Алексей Пехов - ЛЁННАРТ ИЗ ГРЕНГРАСА

Эту песню часто пели в Строгмунде, и теперь она вертелась у Лённарта в голове, помогая бежать. Изгой торопился.

Ему то и дело приходилось перебираться через большие сугробы и наносы либо спускаться с какой-нибудь горки. Местность была неровной, в складках, и если летом, на лошади, путешествие не становилось обременительной задачей, то теперь даже двужильный Изгой чувствовал усталость. Однако старательно ее не замечал.

Луна скрылась, снег валил не переставая. Темные стены деревьев вырастали по обе стороны дороги, сжимая ее в колючие тиски и не давая возможности рассмотреть, что скрывается за ними.

Впереди что-то оглушительно лопнуло, тоскливо и протяжно застонало, раздался нарастающий треск. Огромная ель, дрогнув, начала крениться к земле, падая все быстрее и оставляя за собой шлейф слетающего с ветвей снега.

Могучее дерево рухнуло ярдах в шестидесяти от застывшего охотника, перегородив дорогу. Лес заходил ходуном, словно через него продиралось нечто огромное, неуклюжее и неповоротливое.

— Хум! Хум! Хум! — раздалось сквозь треск низкое, недовольное ворчание.

Очередная ель не выдержала натиска и, надломившись, словно сухая веточка, упала следом за первой.

Лённарт, не став дожидаться, когда его увидят, бросился в лес. Бежать оказалось нелегко, густой валежник хватал за лыжи, перегораживал путь. Снежные шапки срывались с потревоженных ветвей, падали на голову, плечи, спину. Плащ цеплялся за острые сучья. Но постепенно треск и раздраженное «хум-хум» затихли вдали. Изгой прислонился к шершавому, едва уловимо пахнущему смолой и хвоей дереву. Перевел дух.

Кажется, пронесло.

Он хорошо знал местность и решил сделать небольшой крюк, чтобы обойти опасный участок.

Когда охотник вышел к скованной льдом реке, здесь властвовало безветрие. Но путник не обольщался. Все могло измениться в любое мгновение, и отнюдь не в лучшую сторону. От Йостерлена до моря рукой подать, и капризы погоды тут ничуть не лучше капризов смазливой девчонки из Солвика, которую он знал, когда был совсем молодым.

Лённарт старался не подходить к правому берегу — высокому и скалистому. Течение там было быстрым, оно подмывало лед изнутри, и мужчина не желал рисковать попусту. Когда через шестьсот с лишним шагов река резко повернула на восток, Изгой, оставив ее, вернулся к тракту.

Здесь не было даже намека на «крушителя елей». Однако вдали послышался волчий вой. Тягучий и тоскливый. Судя по перекликающимся голосам, стая вышла на охоту. До серых хищников пока было довольно далеко, но Лённарт знал, как быстро они умеют бегать и как опасны в это время года. Поэтому не стал мешкать и кинулся прочь, надеясь успеть к становищу раньше, чем хищники доберутся до него.

Подгоняемый приближающимся воем, он вышел на поляну, окруженную со всех сторон белесыми березами, редкими для этой местности, и с удивлением остановился. Путь все так же вел на северо-запад, но от него отходила довольно широкая, ровная, а главное, прекрасно расчищенная дорога на запад.

Лённарт не помнил, чтобы раньше здесь было что-то подобное. Кроме того, похоже, новоявленный тракт чистили совсем недавно. Опасаясь странного места, он повернул на северо-западную тропу, но внезапно из-за деревьев выскочили десять волков. Двое из них были матерыми, четверо переярков и столько же прибылых. За спиной беглеца завыли те, кто гнал его до тракта.

— Вполне хватит по мою душу и этих, — пробормотал Изгой, не спуская глаз с осторожно приближающихся зверей.

Обнажив меч и длинный нож, он начал пятиться.

Однако волки не бросились на него. Они остановились, едва он ступил на западную дорогу, и, поджав хвосты, легли в снег, пронзая человека голодными взглядами. Еще девять хищников появились на поляне и, недовольно ворча, присоединились к сородичам.

Охотнику хватило нескольких секунд, чтобы сообразить — стая опасается того же, что и он. Необычной дороги. Но теперь ему придется попытаться дойти до западных окраин леса Йостерлена, держась этого нового странного тракта.

Невообразимо далеко. Невообразимо долго. Невообразимо глупо.

Он двинулся вперед, поминутно оглядываясь, но его так и не решились преследовать.

Мужчина шел уже больше часа. Лес купался в серебре лунного света, напоминая застывшую сказку. Спокойную, отрешенную и величественную.

Вокруг властвовало полное безветрие и абсолютная тишина. Даже снег под ногами не скрипел. Лённарт кашлянул, чтобы убедиться, что никто не посмел похитить звуки, и тут же ощутил себя полным идиотом.

Изгой не обольщался насчет странного поведения стаи. Раз звери не решаются сюда заходить, значит, есть чего опасаться. На перекрестке выбор его был очень прост — умереть сейчас же или рискнуть, надеясь, что повезет.

В Отиг возможно все. Он уже успел в этом убедиться. Снег искрился на притихших ветвях и огромных сугробах, словно топазовая крошка. Лённарта окружала одна сплошная драгоценность — завораживающая, непостижимая и гораздо более прекрасная, чем все, что он когда-либо видел. Даже ледяные гроты Кунстардана с изумрудными стенами, огромными многогранными голубыми сосульками и зеркальными куполами не потрясали его так, как ночной Йостерлен Отига.

Звездный Всадник — еще одно топазовое колье, только не на земле, а в небе — пульсировал постоянным бледно-голубым мерцанием, порой наливающимся густой синевой. Созвездие, казалось, приблизилось и, заняв всю западную половину неба, пыталось догнать ускользающую луну. Полную, огромную, ярко-желтую, с черно-лиловыми прожилками на поверхности. Напоминающую Лённарту сыр из южных областей страны.

Горизонт на севере вспух и лопнул салатовым сиянием. Разрастаясь, оно сменило цвет на изумрудный, жадными пальцами захватило половину неба, но, словно обо что-то обжегшись, испуганно сжалось.

Лённарт удивленно нахмурился. В этих местах никогда не было полярного сияния. Воистину, Отиг продолжает безумствовать.

Под нижними ветвями ели, растущей чуть дальше по дороге, зажглись два желтых огонька. Мужчина, отбросив край плаща, положил руку на меч. Огоньки настороженно мигнули, но не пропали. Лённарт нерешительно прошел мимо, не спуская взгляда с любопытных, изучающих глаз.

Ничего не случилось.

Кто бы это ни был, он не спешил нападать первым.

Желтые, голубые, красные огоньки замерцали под деревьями по обе стороны тропы. Неизвестные существа наблюдали за чужаком. Возможно, это были лесные духи, возможно, хозяева корней, быть может, проснувшиеся моховики.

Глаза настороженно мигали, когда Лённарт смотрел в них, но не спешили выбираться на лунный свет из густой тени еловых лап.

Наконец Изгой, не сдержав любопытства, подошел к краю заметенной тропы и заглянул под ветку, из-под которой за ним с опаской наблюдали бирюзовые светляки.