для всех это заговор или теракт? - я многого не понимал в этих простых объяснениях.

- Нет, зло для всех это смерть, а деньги это так, - Мерлин еще раз посмотрел на небо. - Скоро уже пойдем. Хочешь я тебе чего покажу? Пойдем пораньше?

Я был согласен, чтобы пойти пораньше. Я, пусть ночью, но целый час смогу смотреть на этот Коразон.

- Мерлин, а что ты знаешь о том почему ты стал таким? - я подумал о "воздействии", как называлось это в деле Горника.

- Ты про то? - Мерлин чуть напрягся. - Что тебе сказать? Я ведь и не верил, что такое возможно. Мне было оговорено, что на меня никак не воздействуют физически. Просто приходишь, а тип в черном читает над тобой какие-то непонятные слова и отпускает. Ни громов, ни молний, ничего совсем.

- А язык ты не узнал?

- Нет, - Мерлин закусил губу. - Я иногда думаю, что это вовсе и не из-за того, - видя, что я ничего не понял из этих "того, не того", он пояснил. - Я думаю, что из этого мира. Понимаешь, я речь здесь понимаю безо всяких, а там не дома, а в другом, где жарко, я речь не понимал. А здесь раз и понимаю.

Я вспомнил про цепь, которая все еще была мне. Ель говорила, что это переводчик.

- Погоди, Мерлин, а там в другом месте, там что люди тоже есть? - я зацепился за это его замечание. До этого я был уверен, что там никто не живет.

- Они не люди, - Мерлин не заметил моего изумления. - Они похожи на обезьян. Но такие злые, убить меня хотели.

- Ого!

Я хотел и дальше узнать о том, как это все было, но здесь в окно высунулся Василий:

- Заткнитесь вы! - послышалось от него. - Нашли о чем трепаться по ночи.

Мы заткнулись потому, как Василий был прав.

- Может пойдем? Время уже за два, - Мерлин поднялся.

- Пойдем, - я тоже встал.

Мы вышли из дома и медленно пошли по улице. То там, то здесь появлялись люди.

- А ты мне семь монет должен, - ни с того, ни с сего вспомнил Мерлин.

- Я должен Монакову, а ты Мерлин, - я не собирался транжирить выданные деньги. -А как здесь с контрабандой?

- Так я сюда ничего не нес, - стал оправдываться он. - Я твоему боссу сказал. Он проверил, все правда. Там, правда, осталось кое-что, но это так мелочи.

Я подумал про коробку, которую снимал с буфета.

- А кто живет в этих домах? - я повернулся лицом к красивым каменным домам. Три дома сияли в искусственных огнях. - Будто камни светятся.

- Точно это камни. Здесь богатые это себе могут позволить. Это дом начальника стражи, второй начальника местного банка, а третий одного из старшин лекарей.

- Здорово, - я подумал, что наши новые русские тоже не отказались от таких домов. Новая мода, новый бинес, куча денег.

- Мы выйдем через те же ворота, - информировал меня Мерлин. - Там надо чуток пройти до места, и ждать?

- Ждать, ты не волнуйся, Мерлин, - я вдруг подумал, что Василий может нас обмануть. А если это не блокираторы ставят, а из пистолетов стреляют? Но говорить про свои сомнения Мерлину не стал. Мы уже ничего не решаем.

Мы еще чуток пошарахались по городу. Мерлин рассказал, как здесь готовят, рассказал про виды денег, про женщин, про лошадей. В полчетвертого мы были на месте и уселись на обочину дороги, ожидая прибытия тамдировцев.

Что-то громыхнуло и на дороге шагах в тридцати от нас возникли пятеро. Я бы не назвал их тамдировцами, они вроде люди, а вроде и нет. Лица такие закаменелые и ростом они повыше нас. Я подумал, что это расстрельная команда.

- Что? - Мерлин тоже это почувствовал. Его блаженство сменилось затравленностью.

Эти нас не видели, они переговаривались. Голоса далеко разносились в ночной тишине. Говорили, то они не по нашему, но я понимал. А вот Мерлин нет.

"Надо уходить", - сказал один из них.

"Нужен отдых", - ответил другой.

Похоже, что они не к нам. Теперь, главное не попасться в их поле зрения. Но было поздно. Мой спутник поднялся и заверещал, вернее захрипел. При производимом им шуме нас бы не заметил только мертвец. Те товарищи покойными не были. Когда они повернулись к нам, я понял, что это полный конец. Монаков-Мерлин тоже это понял и почему-то решил бороться до конца. Я до сих пор не знаю, как этот тип смог развить такую скорость, но он молниеносно кинулся в эту кучу. Я не знаю, как бы поступил, если бы не молнии, засверкавшие вокруг меня. Каким-то шестым чувством я понял, что в этой гуще будет безопаснее, чем где-то рядом с ней. У нас с Монаковым не было никаких шансов против этих пятерых. Монаков просто завалился на двоих. Я последовал его примеру и прыгнул на одного из них. Эти типы ожидали чего угодно, но не того, что мы будем на них прыгать. Двое оставшихся без внимания, наверное, нас бы уделали, если бы не Василий. Он таким же манером прыгнул на двоих.

Я обнимал свою жертву, стараясь прижать его к земле ногами, руками, зубами. Что в это время делали Василий и Монаков-Мерлин не знаю, я не отвлекался. Наша тактика оказалась эффективной, по крайне мере, мы продержались до подкрепления, которое появилось на месте секунд через сорок. Меня оторвали от этого типа, которого я успел закусать, правда, и он не остался в долгу. Затем его спеленали два дюжих мужика.

Я стоял, сплевывал и смотрел на чудеса перед моими глазами. Двое черных лежали на дороге, укутанные в нечто блестящее и искрящееся. Еще одного пеленали таким же образом. Мерлин скрючился и долго ругался. Василия не было в зоне видимости.