Эллен Кашнер - На острие клинка

Со стороны могло показаться, что Алек задремал, совсем как кошка, что сидела у него на коленях и чуть приоткрытыми глазами наблюдала за мечником. Алек не двигался, лишь поглаживал ее, зарываясь пальцами поглубже в роскошный мех так, чтобы почувствовать под кожей кости. Кошка замурлыкала, и Алек сместил пальцы к ее шее, где они и замерли.

Неистовство ударов сменилось четкими плавными движениями. В эти моменты кошка обожала играть с порхающим мечом, но сейчас она настолько осоловела от ласк, что не сдвинулась с места. Ричард выполнял самые невероятные выпады, тело беспрекословно ему подчинялось, а Алек молча наблюдал за происходящим.

— Знаешь, — словно между делом заметил мечнику друг, — если с тобой что-нибудь случится, они будут только рады.

— Кто? — выдохнул мечник, выбросив вперед руку с зажатым в ней клинком.

— Твои друзья. Тогда у них появится шанс добраться до меня.

— Тебе придется уехать. — Ричард отложил меч и стал медленно потягивать мышцы. — Они не станут тебя преследовать за пределами Приречья.

— Если тебя убьют, — резко закончил его мысль Алек.

— Ну да. — Злость в голосе друга удивила Сент-Вира.

— Это тебя не особенно беспокоит, — тихо проговорил Алек. Его голос был резким от едва сдерживаемой ярости.

— Ну, я же мечник. — Ричард пожал плечами, что оказалось непросто, поскольку в этот момент он стоял на голове. — Если себя не запускать, после тридцати еще можно прожить очень долго. Однако всегда настает день, когда ты встречаешь противника, который владеет клинком лучше тебя.

— Значит, тебе все равно? — Алек все еще сидел, спокойно развалившись в шезлонге, однако пальцы, судорожно впившиеся в истертую обивку, выдавали его чувства.

— А что тут переживать, — отозвался Ричард. — Все равно рано или поздно приходится умирать.

— Тогда, — Алек чеканил каждое слово, — какого черта ты тренируешься?

— Потому что я хочу быть хорошим мечником. — Ричард взял в руки клинок, поднял над головой и вогнал его стену. Он проводил этот выпад, когда противник раскрывался.

— То есть перед смертью ты хочешь славно порубиться на мечах?

— Угу. — Ричард выполнил финт и снова, выгнув кисть, нанес удар.

— Перестань, — очень тихо произнес Алек, — хватит.

— Погоди, Алек, я…

— Я сказал, хватит! — Алек вскочил, выпрямившись в полный рост и слегка изогнувшись от переполнявшего его гнева.

Глаза полыхали, словно пара изумрудов в шкатулке для драгоценностей. Ричард положил меч на пол и ногой отпихнул в угол. Подняв голову, он увидел занесенную руку. Он знал, что Алек его ударит, но не сдвинулся с места и даже не попытался закрыться. Щеку обожгло затрещиной.

— Трус, — холодно бросил Алек. Он тяжело дышал, на лице проступил румянец. — Чего ты ждешь?

— Алек, — проговорил Ричард, — ты хочешь, чтобы я тебя ударил?

— Ты не посмеешь. — Он снова занес руку, но на этот раз Сент-Вир перехватил запястье, которое было куда тоньше его собственного. Алек попытался вырваться, но дернулся не в ту сторону и лишь причинил себе боль. — Я недостоин, чтобы ты меня вызвал, так? — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Тебе от поединка со мной никакого толку, верно? Тебе не понравится со мной биться, да?

— Довольно, — приказал Ричард. — Я сказал: довольно. — Он знал, что Алеку больно, но боялся его отпустить.

— Нет, не довольно, — сдавленно проговорил друг. — Для тебя — да, довольно. Для тебя всегда довольно, но только не для меня. Поговори со мной, Ричард. Коли ты боишься пустить в ход руки, тогда просто поговори.

— Я не умею, — ответил Ричард, — не умею, как ты. Алек, пожалуйста. Зачем тебе это? Перестань.

— Пожалуйста, — повторил Алек. Он по-прежнему пытался вырваться, будто снова собираясь напасть на Ричарда. — Новенькое для тебя словечко. Кажется, мне оно нравится. А ну-ка повтори.

Ричард разжал руки и отпрыгнул от Алека.

— Слушай, — закричал мечник, — что ты от меня хочешь?

— А ты вне себя, — заметил Алек, расплывшись в жестокой улыбке.

Ричард чувствовал, как у него внутри все содрогается. Еще не отступили слезы ярости, но теперь с глаз хотя бы спала кровавая пелена, и он снова мог видеть.

— Да, — сумел выдавить, из себя мечник.

— Иди ко мне, — произнес Алек. Его голос был холоден и плавен, словно укрытые снегом склоны пологих холмов. — Иди.

Ричард покорно пересек комнату. Алек взял его за подбородок, поднял голову и поцеловал.

— Ты плачешь, Ричард, — проговорил Алек, — ты плачешь.

Слезы жгли глаза, словно кислота, а с лица, казалось, содрали кожу. Друг обнял его, и они вместе опустились на пол. Сначала Алек был груб, а потом нежен.

Когда все кончилось, Алек посетовал, что не в силах заплакать.

— Мне хочется, — сказал он, склонив голову на грудь Ричарду и впившись в него ногтями, словно боясь сорваться в пропасть, — мне очень хочется, а я не могу.

— Ну и не надо, — ответил Ричард. Его рука прикрывала голову любовника. — Чего в этом хорошего? Сопли текут, глаза краснеют…

Алек сдавленно рассмеялся и, прижавшись к Ричарду поплотнее, шмыгнул носом, пробуя, не польются ли слезы. Он вздрогнул всем телом и прерывисто вздохнул: горестно, печально.

— Плохо, — прошептал он. — Не могу.

— Не страшно, — успокоил его Ричард, поглаживая по волосам, — еще научишься.

— Если бы я знал, что ты такой в этом мастер, то уже давно попросил бы меня научить.

— Я пытался научить тебя владеть мечом. Толку от этого гораздо больше.

— Я так не считаю, — тут же ответил Алек. — Кстати, ты сейчас очень забавно заговорил. Словно стихотворение читал.

— Правда? — улыбнулся Ричард. — Я и не заметил…

— Я и не знал, что ты сведущ в поэтической прозе.

Ричард понимал, что должен быть расстроен и подавлен. Алек его полностью уничтожил. Мечник вышел из себя, утратил над собой контроль; его поведение оказалось для него самого полной неожиданностью. Но Алек подхватил его в момент падения, и это доставило другу удовольствие. А сейчас Сент-Вир и сам чувствовал себя превосходно, покуда не начинал размышлять о случившемся. Впрочем, зачем сейчас о чем-то думать? В этом нет никакой необходимости. Сейчас ему хотелось лежать так всю жизнь — чувствовать на плече голову Алека и нежиться в тепле переплетенных ног.

— Я знаю немало из поэтической прозы, — отозвался мечник, — мне ее читала мать. В основном старинные баллады — о ветре, о чьем-то лице…

— Это старинная баллада о человеке, которого забрала Волшебная королева, — пояснил Ричард.

— Я ее никогда не слышал. — Алека убаюкивали слова, и он устроил поудобней голову под подбородком Ричарда. — Расскажи мне ее.