Александр Сухов - Объявленный Армагеддон

При этом «высокоскоростных» было произнесено им с такой откровенной издевкой, что, сидящая за рулем Эниэль не выдержав, резонно заметила:

— А нас и такая скорость вполне устраивает. К тому же, сам рассказывал, что эти ваши автомобили работают на керосине, запах которого я органически не перевариваю.

— На бензине, дорогая, — поправил эльфийку Парацельс, — и не пахнут они вовсе… точнее пахнут непередаваемо-манящим запахом скорости и комфорта, особенно дорогие модели… Да что там мерседесы, БМВ, тойоты, будь в моем распоряжении сороковой «Москвич» одного моего хорошего знакомого — дяди Сережи, я бы показал вам, что такое настоящая скорость.

— Чем же этот сороковой «Москвич» твоего дяди Сережи так примечателен? — с нескрываемым интересом спросил Зенон.

— Для начала вам стоит понять, что такое вообще М-2140, - принялся увлеченно и со знанием дела объяснять Парацельс. — Неторопливый мастодонт весом в тонну, с относительно слабым движком и недоработанной трансмиссией, способный обогнать на трассе лишь велосипедиста. Короче говоря, автомобиль явно не для получения удовольствия от быстрой езды, скорее для транспортировки картошки и яблок с загородного дачного участка. Так вот, этот мой знакомый дядя Сережа без особенных конструктивных переделок довел своего «Москвича» до такого ума, что со своим штатным движком на трассе, а особенно на подъемах он запросто «делал» практически любую иномарку. А теперь представьте физиономию какого-нибудь чересчур уверенного в себе пацана, выложившего за «мерина» или «бумер» последней модели немереное количество американской зелени, после того, как его супернавороченную тачку обошло допотопное изделие отечественного автопрома, причем далеко не новое, и он не способен ничем воспрепятствовать этой вопиющей несправедливости. Впрочем, вряд ли вам это удастся, а я видел собственными глазами — пару раз дядя Сережа по-соседски брал меня с собой покататься… — Помолчав немного, Парацельс со вздохом добавил: — Царствие ему небесное, и пусть земля ему будет пухом.

— Разбился на своей машине? — участливо спросила Эниэль.

— Вовсе нет, — отрицательно замотал головой юноша и невесело пояснил: — Утонул на Ахтубе — река такая, куда некоторые мои соотечественники ездят летом отдыхать… — И, помолчав немного, добавил: — Величайшего ума и золотого сердца был человек…

Какое-то время проехали в полной тишине. Каждый думал о своем. Парацельс вспоминал своего земляка дядю Сережу, ушедшего из этой жизни в самом расцвете творческих сил. Эниэль с традиционной женской чуткостью сопереживала любимому. Мысли Зенона были заняты Кайлой. Лишь огр полностью абстрагировался от реальной действительности, а также любых посторонних мыслей. Штатный маг группы, войдя в астрал, пытался дотянуться до сознания кого-либо из преследуемых лиц. К величайшей его досаде, получалось это у него из рук вон плохо, как будто автомобиль Хаара со всеми его пассажирами прикрывала завеса какого-то очень сложного заклинания.

«Эх, будь сейчас на моем месте кто-нибудь покруче, — огорченно подумал огр, — Вельмир или, на худой конец, одна из его мамзелей-ассистенток, вмиг прочистили бы мозги этим демонам или дистанционно вывели из строя движок. Жалко Зенона, но все-таки молодец вьюнош — присутствия духа не теряет».

Локомобиль натужно взревел и ощутимо сбавил скорость. Это означало всего лишь то, что дорога пошла в гору.

— Ну вот, — безрадостно констатировал Парацельс, — теперь будем тащиться со скоростью улитки. — Однако тут же просветлел лицом и не без нотки оптимизма в голосе заявил: — Ну, ничего, как покончим с демонами, первым делом займусь созданием приличного электромобиля. А может быть, и самолет получится — с вашими чудесными аккумуляторами, способными запасать мегаватт часы на килограмм массы, несложно собрать индивидуальное летательное средство типа заплечного пропеллера с мотором как у Карлсона. Впрочем, госпожа Астрид Линдгрен к вашему измерению не имеет никакого отношения.

— А ты нас просвети, милый, — нежно проворковала Эниэль. — Глядь, и дорога покажется не такой утомительной.

— Давай, парень, расскажи про летающего мужика, — поддержал подругу Зуур.

Парацельс недоуменно уставился на эльфийку и, не заметив в ее любящем взгляде ни малейшего намека на иронию, нерешительно произнес:

— Ну если только никто не станет возражать. — Возражений ни от кого не поступило, и землянин, зажмурив глаза, начал излагать неторопливо как по писаному, поскольку помнил практически дословно полюбившуюся с самого раннего детства историю о забавном толстяке, живущем на крыше и его маленьком друге: — В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон…

Поначалу чуждые земным реалиям коренные обитатели Ультана несколько раз перебивали рассказчика с требованиями разъяснить тот или иной непонятный момент. Однако по мере развития сюжета, зачарованные слушатели вдруг поверили в существование и Малыша, и его друга Карлсона, и домомучительницы Фрекен Бок, а также всех прочих персонажей забавной сказки, тем более Парацельс излагал историю в лицах, талантливо подражая голосам героев одноименного мультфильма…

Когда молодой человек закончил свой рассказ, эмоциональная Эниэль, бросила руль и захлопала в ладоши, рискуя съехать с дороги и врезаться в дерево, и восторженно воскликнула:

— Браво, милый! Тебе следует обязательно записать эту историю на бумагу и отправить в самое популярное столичное издательство. Нет, лучше в журнал — там быстрее напечатают, а лучше в несколько…

— Но, Эни, дорогая! Я не имею никакого права на публикацию без разрешения правообладателя.

— Ну и кто у нас правообладатель и где он? — с нескрываемой усмешкой спросила хитроумная эльфийка, и тут же сама ответила на свой вопрос: — То-то и оно, как ты сам говоришь: «В Караганде». Поскольку нет правообладателей, никто не предъявит тебе претензий, а чтобы совесть не мучила, можешь опубликовать под псевдонимом Астрид… Ну как там ее?

— Линдгрен, — негромко пробормотал землянин и, в полной мере оценив заманчивые перспективы подброшенной ему идеи, продолжил заметно повеселевшим голосом: — Вообще-то я много всяких историй знаю и стихов. Может быть, действительно стать великим писателем? Всю сагу Толкиена помню практически наизусть, кое-что из Пушкина, Лермонтова, Есенина очень уважаю: