Оксана Демченко - Докричаться до мира

Многие действия снавей определяются «Кодексом», составленным уже упомянутой выше Тиннарой Ринай. Текст сохраняется фактически неизменным уже полтора века и, увы, для энциклопедии не предоставлен.

(Пометка Лиммы Энзи, декана лекарского Акада: «Зря я ему перелом срастила, вот бы славно он на костылях полгода топал к светлому научному будущему! Статьи «Снавь», «Великий дракон» и «Айри» отослать на просмотр Риану. Позже я перепишу первую. Ко мне на лекарский прием Нирна более не пускать, даже если наш отшельник ему все ребра сочтет».)

(Ответ Риана: «Лимма, да нужны мне его ребра! Привози дурня на чаек, познакомлю я его с Великим. Старик любит шутки».)

(Пометка «Важно для всех рецензентов», директор Ялитэ: «Уважаемые рецензенты! Задача состояла в том, чтобы исправить ошибки, неточности или целиком переписать отдельные статьи. Нирн, конечно, уже засох в своем архиве и слегка покрылся пылью, но раньше он хоть документы выдавал по первому требованию! А что теперь? Мне надоели его многочасовые молитвы Великому дракону, архивом невозможно пользоваться, а поющий заика – это вообще слишком. Лимма, дорогая, имей жалось хоть ко мне, пролечи его и немножко вразуми. Ты же умеешь, ну не может не петь – так пусть делает это хоть в нерабочее время».)

«Перед вами труд целого коллектива авторов и рецензентов, консультантов и добровольных помощников. Пятнадцать лет все мы усердно возводили это здание – первую всеобъемлющую энциклопедию, позволяющую охватить взглядом не только Академию, но и весь наш Релат таким, каким мы его видим в год издания – 193-й от принятия ЕЛ.

Работа над энциклопедией позволила не только собрать и систематизировать разрозненные сведения по истории, философии, религиям, современной научной проблематике. Она дала нам всем – и мне в частности – шанс оценить и переосмыслить свое видение мира.

На страницах и в файлах – наше знание о мире. То, что может быть изучено и осмыслено, подвергнуто научному анализу. Оно будет меняться и уточняться в последующих выпусках и регулярно обновляться, дополняться и редактироваться в электронном варианте.

Я прошу читателей помнить, что помимо доступного познанию, есть и иное – посильное лишь вере и питающее не разум, а душу. Надеюсь, мы подошли к изложению этого раздела достаточно бережно и он останется неизменным, как неизменно пребывает с нами в этом мире Великий дракон, душа Релата, чье сердце отдано целиком всем нам, живым, и болит за каждого. Потому очень важно, развивая знания, не увеличивать печаль Дракона своими гордыней, жестокостью, равнодушием и безразличием. Иначе однажды вы рискуете осознать свою полную несостоятельность и будете вынуждены начать путь жизни заново с того места, где произошла ошибка».

5 марта – 14 марта 203 ЕЛ, Релат, Академия, западное побережье княжества Карн – Хьёртт, 8 марта, «Птенец»

Ника

– Увы, некоторые неумные люди и не-люди наивно и безответственно утверждали, будто бы у пилотов стальная непробиваемая стрессом психика и нервы-канаты, – вздыхал надо мной Эл, пряча беспокойство за насмешливым тоном. – Снимут тебя с полетов, и, надеюсь, надолго, так и знай. Сам сегодня же посоветую управителю Ринтэю.

Мог бы и промолчать. Я – ясная снавь, Говорящая с миром второго посвящения, людей и не-людей чувствую крайне остро, а он – айри, и, следовательно, тоже вполне успешно копается в моем сознании и подсознании, как все долгожители. Конечно, целиком мыслей не читаем, но и образы бывают вполне красочны для понимания. Впрочем, уже давно мы двое – почти одна душа, так что и насчет мыслей я немного лукавлю. Часто мы обходимся без слов. Но сегодня он переживает и оттого пытается выглядеть бодрее себя самого. Смешно. Меня даже чуть отпустило.

Открыла глаза, осмотрелась. Больничное крыло лекарского Акада, капельница, полный кувшин родниковой воды, которой обожают отпиваться больные снави. Вода – основа жизни. Мы, одаренные, к ней крайне восприимчивы.

Датчик на пульсе. И серый, помятый от бессонницы Эл у изголовья. Значит, давно валяюсь…

– Третий день пошел, – кивнул он уже вполне серьезно. – Тебя смотрела снавь. Точнее, лично твоя наставница и наша непререкаемая академисса, госпожа Энзи, и нашла опустошенной энергетически, словно ты черный мор в одиночку излечила или ураган усмирила. Так что – водичка, глюкоза и забота окружающих. Тогда, по ее словам, рано или поздно мы узнаем, что это было.

Я нахмурилась, пытаясь ноготком ковырнуть краешек воспоминания. Бо-о-льно. Он уверенно подхватил под плечи, усадил и сунул в руки наполненный стакан. Выхлебала, отдышалась, получила второй, отпила несколько мелких глотков. Не поленился, слетал к Риану. Воду из Утреннего бора ни с чем не перепутать. Она живая.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – он глянул искоса. – Ты от слабости такая вежливая и покладистая? Или свершилось великое чудо?

– Ну тебя! В твоем возрасте пора повзрослеть. – Я привычно понаблюдала его тоскливое возмущение.

Двести пятьдесят один год без крыльев – для айри он совершенный ребенок, просто не все долгожители любят, когда им указывают на возраст. Особенно, если это делает совсем не чужая и даже чуть в тайне от себя любимая человеческая девушка. В тайне от нас обоих, ага. Потому что он уже Риану плакался, да и я тоже. И Энзи в курсе, что я ее избегаю, тетушку мою, не умеющую оставаться в стороне от «чужих» дел. Как я им объясню, что не хочу быть «любимой третьей, кажется, сейчас припомню точнее… ах, четвертой, – давно это было, тому лет пятьсот! – женой». Ему еще жить столько, сколько я и удумать не в состоянии. Вот и пусть живет, без меня в качестве эпизода бурной юности. Я, конечно, из народа арагни, почти чистокровная, и точно дотяну до ста двадцати, мы живучие. Без зубов, лысоватая и дрябленькая. А он будет таким же замечательным. Легким, гибким, как хлыст, меднокожим и обжигающе черноглазым, лет тридцати на вид. Спокойным, расчетливым, насмешливым, уверенным.

Может, выставить его за дверь и поплакать? Не-ет, пусть сидит тут, иначе через полчаса я сама пойду, пошатываясь, искать изгнанного. Он так замечательно тепло переживает, прямо сразу все болезни исчезают. Кроме одной. Упрямство, он сам мне не раз намекал, у меня застарелое и неизлечимое.

Влюбиться с первого взгляда, да при моей достаточно стабильной психике прирожденного, так все говорят, пилота! Впрочем, мы, снави, склонны примечать сразу притяжение душ, это ведь большая редкость, и она для дара – очень яркое явление. Добавлю, я тогда была семнадцатилетней дурой, не способной даже осознать его природу айри, – не вполне трезвой, проще говоря. А точнее, вполне нетрезвой… И к тому же дико провинциальной: первый день в Академии, второй раз в жизни в большом городе, когда буквально натолкнулась на этого типа, перегородившего собою газон метрах в пяти от дорожки, за клумбой. Как тут было не натолкнуться? И началось: «Эй, ты, эльф, у которого в глазах утонуть можно, кто меня должен был у парковки мобилей встречать? Я чуть не сгинула в страшном городе без провожатого!..»