Морис Делез - Конан и Посланник Света

Дни и ночи они проводили вдвоем и были вполне счастливы. Богиня почти не покидала каморку, послужившую возлюбленному временным пристанищем. Единственная дверь вела на кухню, а из нее можно было попасть в просторное помещение, где нашел приют Горг.

Несколько раз они с Деркэто поднимались в воздух, но уже не пользовались повозкой. Горг прекрасно летал под седлом и теперь, когда мог не беспокоиться об устойчивости неудобного экипажа, иной раз позволял себе вольности. Однако после того, как он попытался исполнить в воздухе петлю и Деркэто пригрозила превратить его в ящерицу, дракон присмирел.

Конану же особенно запомнился первый полет верхом. Мерно взмахивая могучими крыльями, Горг летел, следуя причудливому изгибу двух исполинских «перевернутых» скал, протянувшихся сверху вниз на тысячу локтей. Две огромные стены были усеяны окнами, и, когда дракон пролетал мимо, окна открывались. Из них выглядывали люди, которые приветствовали их с непонятным воодушевлением. Лишь много позднее, когда киммериец узнал, что тут находятся владения Деркэто, ему стал понятен их восторг. Впрочем, приветствовали не только богиню, но и его, Конана.

Они поднялись выше. Туда, где вниз вершинами рос странный моховой лес, издалека походивший на ельник. Все растения были коричневыми, разных оттенков, а камни, на которых они укоренились, казались покрытыми сплошным темно-коричневым ковром с коротким ворсом.

— Именно там растут грибы, из которых изготавливают так понравившееся тебе вино,— объяснила Деркэто.

Горг плавно взмахнул крыльями и поравнялся с вершинами самых высоких «деревьев». Конан увидел разветвленную сеть подвесных дорожек, опутавших паутиной заросшее мхом «небо» этого мира. И хоть растения стояли тут вверх корнями, в этом лесу ничего не стоило заблудиться.

Через несколько дней Конан вновь посетил оружейную Сета, но теперь выбрал не секиру, а тяжелую шипастую булаву, потому что теперь по опыту знал: чтобы победить столь необычного врага, нужно расколоть его тело, а для этого оружие должно быть и тяжелым, и заостренным.

Теперь, когда тот трагически завершившийся бой остался в прошлом, киммериец, восстанавливая в памяти его подробности, понял, что враг его на самом деле не так прост, каким казался вначале.

На эту мысль его навели три успешных выпада противника. При всей своей медлительности и неповоротливости именно в эти мгновения тот вдруг проявлял неожиданную прыть, и, надо сказать, всякий раз время для этого было выбрано необыкновенно удачно. Он серьезно ранил Конана и вновь становился неуклюжей громадой, к которой, правда, не подступиться, но которая и сама не в силах дотянуться до врага.

Только теперь киммериец понял, что рваный ритм движений, который так мешал ему в борьбе с тварью Незримого, ловко использовали создатели Посланца. Они сделали даже больше, спрятав это качество под внешней флегматичностью своего детища. Что ж, если так, то замысел Высоких вполне удался.

Время шло, Конан набирался сил. Он уже чувствовал себя так, словно и не было тяжелых увечий и долгого выздоровления, а потому даже не удивился, когда узнал, что Посланец снова пошел к Алтарю.

Это случилось ночью, но его не стали будить, памятуя о том, что путь к горам займет несколько дней. Так оно и случилось. Правда, киммериец подумал было, что монстр может выбрать другую дорогу, но опасения оказались напрасными. Едва выбравшись из помещения, где стоял саркофаг, Посланец направился уже знакомым путем, даже не подумав о том, чтобы идти в обход.

…Конан, сидя верхом на Торге, приближался к первому плато и вскоре увидел гору каменных обломков — первый из завалов, который не пригодился и на сей раз. Впрочем, ничего удивительного: все-таки путь был уже пройден, а ловушки, расставленные на нем, известны. Новых же Посланец мог особенно не опасаться: появись они, горбун без труда обнаружит их.

При мысли о добровольном помощнике своего врага киммериец невольно нахмурился. Горбун внушал ему едва ли не большие опасения, чем сам Посланец. Тот, хоть и обладал несокрушимой каменной плотью и огромной силой, все-таки был обычным противником. Смертельно опасным, правда, но его можно было убить. С горбуном же все обстояло иначе. Он оставался невидимым и обладал неизвестными возможностями.

Киммериец хорошо помнил первую встречу в Пурпурном Замке, когда Великий Змей легко обнаружил лазутчика и вышвырнул его прочь. Они с Деркэто так и не договорились, кто это был. Богиня считала, что это один из демонов-охранников с Серых Равнин, который решил, что ему дозволено слишком много. Отец Тьмы склонялся к другому мнению. Не раз уже приходилось его подданным сталкиваться с духами, подвластными Ксотли. Владыка Страха явно затевал что-то, но не торопился. Он копил силы и выжидал. Сет не сомневался в своей правоте, но Конан думал иначе. Он не любил колдовства и по-другому относился к странным видениям, посещавшим его до той памятной встречи. То, что после изгнания духа Сетом они пропали, не успокоило, а, наоборот, насторожило его.

Быть может, именно потому, что он не разбирался в магии, киммериец был уверен, что горбун не покинул его, а просто спрятался настолько хорошо, что земные боги не могли его обнаружить. Теперь, когда выяснилось, что он оказался прав, Конан никому не стал говорить об этом. Варвар не знал, что получится, если он вдруг заявит Великому Змею, что какой-то старикашка владеет силами, по сравнению с которыми его, Сета, магия сравнима с трюками балаганного фокусника. Он не без оснований подозревал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Впрочем, северянин мог верить во что угодно, но он по-прежнему понятия не имел, что способен выкинуть его второй противник. Лишь в одном он не усомнился ни на миг: пока Посланец не окажется поверженным, горбун не вмешается, а до этого еще нужно дожить.

Что-то подсказывало Конану, что старикашка имеет какой-то свой интерес во всем этом деле, и интерес немалый. На ту же мысль наводила его и внешность Посланца, в котором воплотились черты его самых опасных противников. Это опять-таки значило, что кто-то внимательно следил за его жизнью. Конан усмехнулся. Вряд ли кого-то из Высоких Богов мог настолько заинтересовать молодой варвар из заснеженной Киммерии, чтобы он на протяжении десятков лет лично наблюдал за ним, но вот горбун — это другое дело.

Так примерно думал киммериец, нагоняя невидимого пока Посланца, который успел неожиданно далеко уйти вперед. Горг мерно взмахивал крыльями, и каменная равнина стремительно уносилась назад. Наконец впереди замаячило темно пятно, и Конан, снова удивившись про себя, как быстро двигается его противник, подумал, что неплохо бы рассмотреть его поближе, чтобы знать, в каком виде он возродился.