Элейн Каннингем - Маг-гончая

— Напротив, — негромко заметил Андрис. — Теперь у меня даже больше причин.

Фыркнув, Тзигона всплеснула руками.

— Вот так — пытаешься предостеречь, а кто слушает?

Андрис обнял друга за плечо.

— Мы здесь готовимся совершить очень важное дело. Надеюсь, ты решишь быть с нами.

Они повернулись, наблюдая за бойцами, возобновившими занятия. Маттео, изучая отряд, нашел в нем знакомых из школы, учеников, в юном возрасте отчисленных, поскольку их признали неподходящими к жизни джордайна. Были там и двое-трое приговоренных гончими как запятнанные магией. Но все сражались с энтузиазмом и страстью, готовясь послужить эльфийке, разрушившей их жизни.

— Мы с тобой джордайни, — тихо промолвил Андрис. — Избранные за наши дары, обученные служить магам Халруаа. Никто из чародеев не может остановить рост болота Ахлаура. Мы можем.

Маттео заинтересовался вопреки себе.

— Тебе известен секрет болота?

— Чародей Ахлаур открыл врата на План Воды. Они остались приоткрыты, и ларакен питается струйкой магии, просачивающейся с элементального плана. Наша работа — пробиться к вратам и расчистить дорогу для Кивы. Пока мы будем отвлекать ларакена, она войдет в болото и закроет портал.

— Но это хуже Парадокса! — запротестовал Маттео. — Закрой врата — и ларакен вырвется из болот. Много чародеев погибнет.

Тзигона фыркнула.

— О, в Киве больше, чем я думала! Мне казалось, только у меня такая мечта.

Это высказывание привлекло интерес Андриса.

— Ты очень не любишь магов. Странный настрой для юного джордайна.

— Я не мальчик, и я не джордайн! — возмутилась она. — Наоборот, я набита магией под завязку. Ларакен магию ест, и, похоже, это единственное, зачем я могла понадобиться Киве — наживка.

— Так ты та девушка, о которой говорила Кива! — оживившись, воскликнул джордайн. — Та, что может позвать ларакена!

Взгляд Тзигоны отяжелел.

— С чего ты взял, что этот ларакен придет на мой зов?

— У тебя дар. Так сказала Кива, — наследие твоей матери, волшебницы Кетуры.

У Тзигоны кровь отлила от лица.

— Кетура, — повторила она неожиданно знакомое имя. — Конечно. Любые существа являлись на зов мамы.

— Ты наделена и магией, и способностью сопротивляться ей. Ларакена привлечет твой голос. Ты отведешь его от врат, и Кива навсегда захлопнет их. Но, если Кива права, дотронуться до твоей магии он не сумеет.

— А если она неправа? — осведомилась Тзигона, пародируя восторженный тон джордайна.

— Не стоит просить такого от нее, — тихо заметил Маттео. — Пусть у нее есть этот талант от матери, но я подозреваю, она еще обладает своего рода прорицательским даром. Только видит не будущее, а прошлое. Я с этим столкнулся. Дар в ней только пробудился, но я не уверен, что ларакен его не почует.

— В таком случае бой будет опасен для нее, да и для нас тоже, — подумав, кивнул Андрис. — Только полностью лишенные магии могут избежать ларакена.

— Слишком большой риск, — отрезал Маттео. — Тзигона, тебе нужно уходить. Быстрее.

Его слова расшевелили память, воспоминания, пробужденные именем ее матери.

— Беги, дитя! — сказала Кетура, страх звенел в прекрасном некогда голосе. — Не останавливайся.

Эхом отражаясь в ее мыслях, как и почти двадцать лет назад эти слова обдали ее холодом. Она реагировала инстинктивно, как в детстве — развернулась и побежала.

Она добралась до ближайшего большого дерева, вскарабкалась и устроилась в успокаивающих лиственных руках. Сжав кулаки, прижала их к глазам, яростно стремясь вновь пробиться в глубину транса воспоминаний.

Вдаль, вглубь скользила она, пока не оказалась снова маленькой девочкой, убегающей вместе с матерью. Они находились во дворце загадок, магическом лабиринте, заполнявшем огромный двор. Шаги гремели по вилле, направляясь к ним.

Тзигона повернулась, собираясь метнуться назад, в безумный лабиринт, потянула мать за юбку. Но женщина мягко отвела крохотные пальцы.

— Иди, — сказала она тихо. — Моя магия почти иссякла. Они скоро найдут меня, останусь я или побегу.

— Я тебя не оставлю, — заупрямилась девочка.

— Ты должна. Они ищут тебя.

Девочка-Тзигона кивнула. Она почему-то всегда это знала. Но знать и действовать не одно и то же, она не могла заставить себя уйти.

В открытой двери появился силуэт, хотя звуки шагов были еще далеко. Девочка со смесью восхищения и страха уставилась на самое прекрасное создание из всех, ею виденных.

В дверном проеме стояла эльфийка редкой, необычной красоты. С кожей медного, словно пустынный закат, цвета, уложенными сложной прической зелеными волосами. Золото, изумруды, малахит искрились на ее горле и ладонях. Над желтым шелковым платьем она носила верхнюю одежду темно-зеленого цвета, прошитую золотой нитью. Раскрашенные губы изогнулись в улыбке, не коснувшейся глаз — золотых и безжалостных как у охотящейся кошки. Она была прекрасна; она ужасала.

— Здравствуй, Кетура, — промурлыкала эльфийка. — Нам пришлось побегать за тобой. А это, конечно, твой проклятый ублюдок.

Голос, сладкий и звонкий как церковные колокольчики, не обманывал Тзигону. «Ублюдок» — худший эпитет среди халруанцев. Однако, как она понимала, в данном случае это не просто оскорбление, но и правда.

Перестук шагов замер за дверью и эльфийка покосилась через плечо.

— Взять их, обеих, — с холодным удовлетворением приказала она.

Но Кетура прыгнула вперед, впечатав ладони по сторонам дверного проема. Она бросила отчаянный взгляд на ребенка.

— Беги, дочка! — взмолилась она. — Беги, не останавливайся.

Тзигона медлила. Зеленый свет окружил ее мать, извиваясь вокруг как удушающие лианы. Кетура затряслась и рухнула на колени, беспомощно хватаясь за горло.

Ужас толкал девочку прочь, но вина приковала к месту. Она просила маму вызвать могучее создание. Неужели это — результат ее желания?

Протолкнувшись мимо упавшей волшебницы, эльфийка бросилась за второй добычей. Но девочка резко припала к земле и словно рыба ускользнула от расставленных медных рук. Перекатившись, она метнулась назад, в зачарованный двор.

Голос матери преследовал ее, моля не прекращать бег. Добежав до разделенного водопада, она нырнула, не зная разобьет ли голову, взлетит ли к ярким осколкам, сопровождающим Селун по небу. Однако, легко пролетев водопад, она окунулась в рыбий садок. Нащупала наугад отверстие тоннеля в стене.

Вынырнув напоследок глотнуть воздуха, она погрузилась в глубину. Последние слова матери последовали за ней в воду, повторяясь снова и снова пока она плыла.

— Забудь меня!

Хватая воздух и всхлипывая, Тзигона очнулась от транса. Кива схватила мать! Кива, уже тогда гонявшаяся за ней! Она крикнула во весь голос, позволяя вырваться наружу потере, страху и ярости, копившейся всю жизнь.