Тим Доннел - Подземелья Редборна

Копыта гулко стучали по камням, и лишь кое-где им отзывались дробным стуком колеса повозок. Это жители окрестных деревень, задержавшиеся после праздника в городе, спешили обратно по домам.

Когда всадники подъехали к городской стене, там уже дожидалось несколько крытых повозок. Стражники, хрипло переговариваясь, отпирали ворота. Копыта лошадей и колеса телег гулко застучали по доскам опустившегося моста, и широкая дорога потянулась среди убранных полей, уводя путников к реке.

Всадники легко обогнали неспешно катившиеся возы и, пустив лошадей рысью, быстро доехали до первой развилки. Дальше мощеная дорога тянулась вниз к мосту, а другая, заросшая по обочинам лопухом и полынью, убегала вправо, повторяя изгибы речушки.

— Нам сюда, друг Конан! — сказал Рыжий Бёрри, сворачивая с гладких камней Королевской Дороги.

Впереди, на востоке, на облаках уже рдели рассветные блики, последняя утренняя звезда неясной точкой помигивала на юге.

Показались добротные дома ближней деревни, издалека слышалось мычание коров, блеяние овец, пастухи покрикивали, сгоняя стадо, и путники придержали лошадей, пропуская скотину к реке.

Нахмурившись и не глядя по сторонам, Конан проехал по широкой улице богатого селения и, оказавшись в поле, снова стал поторапливать коня. Его спутник старался не отставать, но было видно, что такая езда не доставляет ему удовольствия.

— Эй, киммериец, прошу тебя, потише! — взмолился он наконец, когда Конан в очередной раз пришпорил вороного. — Редборн от нас никуда не денется, да и негодяй тоже не убежит! Если тебе меня не жаль, пожалей хоть мою тонконогую Зольду! Фу, наконец-то! Ну, вот так ехать можно, а то весь завтрак из живота вытрясешь!

Конан впервые за все утро улыбнулся, покосившись на своего неунывающего спутника. Рыжий Бёрри, с луком за спиной, который всучил-таки им мастер Кларс, с шлемом и щитом Конана, притороченными к седлу, одетый в новенькую кольчугу, выглядел как заправский оруженосец.

Лошади теперь спокойно шли рядом, и киммериец, вдыхая холодный утренний воздух, потряс головой, отгоняя мрачные мысли. Действительно, прав этот весельчак Бёрри: впереди еще два дня пути, и нет никакого смысла распалять себя бесполезным сейчас гневом. Будет бой — будет и ярость, она просто, как пламя под золой, притаится в груди до времени, чтобы потом вырваться наружу сокрушающим вихрем.

Бёрри изредка посматривал на киммерийца: ему казалось, что сейчас рядом с ним едет на вороном коне совсем другой человек, не тот, с которым всего несколько дней назад он хохотал в харчевне Старого Лиса над забористыми шутками приятелей, не тот, кто, похлопывая в такт по столу широкой ладонью, слушал его песни у мастера Кларса… Голубые глаза горели мрачным огнем, губы, казалось навсегда позабыв про улыбку, были твердо сжаты, могучее тело рвалось вперед, еле смиряясь с медленной поступью коня… Пожалуй, Ферндин еще не наживал себе такого врага!

Громкое хлопанье крыльев отвлекло Бёрри от этих мыслей, и он невольно схватился за лук, проследив взглядом за пролетевшими утками.

— Здесь рядом, за ивняком, такое озерцо есть — прямо кишит дичью! Сейчас будем с добычей!

Но Конан только недовольно покачал головой:

— Куда нам еще дичь! Ты что, забыл, сколько всего насовал Кларс? Зачем нам твои утки? Посмотри, Зольда прогибается под тяжестью всех этих мешков и фляжек! По сравнению с ними мой щит просто ничего не весит.

Бёрри, вспомнив о тугих флягах с вином, повеселел и, в последний раз с сожалением проводив взглядом уток, снова закинул лук за спину.

Старая полузаросшая дорога вилась между жидкими рощицами, скрывавшими в своих зарослях мелкие птичьи озера.

— Барон Дисс, бывало, всегда сворачивал с дороги, чтобы его сыновья тут поохотились. Правда, это герцогское владение, но старому барону Оргельд всегда разрешал немного попугать уток, ведь их все равно меньше не становится…

Бёрри умолк, словно ожидая, что ответит Конан, но киммериец, не обращая внимания на стайки, со свистом проносившиеся над головой, ехал молча, глядя только вперед. Тяжко вздохнув, Бёрри продолжал разговаривать сам с собой:

— Да уж… Зато потом, когда этих уток подавали жареными, с хрустящей корочкой, со знаменитым соусом эколь, или выносили пироги с утиной начинкой, можно было забыть все на свете… кроме кубка, разумеется…

— Слушай, Бёрри, от твоей болтовни даже покойник потянется к кубку и спросит: «А где утиный пирог?!» — Хмурые складки на лбу Конана разгладились, он, обернувшись, глянул на попутчика с улыбкой. — Я вижу, ты изрядно проголодался и, наверное, мечтаешь посидеть на травке? Но, по-моему, еще рановато для обеда. Где твой старый барон делал первый привал?

Бёрри вздохнул, глядя на солнце, еще не добравшееся до зенита, и уныло ответил:

— А вот, как доезжали до леса — тут и останавливались… Скоро кончатся эти болота, выедем на сухое место, а там уже и лес виден…

— Ну, значит, потерпи еще немного. Да, по такой дороге только летом и пробираться — смотри, даже сейчас земля под копытами чавкает. А что же будет осенью?

— Есть еще другая дорога, сухая, в объезд болот, но это — лишний день пути. Я слышал о ней, но сам не ездил. Ну вот, заросли и кончаются, теперь будет посуше!

И правда, путь неприметно пошел в гору, земля под копытами больше не чавкала, ивы и низкий кустарник остались позади — они выехали на сухую холмистую равнину, заросшую высокими травами. Кое-где возвышались деревья, широко раскинув на просторе мощные ветви. Обогнув невысокий холм, путники наконец увидели вдалеке синеватую кромку леса. Но дорога, с разбегу уткнувшись в покосившийся каменный столб, вдруг разделились на две, и они, совершенно одинаковые, побежали в разные стороны.

— Ну, и куда же теперь — направо или налево? — Конан с усмешкой взглянул на Бёрри, рука которого нежно поглаживала тугой бок заветной фляги.

— Налево, друг Конан, только налево! Давным-давно эта дорога была узкой тропой, но именно по ней и поехали предки барона Дисса, чтобы построить родовое гнездо. А по широкой правой дороге — ни-ни! Сами не ездили, и потомкам наказали даже не смотреть в ту сторону.

— Да ну? А я бы как раз туда и свернул… Может, ты ошибаешься, и дорога в Редборн — вот эта? Обычно чутье меня не подводит.

— Такой молодец, как ты, которого и смерть не берет, конечно, мог бы рискнуть, но, я думаю, сначала не худо сделать одно дело, а уж потом браться за следующее… И уж барон Ферндин только обрадовался бы, если б узнал, куда потащился его враг!

— Так куда же ведет эта дорога? Посмотри, какая она утоптанная, а ты говоришь, по ней никто не ездит…

— Ладно, слушай, что мне некогда поведал за кубком старший сын барона, а то ты так и будешь коситься в ту сторону… Эта история передается из поколения в поколение, и ни один из баронов Редборнских, послушных клятве, никогда не ездил по проклятой дороге…