Вероника Иванова - Паутина долга

— И я, и я! — Поддакнул Вехан.

— Свинья, — процедила сквозь зубы женщина.

— Ах, Милл, из твоих уст я готов слышать, что угодно!

— Заткнись.

— Прошу вас, успокойтесь, — негромко, но внушительно сказал тот, кого называли Слатом. — Вы оба прекрасно знаете, что первая встреча предназначена только для развлечения.

— Так я и собираюсь развлекаться! — Сообщил весельчак, придвигая стул к блондинке. Та угрожающе хлопнула веером по столу:

— Ещё одно движение и...

— Прикажете подать напитки? — Встрял со своим радушием heve Майс.

Тщедушный только перевёл взгляд на женщину, зато подвыпивший Вехан оживился:

— Конечно, подать! Подать, чтобы поддать!

— Ты становишься совершенно невыносимым, — резюмировала блондинка.

— Не сердись на него, Миллин: он только что принимал доклады у управителей и доволен итогами года, вот и всё. А ты разве не довольна?

— Но я же не веду себя, как...

— Разнузданное чудовище!

Весельчак наклонился над столом, заставив женщину отшатнуться.

— Вехан!

Голос Слата не изменился ни на тон, но чернявый вздрогнул, словно наткнулся на стену.

— Пожалуйста, сядь и успокойся.

— Вот, извольте отведать: лучшие вина севера к вашим услугам!

Хозяин «Перевала» подоспел вовремя: весельчак охотно принял предложенный бокал и углубился в изучение его содержимого, пряча глаза от кутающегося в плед Слата.

— Изволите приступить к игре?

— Да, пожалуй, — согласилась блондинка. — Но нам понадобится глашатай.

— Разумеется, всё лучшее по первому требованию!

Майс хлопнул в ладоши, делая знак кому-то из служек, и спустя минуту в зал вошла Она.

Таких красивых женщин не бывает. Точнее, не должно быть на свете, потому что все остальные, глядя на них, будут чувствовать себя обделёнными.

Лиф пепельно-голубого платья совершенно свободно облегал до хрупкости тонкий торс, натягиваясь лишь в том месте, где покоилась грудь не просто пышная, а грудь зрелой женщины, готовой к радостям материнства. Мягкая линия плеч, не узких и не широких, окружённая скромным кружевом воротника. Длинная гибкая шея, несущая изящно посаженную голову с той степенью гордости, которая присуща только истинно невинным созданиям. Лицо словно создано лучшим придворным скульптором: маленький нос, чёткий контур полных губ, большие тёмно-синие глаза, может быть, посаженные чуть глубже, чем следует по всем канонам красоты, но оттого вносящие необходимую толику живого несовершенства. Густые и даже на взгляд тяжёлые жемчужно-русые волосы, заплетённые в две косы и уложенные вокруг головы. Молочно-белая кожа и личика, и шеи, и кистей рук с трогательно тонкими и длинными пальцами, как будто она никогда не бывала на солнце. А уж походка... Если капризная Миллин шествовала гордо, осознавая свою значимость, то эта женщина почти плыла. По крайней мере, создавалось впечатление: её ноги вовсе не касаются паркета, или же вместо ног под широкой юбкой платья прячется змеиный хвост, потому что такая плавность движений не может быть доступна человеку.

Разумеется, взгляды всех мужчин тут же обратились на красавицу. А она приблизилась к столу и робко улыбнулась:

— Вы изволите начинать?

Весельчак не ответил, пожирая небесное видение глазами, Слат тоже не спешил нарушать молчание, поэтому разговор пришлось продолжать блондинке:

— Да, мы начнём.

Heve Майс поспешил удалиться на другой конец зала, а я понял, что судьба преподнесла неожиданный и приятный сюрприз: у меня появился повод находиться как можно ближе к игровому столу. Завсегдатаи «Перевала» наверняка уже видели прекрасного глашатая и потому лишь изредка бросали на неё взгляды, но что можно взять с недотёпы, случайно попавшего в высокое общество и узревшего явление божества? Полуоткрытый рот и растерянно-восторженные глаза никого не удивили, а Миллин так и вовсе брезгливо скривилась, отметив моё восхищение незнакомкой. Скривилась и перестала обращать на меня какое бы то ни было внимание.

В качестве игры выбрали «Генерала» — игру, в которой ценность имеют строго определённые сочетания выпавших граней, а все прочие записываются как небольшое количество очков. Для меня подобный вариант был одним из самых предпочтительных, потому что игроки, получив не удовлетворяющий их результат, перебрасывают плохо выпавшие кости, следовательно, есть больше шансов разобраться в их изъянах и... Кое чем ещё.

По доброй воле этим не занимаются даже самые искусные Заклинатели: чревато нехорошими последствиями. Отпускать душу в свободное плавание всегда опасно, ведь ей может полюбиться бестелесное существование. Полюбиться настолько, что возвращение покажется скучным и совершенно бессмысленным... Правда, сначала необходимо научить её расставаться с телом, а это ой как непросто: приходится пройти через долгие годы страха и множество осторожных и болезненных попыток, пока привыкнешь к естественной, но непонятной истине. Тело и душа — разные вещи. Так было и так будет. Это знание правильно и приносит огромную пользу, но в то же время способно безжалостно и безвозвратно разрушать. Мне проще: моя душа и так не крепко пришита к телу, потому не особенно за него держится и при каждом подвернувшемся случае готова отправиться на небольшую прогулку — поболтать с душами других людей, точнее, сравниться с ними.

Задача, которую поставил передо мной heve Майс, до безобразия проста и чудовищно сложна. Проще было бы нанять прорицателя и вопросить его о шансах того или иного игрока: предсказание в подобных ситуациях очень часто оказывается необходимым и достаточным предметом. Беда в другом: ясновидец оценивает шансы вообще, а не отдельно взятые игровые. Оценивает, общаясь со струями Потока, несущими в себе отражения качеств. Разумеется, более умный и умелый человек будет назван самым предпочтительным претендентом на победу, но вовсе не обязательно выиграет, потому что не всегда осознанные качества влияют на результат. Зачастую важнее бывает нечто внутреннее, не поддающееся словесному и любому другому описанию, но иногда ощущаемое нами на редкость ясно.

Слышать и понимать песню Хаоса способны только одарённые, но ловить отголоски эха способны и все прочие люди. Только они никогда не поймут, что и почему происходит. Зато каждое удачное действие (или последовательность действий), невольно откладывается в памяти, и человек начинает его повторять, постепенно оттачивая свои умения. Правда, далеко не всегда пестуется именно необходимое: слишком часты сходы с тропы и блуждания по болотам, но кое-кому везёт, и они почти никогда не ошибаются. Вот и мне предстояло выяснить, способны ли трое игроков передо мной чувствовать колебания струй Потока и использовать их для своей выгоды. Душа рвалась на просторы мира, но получила свободу не раньше, чем согласилась поклясться в непременном возвращении, а тело... Тело осталось созерцать красоту глашатая и прихлёбывать эль.