Вероника Иванова - Паутина долга

Шиан замотала головой:

— Но без вас ничего бы не случилось!

— Она права, Тэл. Без тебя ничего бы не случилось, — улыбнулся Валлор.

— Лучше бы и не случалось! Этим девицам некуда деваться: с прежней службы их отпустили, а найти новую не так уж просто. Куда я их дену?

— Придумаешь.

— Тебе легко говорить, а я...

— А ты сейчас отцепишь красотку от своей груди и уделишь мне несколько минут для важной беседы, — непререкаемо заявил Заклинатель.

— Дверь!

— Что «дверь»?

— Верни на место!

— Вообще-то, я не запоминал структуру и...

— Верни, кому говорят! Иначе — никакой беседы!

— Как пожелает hhyde-o-hhies, — не допуская даже тень улыбки на лицо, поклонился Валлор. И вместе с обратным движением выпрямляющейся спины древесная труха вспорхнула в воздух, перемешиваясь, склеиваясь в волокна, сплетаясь... Чтобы снова стать дверью. Только цельной, а не сколоченной из досок.

Трактир мог считаться тихим лишь в силу довольного раннего времени суток, то бишь, полуденного. В неотягощённые празднествами дни посетителей и вовсе не было бы, но Зимник внёс свою поправку: несколько загулявших ещё с ночи горожан невнятно чему-то радовались в одном из углов полутёмного зала с низким потолком. Мы, разумеется, заняли другой угол, подальше от любопытных глаз и ушей, и к разговору приступили исключительно после того, как подавальщица, доставившая к нашему столу эль и хладные останки капустного пирога, вернулась на кухню.

Не знаю, как мои спутники, а я заказывал еду и питьё не для отвода глаз, и подтвердил намерения делом, жадно вгрызаясь в слегка размякшее тесто. Валлор, кажется, не обратил внимания на моё сражение с пищей, а вот Лаймисс наблюдала за поглощением пирога с заметным удовольствием, о чём и сообщила:

— Мужчина должен много и хорошо кушать. Особенно, когда ему нужны силы для восстановления здоровья.

Что она имеет в виду? Ах, уже успела добраться до моей раны... Быстрая девочка.

— Ничего, вот всё восстановлю, стану клевать, как птичка, по зёрнышку!

— Проверим?

Она игриво улыбнулась и положила ладошку мне на грудь. Печать недовольно прислушалась к голосу чужого Потока, но, по некоторому размышлению, не усмотрела в нём враждебности и потеснилась, позволяя целителю делать свою работу. Прорезанные ткани и порванные сосуды вернулись к своему изначальному состоянию за считанные мгновения: я успел только выдохнуть и снова сделать вдох, а на следующем выдохе от раны не осталось и воспоминания.

— Вы настоящий мастер, hevary.

— Ну что вы! Я ещё не заслужила права так называться. Нужно будет провести не одно восстановление нарушенных тканей, чтобы получить право проводить настоящие изменения .

Всматриваюсь в смуглое лицо Заклинательницы.

— Вы стремитесь именно к этому?

Она промолчала, предоставляя возможность ответа Валлору:

— Как и всякий «водник». Изменять, оставаясь в предначертанных пределах. «Каменщики» больше всего ценят незыблемость, «огневики» — безумную смену очертаний, «ветрогоны» — неощутимое, но непреодолимое влияние... Такова наша природа.

— Ваша природа.

— Тэл, как ни упирайся и ни отбрыкивайся, ты всё равно остаёшься одним из нас. И сопящий под столом пёс — лучшее тому подтверждение.

М-да, пёс. За которого пришлось сунуть в лапу хозяину трактира лишнюю монету.

— Думаешь, меня это вдохновляет?

Валлор вздохнул:

— Не думаю. Тебе, должно быть, очень трудно. Но судя по всему, ты справляешься!

— Справляюсь, ещё как! Вот, посадил себе на плечи ещё и двух девиц неизвестного происхождения... Кстати, о девицах: мне не нравится рассказ Ришиан.

— Мне тоже. Рисунок на камне... Я хотел бы ошибиться, но в этот раз не получится.

Верно. Не получится. Мы оба слишком хорошо знаем, откуда взялось изображение горы, переходящей в волну...

У Заклинателей не существует особых правил по выбору супруга: женщина начинает Танец, мужчина разделяет его, и наследственные особенности не имеют решающего значения. Когда-то давно, в самом начале Совет пытался следить за чистотой родовых линий, но после заметного угасания жизненной силы в потомках тщательно подобранных пар было принято решение: пусть соединяются достойные друг друга, а не назначенные сверху. Супруги должны быть примерно равны по силе, чтобы их дети не утрачивали многообразие оттенков дара, а наоборот, порождали в себе всё новые и новые.

Но всё равно, определённые традиции сложились сами собой. Так, к примеру, очень часто и охотно составлялись пары из любителей одной стихии, что вело к усилению способностей, правда, только при управлении либо огнём, либо землёй, либо водой, либо воздухом. Пары из разных стихийщиков подбирались реже и старались следовать нехитрой детской считалочке: «Ветер вздымает волны, раздувает пламя, но замирает, встречая на пути скалу. Волны по песчинке уносят берег и убивают пламя. Лишь в окружении камней костёр горит ровно и ярко». Говоря проще, мой несостоявшийся брак с Тайрисс, «огневицей», считался весьма удачным, а вот если бы я выбрал в супруги ту же Лаймисс, неизвестно, чем завершилось бы дело. Скорее всего, расставанием, потому что «водница» могла разрушить меня и понести убытки сама. Как, собственно, и произошло с одним из моих предков, тем, что когда-то тоже выбрал своей стихией землю.

Халлор встретился с Венадисс на каком-то из семейных праздников и влюбился. Позже начали ходить слухи, что прекрасная «водница» ещё в первую встречу пробуждённым зерном Хаоса начала разрушение души моего двоюродного деда. Не знаю. Всё может быть. Но вряд ли она искренне желала того, чего добилась... Халлор довольно быстро утратил душевное равновесие: мог казаться спокойным и рассудительным, а в следующий миг взрывался необоснованным гневом. И однажды его поведение стало вызывать серьёзные опасения. Спешно собравшийся Совет не нашёл ничего лучшего, как отлучить безумца. Подобное решение почиталось вернейшим, потому что вдали от других Заклинателей, лишённый поддержки семьи, отлучённый всё больше и скоре сходил с ума, разрушая себя сам и погибая. Но никто не учёл силы любви: Венадисс ушла вместе с моим дедом. Ушла в никуда, пропав в безвестности. Многие десятилетия о паре отлучённых ничего не было слышно, и вот...

Рисунок на каменном медальоне. Горный склон, подмываемый волнами. Знак любви, знак, выбранный при заключении супружеского союза. Уже тогда он предсказывал крах, но случившееся затмило все мрачные предположения.

Где-то бродит Заклинатель, не имеющий представления о правилах или же, напротив, наученный им не подчиняться... Это грозит дурными последствиями. Очень дурными.

— Халлор?

— Его отпрыск. Хотелось бы верить, что единственный.