Вероника Иванова - Паутина долга

Мой наниматель, похоже, не всю предыдущую жизнь наслаждался ровными путями, но последний ухаб прошёл слишком давно, и память о нём сильно потускнела. А может быть, на кон, действительно, поставлено многое — откуда мне знать? Я и не хочу знать. Я хочу получить честно заработанное и заплатить по счетам.

Придётся провести ещё один вечер в «Перевале». Майс настоятельно рекомендовал мне прийти. Приказывать не осмелился, просить посчитал недостойным, в результате сошлись на вооружённом нейтралитете: я нахожусь в игровом зале на тот случай, если потребуются мои советы в игре, а всё прочее остаётся на совести хозяина. Но тогда мне нужно чем-то занять день... Матушка уже убежала навещать лавки и лавочников, вести высокоумные беседы с эльфийкой я не расположен, общение с принцессой только живее напомнит о незаконченном деле. Значит, идти домой смысла нет. Побродить по городу? Не самый худший выход из тупика неожиданно свалившегося на меня кома свободного времени. Вот только куда направить стопы?

Я постоял у захлопнувшейся за моей спиной двери, подумал и отправился в сторону Весенней площади, как раз проходя мимо «Перевала». Но через десяток-другой футов вынужден был замедлить шаг, а вынудило меня к этому любопытство.

Чуть дальше по улице от того места, где находился игровой дом, стену подпирал молодой человек, показавшийся мне смутно знакомым. Подойдя поближе, я понял, почему: именно с ним мы играли на жетон-пропуск. Помнится, парень выглядел весьма расстроенным... Впрочем, он и сейчас не особенно весел.

Совсем молоденький — двадцать лет-то исполнилось? Типичный северянин: кожа бледная, волосы светлые, глаза похожи на льдинки. Да и губы подозрительно отливают синевой... Давно здесь стоит, что ли? Так и замёрзнуть недолго, зима всё-таки. И не самая мягкая: вон, вчера ночью было вполне себе морозно, как и положено в канун Зимника, и если бы не моё нетрезвое состояние (а как известно, пьяному и море по колено), простудился бы за милую душу. Можно предположить, что парень именно этого и добивается, то бишь, желает свести счёты с жизнью посредством зимней стужи, но это вряд ли: слишком целеустремлённый и упрямый взгляд. Полюбопытствую?

— Игровой дом открывает свои двери только за полдень. Не слишком ли рано ты пришёл?

Он шмыгнул носом.

— А тебе-то какое дело? Ты своё уже получил.

Это точно. Получил. И ещё буду получать. До полного удовлетворения хозяина «Перевала».

— Мне? Никакого. Но смерть от холода — не самая приятная. Труп, к тому же, получится страшненький... Когда оттает в хранилище покойной управы. Не думаю, что близким будет приятно забирать домой твоё скрюченное тело.

— Никто меня забирать не будет, — буркнул парень.

— Тем более! Знаешь, тут неподалёку есть тихое и уютное питейное заведение, в котором подают совершенно чудесный грог, а тебе непременно следует согреться... «Перевал» никуда не убежит. Согласен?

— С чего такая забота?

— Ни с чего. Праздник на носу. А в праздники полагается делать людям добро, чтобы боги были благосклонны к тебе весь следующий год.

— Хочешь за мой счёт получить благословение небес? — Ухмыльнулся парень.

— По крайней мере, грогом я напою тебя на свои деньги. А небеса... Пусть сами решают, кто плохой, а кто хороший.

В трактире в такую рань, за час до полудня, народу не было вовсе. В углу, правда, наблюдался ворох одежды, в котором угадывались очертания чьей-то фигуры, но это был посетитель, похоже, ещё вчерашний и не сумевший отползти домой. Позёвывающая подавальщица принесла нам по кружке горячего грога и вернулась на кухню: по всей видимости, досыпать. И то верно, веселье начнётся ближе к вечеру, а с утра шастают только странные личности, от которых лучше держаться подальше.

— Я смотрю, тебе моя удача покоя не даёт?

Парень сузил глаза, глядя на меня поверх поднятой кружки.

— И что?

— Ничего. Только вчера ты так выглядел, будто самого себя хоронить собрался.

Он не ответил сразу, предпочтя сделать большой глоток. Конечно, закашлялся: пряностей переложили, я сам едва справился с першением в горле.

— Это моё дело.

— А вот тут позволь не согласиться: если бы дело было только твоё, ты бы не так переживал. А может, и вовсе не переживал бы. Стало быть, беда касается не только тебя.

Прямой нос вздрогнул, обозначив складку на переносице.

— Не хочешь, не говори. Но мне как-то не по себе думать, что мой дурацкий выигрыш кому-то принёс неприятности. Принёс ведь?

— Ты тут ни при чём.

— Пока не поделишься подробностями, не поверю.

Парень опустил взгляд. Пальцы, вцепившиеся в кружку, побелели, но не от холода, а от напряжения, с которым обхватывали глиняные бока.

— Зачем спрашиваешь?

— Хочу проститься с этим годом по-доброму. Знаешь, тянуть за собой груз вины дальше что-то не хочется... Или ты не придерживаешься старого обычая разбираться с долгами до наступления тёмной ювеки?

Хмурое:

— Ты мне ничего не должен.

— По твоему лицу не догадаешься. Просто скажи, в двух словах, чем я тебя обидел. И распрощаемся!

— Вот пристал... Говорю же: ты мне ничего не должен! Повезло в игре, так живи и радуйся!

Я отодвинул кружку в сторону и сложил локти на стол, всем своим видом показывая: торопиться мне некуда, а терпения и настырности хоть отбавляй. Парень дураком не был и намёк понял:

— Ну хорошо, скажу! Только, чтобы отстал.

— Жду, не дождусь твоих откровений.

Моя улыбка заставила его болезненно скривиться, но от разговора не отвратила.

— У меня есть дом в городе. Точнее, у нас с сестрой. Дом большой, подать за него надо платить изрядную: весь год почти копить приходилось, чтобы нужную сумму собрать. Но нам из имения деньги присылали, а осенью отец помер... И пришлось отдать всё за долги.

— Продали бы дом в городе, а сами жили в имении: было бы дешевле.

— Не лежит у меня душа к земле, — признался парень. — А сестре и вовсе негоже возиться с коровами да на птичнике: она с детства в городе жила, не приучена к сельской жизни.

— Ну, это как раз дело наживное, — я вспомнил собственный горький опыт. — Со временем привыкается, и даже становится приятным... Впрочем, теперь поздно что-то менять, верно?

— Поздно, — вздохнул он. — Я думал, что устроюсь на службу, а потом выдам сестру замуж, а там уже городской дом мне будет не особенно и нужен: осяду где-нибудь в предместьях.

— Но устроиться не удалось?

Молчание.

Да, в Нэйвосе хоть и много всяческих управ, да только чтобы в них попасть, нужно либо отучиться в Академии хоть пару лет, либо обратиться к влиятельным родственникам: первый вариант поставляет на службу людей, которые и впрямь умеют работать, а второй — их непосредственных начальников, работать не слишком умеющих, но зачастую по скудости ума не мешающих работе, тем самым позволяя управам жить и здравствовать.