Вероника Иванова - Берег Хаоса

– Просто гостья!

– А чего ты тогда вскинулся? – Подмигнул дознаватель. – Так себя ведёшь, будто глаз на неё положил.

– Я ничего ни на кого не клал! И вообще, раз уж все здесь собрались, прибирайтесь сами!

Хорошо, что моя комната совсем рядом с кухней: несколько шагов, и спасительный уют. Мерзавцы... И ведь как нарочно! Ну ладно, Сари, она девчонка, хотя о чём с Ливин шепталась, это ещё надо выяснить, но Кайрен-то куда полез? Гостья, сестра, невеста – какая разница?! Незачем так ухмыляться!

Со всей дури бью кулаком по дверному косяку. Получается больно. Не косяку, конечно, а мне, только становится немного легче. Хотя бы от того, что я пока ещё чувствую собственное тело.

Осторожный, но настойчивый стук. Приоткрываю дверь и встречаю виноватый карий взгляд.

– Ты это... не сердишься?

– На что?

– Я не хотел дурного сказать, просто... Она миленькая, и если ты, правда, к ней ничего не имеешь, я...

– Хочешь за ней приударить?

Кайрен пожал плечами, улыбаясь одновременно хитро и беззащитно:

– Не откажусь.

– Только смотри: она сирота, так что ничего лишнего себе не позволяй.

– Что-то ты быстро согласился, – теперь в глазах дознавателя сверкнуло подозрение. – Это неспроста!

– И вовсе не быстро! Вообще, делайте, что хотите, только оставьте меня в покое!

Я захлопнул дверь перед его носом и прислонился спиной к стене.

Действительно, быстро. Пугающе быстро. А всё потому, что сам испугался. Но вот чего? Вопрос. А ещё обрадовался. Возможности избежать предначертанного матушкой будущего. В самом деле, если Кайрен сможет очаровать девицу, я буду избавлен от необходимости что-то делать... С другой стороны, почему-то жалко. Как будто что-то отнимают. Эй, Тэйлен, не слишком ли рано ты почувствовал себя хозяином? Ещё лошадку не взнуздал, а уже отдавать не хочешь? Нет, неправда! Я думаю о благополучии Ливин. Наверное. Может быть.

Остаток первого дня отдохновения прошёл в трудах: женщины занимались наведением порядка в доме, мужчины – в составе меня, мальчишек и любезно согласившегося помочь Кайрена – закупали всё необходимое для готовки. Впрочем, у дознавателя в том был свой интерес: попробовав солений моей матушки, он безоговорочно признал её мастерицей (не забыв сказать, что знает теперь, в кого у меня тяга к кухарничанию) и не смог устоять перед соблазном в течение ближайшей ювеки вкушать яства, достойные королевского стола.

День второй ознаменовался походом в город: матушка желала взглянуть, чем торгуют в нэйвосских лавках и прикупить подарков для приятельниц в Энхейме. Собственно, только увидев, с какой прытью Каула направляется в торговые ряды, я понял, почему она так рано приехала. Вовсе не ведомая желанием свести меня с возможной невестой, о нет! Просто моя матушка, как рачительная хозяйка, знает: в самый канун Зимника в городе уже всё раскуплено, а если и можно что-то найти, то втридорога, поэтому надёжнее приехать за ювеку, когда торговцы только-только завозят товар и ещё не знают, какой именно будет пользоваться особым спросом, а потому не слишком заламывают цену.

Ливин, как послушная девочка, повсюду следовала за моей матушкой, увязавшаяся с нами Сари с удовольствием участвовала в постоянных торгах, а поскольку мне не удавалось отлучиться далеко, то все мы – даже младшие братцы – перемещались по рынку довольно-таки сплочённой группой. Единственное, когда справа замаячили оружейные лавки, Соден заныл, пытаясь повиснуть у матушки на плече:

– Можно я схожу посмотреть? Ну можно, ма?

Каула остановилась, минуту подумала, взвешивая все возможности, кивнула (понимая, что Соден ныть не перестанет, а ей самой смотреть на острое железо никогда не было интересно) и милостиво разрешила:

– Сходи, только недолго. Тэйлен, ты, надеюсь, присмотришь за мальчиками? А мы пока своим, девичьим займёмся.

– Конечно, матушка. Мы будем ждать у фонтана. Помните, где это?

– Помню, помню! Только не увлекайтесь шибко!

И она, подобрав юбки, направилась туда, где зазывно представляли свой товар южные ткачи, моя жиличка ускорила шаг, чтобы не отстать, а Ливин, не смея поднять взгляд, поспешила за ними.

Как только женщины скрылись в толпе, Соден подмигнул:

– Ловко я тебя спас, а?

– Спасибо.

– Не, «спасиба» мало! – Тут же заявил этот наглец, в благородство которого я собирался было поверить. – Поможешь мне нож выбрать?

– Помогу, куда денусь...

Сколько я его знаю, мой средний брат бредит оружием. Матушка права: Соден унаследовал от отца тягу к военному делу. Правда, пока братец не отличается размахом плеч и прочими качествами, необходимыми для успешного убиения врагов на поле брани, но всё ещё впереди: израстётся, прибавит в весе, вытянется и станет статным и сильным. Наверное. Может быть.

Можно было зайти в первую же попавшуюся лавку, но покупать хлам, негодный даже для нарезки колбасы, не хотелось, как не хотелось тратить лишние деньги за имя и красоту, поэтому мы прошли по оружейному ряду взад и вперёд чуть ли не три раза, пока я не решился и не толкнул дверь одной из лавок. Торговец и, по совместительству, кузнец – сухощавый мужчина лет сорока пяти, ещё крепкий, но подходящий к той грани жизни, когда пора будет передавать хозяйство в руки наследников, не был мне знаком, да и не мог быть: оружейников не посещаю, потому что изо всех ковыряльников меня интересуют только кухонные ножи, а уж их дома имеется в избытке. Впрочем, осчастливить одного из братьев надо. Хотя бы потому, что в противном случае рискую все следующие дни оставаться исключительно в женском обществе. Не то чтобы это было совсем уж неприятно, но... Когда вас постоянно тыкают мордой в необходимость принятия решения, даже самая прекрасная невеста начнёт вызывать стойкое отвращение.

Кстати, о невестах в частности и о женщинах в целом. Если им больше всего на свете нравятся прозрачные и матовые камушки, оправленные в драгоценный металл, то мужчины предпочитают отдавать свою любовь металлу другому, но лавки мастеров золотых дел и оружейников похожи, как две капли воды, ухищрениями по представлению товара. К примеру, тёмное сукно подложки, поглощающее свет масляных ламп и выгодно подчёркивающее изящные линии клинков – точно так же вам преподнесут футляр с золотым ожерельем или прочими побрякушками. Но лично меня мало занимают и те, и другие, поэтому старания торговца пропали даром: я сразу подошёл к прилавку, на котором были разложены охотничьи ножи. Спрашивать Содена, что нравится лично ему, было бессмысленно: после шага через порог лавки серые глаза брата стали отражением всего оружейного богатства. Ладар клинками не увлекался и равнодушно остался стоять у дверей, дожидаясь, пока старшие вдоволь наиграются. Вся тяжесть выбора ложилась на меня и, признаться, я был этим немного горд: всегда приятно сознавать, что тебе доверяют важное дело.