Лоис Буджолд - Кольца духов

В лесу к югу от монастыря был овраг, спускавшийся к озеру и дороге в город. Она соскользнула по его склону, обдирая руки о кору деревьев, за которые хваталась, чтобы замедлить свой спуск. Она ощущала липкость крови на ладонях, но они онемели, и боли не было. На дне оврага между белесыми пятнами камней еле сочилась вода уже почти пересохшего ручья. Она побрела вперед, петляя между камнями.

И вдруг замерла, прижавшись к поваленному стволу, и скрестила руки под грудью, пряча белые рукава. Мимо с обнаженными мечами протопали двое лозимонских солдат. Они торопливо взбирались вверх по оврагу туда, откуда доносились крики, и не заметили ее. Видимо, они несли дозор у дороги: во всяком случае, когда она добралась до пыльного тракта, смутно белевшего в безлунной мгле, там никого не было. Озеро казалось полотнищем черного шелка.

Фьяметта повернула на юг и направилась к городу и своему дому.

Миновала вечность, и боль в теле Тейра пошла на убыль, и он, хотя пах продолжал мучительно ныть, сумел привстать и сесть. Окошко выходило на север, и сквозь него не падал луч, который, ползя по стене, отмечал бы время, но темная синева клочка неба за прутьями говорила, что время движется к вечеру. Он осторожно потрогал распухшие губы, коснулся шатающихся зубов и охнул. Счастье еще, что он не перекусил язык! Боль в боках, спине, почках почти заглушала жжение вчерашней вновь открывшейся раны. Его красная шапочка исчезла, как и башмаки. Вязаные чулки-трико были порваны и по ним тянулись широкие дорожки. Он приподнялся, привалился спиной к стене, вытянув перед собой ноги, и наконец огляделся. Сеньор Пия сидел, скрестив ноги на соломенном тюфяке, накрытом обрывком одеяла, уголок которого рассеянно покусывал – как грызут ногти. Красные глаза не мигая смотрели на Тейра. Его прекрасные шелковые чулки-трико тоже все были в дорожках, безвозвратно погубленные, заметил Тейр, испытывая к нему товарищескую симпатию.

– Ты кто? – проскрежетал сеньор Пия, не отводя неподвижного взгляда и не переставая покачиваться.

– Меня зовут Тейр Окс, – промямлил Тейр, еле справляясь с распухшим ртом. – Брат капитана Ури Окса. Я добрался сюда, чтобы увидеться с братом, но его убил сеньор Ферранте. – Он уже столько раз повторял все эти слова, что они прозвучали свинцово и безразлично.

– Брат Ури? Правда? – Взгляд сеньора Пия стал пронзительным. – Да, он упоминал брата… Я видел, как он погиб.

– В письмах он иногда называл ваше имя, сеньор Пия. – Тейр почтительно наклонил голову. Ури и кастелян вместе служили у герцога Сандрино, занимая важные должности, и, наверное, встречались каждый день.

– Ури был хороший малый, – сказал сеньор Пия, глядя теперь прямо перед собой. – Иногда он помогал мне ловить нетопырей в пещерах к западу от озера. После рудника ему пещеры не страшны, говаривал он. – Его пальцы теребили серебряную вышивку на вороте туники – узор из крохотных летучих мышей, рассмотрел теперь Тейр, соприкасающихся кончиками развернутых крыльев. Такая же вышивка окаймляла рукава. Работа дамы Пии?

– А? – неопределенно отозвался Тейр, памятуя исступление, в которое накануне впал сеньор Пия при упоминании этих летающих зверьков.

– В нетопыре суть, знаешь ли. Умнейшие создания. По-моему, человек мог бы летать не хуже них, если бы придумать крылья легкие, но крепкие… Кожа оказалась слишком тяжелой даже для рук Ури, привыкших к мечу и щиту. В следующий раз испробую пергамент… А ты знаешь, что летучие мыши поедают болотных комаров, которые нас изводят? Шерстка у них мягонькая, как у кротов. И они приучаются не кусать кормящую их руку. В отличие от людей. – Кастелян мрачно задумался. – Подумать только, что люди считают их злом, раз они летают, по ночам. Только поэтому! Тогда как люди совершают убийства при свете дня, лицемеры!

– Конечно, и они создания Божьи, – осторожно ответил Тейр.

– А! Приятно встретить человека, свободного от глупого суеверия.

– Я часто видел летучих мышей в старых штольнях. От них вреда не больше, чем от кобольдов.

– Так ты рудокоп? А да, Ури говорил. И темноты не боишься? Молодец! – Кастелян повеселел. Товарищеские чувства, которые сеньор Пия питал к летучим мышам, больше походили на увлечение, чем на помешательство, если бы не странный огонек, который вспыхивал в его глазах при их упоминании.

– Я… видел утром даму Пию, – сказал Тейр еще более нерешительно. – Как будто с ней все хорошо. Она преданно остается с герцогиней и мадонной Джулией. Ферранте держит их всех вместе в северной надвратной башне.

– В моих комнатах, – сказал кастелян. – А! – Он напрягся, смигивая слезы и кусая пальцы. Красные глаза теперь смотрели куда-то внутрь.

Тейр стиснул руки. Помешан кастелян или нет, но он уже дважды заведомо выбирался из этой темницы.

– Мой брат… – начал он и умолк. Раздался скрип кожи, рыгание, тщетно подавляемое. Напротив на скамье у стены сидел лозимонский страж, смотрел на них и слушал. Левая его рука была забинтована, а лицо носило следы синяков недельной давности, но к его поясу был пристегнут короткий меч. Тейр сжал губы. Какого черта, пусть слушает во все уши! – Тело моего брата лежит в помещении прямо под нами, – продолжал он, повысив голос. – Ферранте и Вителли творят над ним какое-то черное колдовство. Такое черное, что за него гореть и гореть. – Он еще повысил голос. – И гореть с ними будут все их пособники! – Ему показалось, что страж вздрогнул. – И еще они похитили труп Просперо Бенефорте, мастера мага. Хотят сделать его рабом кольца сеньора Ферранте!

– А! – рассеянно сказал сеньор Пия. – Я видел эту комнату. Так вот, значит, что они затевают!

– Все будете гореть! – заорал Тейр, повернувшись к стражу, а потом снова скорчился, закашлявшись от такого усилия. Наверное, он выглядит таким же помешанным, как кастелян. Тут он понизил голос до шепота. – Сеньор Пия, помогите мне! Они удерживают дух бедного Ури с помощью его тела и намерены навлечь на него вечную погибель. Он их пленник, и даже после смерти ему угрожает страшная опасность. Я… я должен освободить его так или иначе. И мастера Бенефорте тоже.

– А! – сказал кастелян, поднимая брови. – Освободить! В том-то и соль, верно?

Тейр растерянно умолк. Кастелян сгорбился, отвернулся и принялся снова грызть одеяло, глядя и никуда. «Он безумен. Все бесполезно!» Тейр вздохнул, но продолжал, нащупывая:

– Сеньор Асканио… герцог Асканио пока в безопасности у аббата Монреале в монастыре Святого Иеронима, где их осаждают лозимонцы. – Но сеньор Пия промолчал. – …Аббат Монреале наложил заклятие на нетопырей, сделав их своими лазутчиками, но не знаю, добрались ли они сюда.

– А! – воскликнул кастелян. – Сам видишь, какие они хорошие и кроткие создания, раз служат святому отцу. Монреале знает! – Он умудренно кивнул и укусил одеяло. Тейр привалился к стене в отчаянии, вновь сполна ощущая, как болит его тело.