Маргарита Епатко - Путь Грома

В детстве, когда ему снился этот сон, он сначала пытался бороться с ним. Потом пытался что-то изменить и успеть вернуться в комнату, до наступления страшной развязки. Затем просто научился просыпаться раньше, чем она наступала. Он никак не мог понять, почему несчастье происходило именно тогда, когда его звала мама и почему ему так дороги эти забавные птички.

Но потом Сергей женился. И после рождения Дашутки, забирая жену из роддома, заглянув в маленький сверток у нее в руках, он увидел смешную розовую сморщенную мордашку и понял, что означал сон. Теперь Серый решил переломить ход событий.

Все. Решено. Ему плевать на то, что происходит в мире вообще и с этим парнем в частности. Он всегда был сам по себе. И после смерти матери больше никому ничего не должен. Никто и никогда в этой жизни не подал ему руку помощи. Всего он добился сам. Квартира. Достаток. Любимая женщина рядом и Дашутка. Удивительное существо, при взгляде на которое у него начинало щемить сердце от нежности.

Он никуда не поедет. Его долг – это, прежде всего, семья. Он еще раз взглянул на сотовый и без раздумий выключил его. В комнату вернулась Аленушка. Русая прядь выбилась из пучка небрежно перехваченных заколкой на затылке волос, прикрыв появляющиеся на лбу первые морщинки. Серый не сразу заметил, что Алена хмуриться.

– Надо бы показать Дашутку врачу, – прошептала она. – Не представляешь, какие кошмары ей снятся последнее время. Какие-то добрые оборотни, старухи-ведьмы, которые за ними гоняются. Ума не приложу, откуда она в свои пять лет слова такие знает. По телевизору она только мультики смотрит смотрит. Сказки я ей страшнее «Колобка» не читаю. А сейчас ей приснилось кладбище, представляешь? И будто какой-то колдун тебя туда зовет. Конечно, она за любимого папочку испугалась и проснулась. Еле успокоила. Как думаешь, это из-за того, что она быстро растет?

Серый нахмурился. Потом погладил жену по голове и прошептал.

– Конечно, она быстро растет, – и подумал, что сам он вещие сны стал видеть лет с семи. – Знаешь, милая, – Серый задумчиво потер подбородок. – Мне надо срочно уехать по делам. И я пока не знаю когда вернусь. Но по дороге я завезу тебя с Дашуткой в одно безопасное место, к моей тетке, это недалеко. О нем никто кроме меня не знает.

– У тебя есть тетка? – растерянно переспросила жена. – Мы, что поедем прямо сейчас?

– Да девочка моя, поверь, нам нужно ехать, – он обнял ее.

– Подожди, – кивнула Алена. Она знала, что если муж говорит о том, что надо ехать, значит, действительно, происходит что-то серьезное. – Я только соберу вещи для Даши. Это недолго.

– Хорошо, – кивнул Серый и включил сотовый телефон.

Сергей мчался по темным городским улицам, отмечая мелькающие перед ним кварталы. Он знал, что счет пошел не на часы, а на минуты. Но на заднем сиденье встревоженная жена держала на руках спящую дочь, и Серый не мог позволить себе ошибиться.

– Ты сможешь ко мне в беде обратиться, ты сможешь, сможешь, – шептал он, вспоминая детскую считалочку, которой научила его мама.

– Ты что-то сказал? – переспросила Алена.

– Да так, – он улыбнулся, зная, что она следит за выражением его лица в зеркальце. – Вспоминаю одну детскую считалочку.

И он нараспев произнес:

– Довольно странные слова для детской считалочки. Глупость какая-то, – пожала плечами Алена.

– Я тоже так всегда думал, – кивнул Серый и резко затормозил у великолепного нового памятника, который буквально на днях открывал с помпой городской мэр. В основании монумента стояла большая бронзовая пушка, выполненная в натуральную величину.

– Знаешь, Аленушка, а ведь здесь во времена моего детства стояла баня.

– И что? – непонимающе переспросила жена.

– Это то самое место, – пробормотал Серый. – Теперь, видимо, надо сделать так, – он выкрутил руль и резко рванул с места.

Один круг вокруг памятника против часовой стрелки, второй. У Серого от напряжения вспотели руки. Он затормозил и покачал головой. Ну, как он мог поверить в эту детскую глупость! Серый сдал назад, съехал с площадки перед памятником и усмехнулся. В начале квартала показалась милицейская патрульная машина. Въезд на площадь запрещен. Еще не хватало, чтобы у него сейчас отобрали права. Наверное, стоит просто отвезти девочек в ближайшую гостиницу.

– Два поворота, – пробормотал он. – Всего два и, потом, почему я решил, что ехать надо против часовой стрелки? Решил буквально повернуть время вспять? А если все не так примитивно?

Патрульная машина неумолимо приближалась. Серый медленно тронулся и вновь въехал на площадку перед памятником. Медленно, очень медленно он стал объезжать прямоугольный постамент по часовой стрелке. Первый поворот…

– Водитель такси: немедленно прекратите движение и остановитесь, – голос усиленный динамиком стучал по барабанным перепонкам.

Медленно, очень медленно. Первый поворот пройден. Теперь второй, второй.

– Водитель такси, – голос милиционера потонул в скрипе тормозов.

Серый растерянно смотрел на грузовик стоящий впритык к кузову его машины.

Дверь грузовика открылась, и из нее вывалился работяга в спецовке образца шестидесятых. О серьезности его намерений говорил разводной ключ в правой руке.

– Ах ты, сука, – он перекинул гаечный ключ из одной руки в другую. – Ты мне под колеса кидаешься, а я из-за тебя сидеть должен?

Сергей открыл дверцу и вышел из такси, озираясь по сторонам. Милицейская машина исчезла, словно ее и не было. Он был на перекрестке. По левую руку стояла та самая снесенная еще во времена его детства баня. Не обращая внимания на матерящегося шофера, он запрыгнул в машину и рванул места, обогнув грузовик.

Для того, чтобы ехать дальше, ему не было нужды вспоминать считалочку. Он итак знал, где стоит дом его тети. Тот самый дом, который сгорел примерно через год после смерти матери. Но если сейчас и баня на месте, то почему бы… Такси затормозило у старых, но еще крепких некрашеных деревянных ворот. Серый вышел и постучал в калитку. Она открылась практически сразу, как будто старуха в цветастом переднике с непокрытой головой стояла и ждала его прихода.

– Тетя Маша, – удивленно выдохнул Серый. Только теперь он поверил в реальность происходящего. – Ты мне поможешь? – спросил он с надеждой.

– Хоть бы поздоровался сначала, – проворчала старуха. – Вымахал ростом с забор, а вежливее не стал, А вы что застыли? – она поманила рукой Алену и заспанную Дашутку, трущую розовой ладошкой глаза. – Быстро в дом. На улице дите заморозите.