Карина Мириэль - Выбор

-Идите же! - почти выкрикнула я. И добавила чуть тише: - Прошу вас...

Он покорно выпустил мою руку. Медленно пошел по коридору. Я чувствовала - он ждет, чтобы я окликнула его. Я не окликнула. Никто никогда не узнает, каких усилий мне стоило моё молчание...

Я не уснула до утра. Я много раз успела проклясть себя. За то, что три года назад прельстилась изысканной внешностью и сладкими речами Гвена и не разглядела под золоченой маской пустого и ничтожного человечишку. За то, что в своём глупом, почти детском упрямстве не удосужилась внимательней присмотреться к Сгаре. И за то, что сегодня ночью я так и не решилась окликнуть его...

Я старалась не покидать своих покоев, чтобы ненароком не столкнуться со Сгарой. Я не знала, как мне вести себя с ним.

Но вечером Гвен закатил очередной бал, якобы в честь Правителя Сгары. Конечно, я должна была присутствовать. Больше всего я боялась, что кто-нибудь заметит отсутствие моего кольца. В конце концов решила, что в таком случае просто скажу, что оно стало мне совсем мало. Да и вряд ли кто-то обратил бы внимание на такую мелочь - меня при дворе вообще игнорировали...

Конечно, в бальном зале было полно народу, все расфуфыренные, разряженные, сверкающие драгоценностями. Сгара со своими людьми был совершенно чужд всей этой суете...

Муж мой передвигался как-то странно и даже не принял участия в танцах, хотя никогда прежде не упускал такого случая. "Ваара, - вспомнила я. - Видимо, Гвен получил от ворот поворот, и не в самой мягкой форме..." Действительно, Гвен избегал смотреть в ту сторону, где расположились люди Сгары.

Я, как обычно, сидела подле мужа. Когда-то я любила танцы. Теперь мне хватало иных развлечений. Тем большим было моё удивление, когда кто-то склонился передо мной в поклоне. Кто-то... Конечно, Сгара. Отказаться я не могла - на нас смотрели сотни пар глаз. Я подала ему руку и на подгибающихся ногах вышла в центр зала.

Я не проронила ни слова. Он тоже молчал. Я лишь чувствовала, как бьётся его сердце, ощущала его дыхание на своём лице, и желала только одного - чтобы танец не кончался, чтобы можно было и дальше кружиться под музыку, чтобы руки Сгары по-прежнему касались меня...

Танец кончился. Сгара проводил меня на моё место, ещё раз молча поклонился... Я старалась не встречаться с ним взглядом, потому что знала - он слишком многое сможет прочесть в моих глазах...

Наутро Сгары уже не было во дворце. Он направился дальше, как и собирался. А я снова занялась делами. Нужно было разобраться в ущербе, нанесенном казне празднованиями...

Время шло. Но я не могла забыть тот вечер. Напротив, моя память хранила мельчайшие подробности... На людях я по-прежнему носила маску холодности и высокомерия, и только по ночам, оставаясь одна, могла предаваться воспоминаниям. Именно воспоминаниям, не мечтам. Мечтать я давно разучилась. К тому же знала, что давать волю воображению весьма глупо и порой опасно.

Мой муж продолжал бездумно тратить деньги, которых, надо признаться, было не так уж много. Я делала, что могла, но мои усилия были каплей в море. Но сдаться я не имела права - ведь Гвен разорял мою страну. Страну, в которой я родилась и выросла, которая могла бы принадлежать мне по праву, если бы не дурацкий старинный закон, согласно которому в нашем государстве женщины не могли единолично занимать трон. Моя мачеха была всего лишь регентшей после смерти моего отца, а со мной вообще никто не считался.

Ко всему прочему, Гвен неожиданно увлекся новой религией, как-то неожиданно возникшей далеко на юге. Вскоре это стало необычайно модно при дворе. Я игнорировала эти веяния. В моём роду испокон веков поклонялись Великому Древу. Древу, соединяющему землю и небеса, Древу, питающемуся водой, но питающему огонь, Древу, вечно умирающему и возрождающемуся вновь... Даже на моём родовом гербе было изображено Древо.

Но мой муж не был любителем старых обычаев, и вскоре во дворце поселились приверженцы новой веры. Особенно мне не нравился один из них, называвший себя отцом Ольфом. Он был настоящим фанатиком, хотя довольно ловко маскировался под вполне светского человека. Я избегала его...

Вскоре мой муж устроил очередное грандиозное празднество. Как всегда, было много шума, уйма развлечений, стол ломился от всяческой снеди. В разгар пиршества королю доложили, что прибыла знаменитая цирковая труппа. Разумеется, Гвен не мог не пригласить их. Середину зала живо очистили от столов, освободив место для выступления.

Не знаю, в самом ли деле труппа была знаменитой, однако клоуны, против моего ожидания, оказались действительно смешны, акробаты ловки, жонглеры умелы, а глотатели огня умудрились не поджечь ни одной портьеры.

Под конец выступал шут. Ему прислуживала дрессированная собачка. Таких аплодисментов, уверена, циркачи ещё никогда не слышали.

-Эй, ты! - окликнул Гвен шута, худого рыжего мужчину в потертом трико, расшитом блестками. - Держи!

Шут ловко поймал брошенный кошелек, но тут же с поклоном протянул его обратно.

-Благодарю, о король, - сказал он почтительно, - но мы, я надеюсь, будем развлекать тебя ещё не один день, а плату вперед мы не берем...

-Вот это мне нравится! - воскликнул Гвен. - Эй там, прикажите накормить циркачей да устройте их поудобнее!

Шут низко поклонился.

-Мы благодарны тебе, о король, - сказал он. - Ты щедр и гостеприимен. Я не взял у тебя золота, но позволь мне попросить о другой награде...

-О какой же? - с недоумением спросил Гвен.

-Прядь волос королевы, - снова склонился шут. Я удивленно приподняла бровь. - Ибо никакое золото не сравнится с сиянием её красоты...

"Вот это он зря, - подумала я. - Впрочем, откуда шуту знать, что Гвен терпеть меня не может... Но зачем ему мой локон?"

Однако король был настолько пьян, что не стал возражать и даже благосклонно улыбнулся мне. Я собственноручно отрезала прядь своих волос, протянула шуту. Тот, то и дело кланяясь, с невероятными ужимками и гримасами принял дар. А я почувствовала, как что-то скользнуло мне в ладонь... Мне достало выдержки не выказать удивления. Когда на меня перестали обращать внимания, я спрятала послание - а это было явно письмо, - за корсаж.

Циркачи давно уже ушли, а пир, перешедший в банальную пьянку, всё продолжался. Какая-то фрейлина уже пыталась танцевать на столе, что не слишком ей удавалось по причине сильного опьянения, в углу дрались, под столом кто-то храпел. Гвен откровенно обнимался со своей очередной фавориткой. Один только отец Ольф был трезв и ничуть не разделял всеобщего веселья.

-Разрешите задать вам вопрос, ваше величество, - обратился он ко мне. Я вздрогнула от неожиданности, но кивком позволила ему продолжать. Ольф неприятно улыбнулся и спросил: - Ваше величество, когда же вы наконец одарите его величество наследником? Ведь положение короля без законного наследника весьма шатко...