Андрей Белянин - Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)

— Пан Вендерович, — нежно улыбнулся скользкий тип, — уйдём… полиция… силой… зачем же так некультурно? Может, сначала посмотрите…

— Может, сначала посмотрю, — хмуро кивнул Якуб, — но после опохмелки уйду!

— Прошу за мной!

Они вдвоём направились через сад к сараю. По дороге Вендерович рвал с дерева сливы и пробовал: вкусные даже недозрелые, а уж дозреют…

— Лучший сорт для сливовицы, — похвалился министерский или кем он там был, — даже сахар не приходится добавлять.

Дойдя до сарая, ногой, демонстративно, распахнул дверь. У Якуба душа ушла в пятки… Перед ним стоял самогонный аппарат величиной с паровоз! Котлы, печка, спирали, краны, железные элементы чернели свежей краской, а вентили сверкали отполированной латунью. Только один раз он видел что-то подобное, когда трёхлетним ребёнком пробрался с дедом на царский водочный завод.

— Вот это… мне?! — не веря своему счастью, выдохнул пенсионер.

— Вам! Не примете глоточек для дегустации?

Якуб зачерпнул брагу кружкой и попробовал:

— Идеальная…

Поленья в печь они подбрасывали уже вместе, в четыре руки.

— Может быть, действительно задержитесь здесь на несколько дней? Не пропадать же добру…

Около часу дня из крана потекла первая ароматная струйка. Экзорцист глянул на термометр, увеличил температуру пара.

— Девяносто два градуса, — оценил он. — Юзеф, тащи сюда Семёна, похмеляться будем!

Человек из министерства сдержал слово и в плане закуски — на столе лежали газеты, а на них колбаса. Она не только привлекательно выглядела, но и на вкус была чудесной.

Выпили, закусили, подумали…

— Задержимся, панове!

После обеда появилась первая группа туристов. Белые, чёрные, жёлтые… Национальности на втором литре уже не вызывали интереса, глаз автоматически отмечал лишь общий цвет кожи проходящих. Гости смотрели на пирующих стариков, щёлкали фотоаппаратами, делали заметки в блокнотах, дивились на самогонный аппарат и шли себе дальше. Вендеровичу с компанией никто не мешал, и самое главное — не просили налить, попробовать…

— Какого хрена, Якуб, давай останемся здесь навсегда! — горячо доказывал Семён. — Здесь как… как… — Он искал подходящее слово.

— Как в раю, — нетрезво икнул Юзеф.

Оба друга уставились на него с пьяным удивлением. Формулировка была найдена идеальная.

— Это возможно? — спросил сам себя прожжённый экзорцист. — Да чтоб мы, такие грешники, получили пропуск в рай?

— А может, это вербовка?! — Юзеф хлопнул себя по лбу, кардинально меняя тему. — От нас что-то нужно правительству, и они шлют агента из спецподразделения…

— Холера ясна! — важно согласился старый казак. — Тока на черта мы им?!

Допив, все ненадолго задумались. У Вендеровича с правительством особенно не ладилось, не находили они друг для друга слов любви. Привычно плюнув на неразрешённую проблему, он молча налил себе новый стаканчик. Застолье продолжалось…

Человек из министерства стоял на пригорке, обозревая с высоты, как хорошо развивается запойное предприятие. Это была, несомненно, блестящая идея! Неожиданно воздух заколебался, и перед ним из ниоткуда вырос начальник.

— Вот ты где, экспериментатор, — сквозь зубы процедил он, хватая подчинённого за рукав. — И что же ты, сукин сын, наделал?!

— Но, Ключник! Я всё объясню!

— Только быстро и убедительно. Что означает вся эта гадость?

— Значит, так: девяносто лет я был ангелом-хранителем Вендеровича…

— Только ты не уследил за ним и сам научился пьянствовать, — оборвал начальник.

— Нет, я научился…

— Чему?! Говори конкретно!

— Время, которое ему было отпущено, вышло, и мы послали Смерть…

— Помню, знаю, сам склеивал её суперклеем, твой Вендерович успешно расстрелял её трофейным фаустпатроном. И что?

— Ну, так как она ушла отдохнуть на костылях, а срок жизни Якуба давно истёк, мы хотели послать её за ним ещё раз, но она категорически отказалась. Тогда я решил немножко изменить правила.

— Немножко изменить, говоришь? — уже почти зарычал святой Пётр. — Всем надо умирать. Чтобы человек мог воскреснуть в день Страшного суда, он прежде должен умереть! Таков закон!

— Но я изменил самую малость…

— Это саботаж! Якуб и его собутыльники — неисправимые грешники. Им надо жариться в пекле! Так им суждено, и быть посему!

— Но в пекле мы были! Туда их не взяли. В своё время Вендерович устроил там серьёзный погром, залив целый квартал святой водой. Кто его туда пустит во второй раз? Тогда и появилась идея… — пытался объяснить ангел-хранитель.

— …Взять их на работу как аттракцион для туристов?! — договорил начальник. — Ты нарушил двадцать параграфов устава, превысил должностные полномочия… Ну и как же они у тебя всё-таки умерли?

— Качество алкоголя плюс мой личный пример, — неуверенно похвалился подчинённый. — Приятная вечеринка была! Похмелье тяжеловатое, правда… Но в конце концов последний умер. Печень не выдержала…

— Значит, к списку проступков мы можем добавить ещё и факт пьянства с грешниками. И всё это на работе, — упрекнул святой, — и, как видно, не в первый раз?!

— Грешен…

— Итак, что мы имеем? — Ключник вытянул из воздуха персональный портфель. — Пятнадцать выговоров за восемь последних веков. Все люди, которых ты должен был воспитывать, стали алкоголиками и неврастениками…

— Но мне всегда попадался плохой человеческий материал! Вот я и…

— И ты захотел хоть один раз поправить свою ошибку, то есть хотел как лучше… — Ключник устало вздохнул. — Ну ладно, Бог тебе судья… По крайней мере, теперь мы знаем, кого подозревать в распространении самогона в раю и в контрабанде спирта-сырца в ад. Я даже уверен, что ты придумал собрать самогонный аппарат ТАКОГО размера для производственных целей. Холера, и ведь не нашли никого лучше командировать к Вендеровичу, как самого большого алкоголика среди ангелов! Тебе давали последний шанс…

— Но… всё это во благо, в хорошем смысле…

— Ага, результат виден невооружённым глазом, — буркнул Пётр. — Значит, слушай мой приказ: уберёшь этот бардак. Мигом! И пошёл вон на землю! Поработаешь обычным милиционером в ГАИ. Ни о ком не будешь заботиться, ни за кого не надо нести ответственность, только ходи и делай хорошие поступки, по десять штук каждый день! И, может быть, через сто лет… К чёрту, через семьдесят, уговорил, мы вновь вернёмся к твоей кандидатуре. А этот самогонный аппарат сегодня же выбросишь! Чтоб следа его не осталось! А то ещё кто-нибудь соблазнится… Шагом марш!

— Так точно! — послушно выпалил ангел.

Якуб проснулся под столом в собственной хате:

— Во пся крев, башка трещит, как наше правительство…

Его друзья приходили в себя, подавая голос из разных углов комнаты.