Марина Колесова - Чародейка. Власть в наследство.

— Это шантаж.

— А ты как думала, что я соглашусь учить тебя высшей магии, не поставив никаких условий?

— Конечно, — Къяра, не отрывая взгляда от глаз Норлана, нежно улыбнулась. Потом еще крепче обняла, ее губы коснулись его губ, а глаза поймали его взгляд, приглашая опытного мага погрузиться в пучину так долго скрываемых им чувств.

— Къяра, прекрати! — Норлан попытался высвободиться.

— И не подумаю… не противься, все равно не отпущу, — прошептала Къяра, и ее губы вновь нашли губы Норлана.

— Къяра, не надо! Я понимаю, что ты пытаешься найти еще один способ воздействия на меня, но это ни к чему! Ты и так все получишь, — Норлан оттолкнул ее, — я буду тебя учить всему, чему захочешь.

— Все получу, говоришь? — лукаво спросила Къяра и с улыбкой добавила, — Так обними меня. Сейчас я хочу получить именно это.

— Къяра, ты потом пожалеешь об этом… это лишь твоя минутная прихоть. Не надо, не запутывай наши взаимоотношения. Сейчас ты не знаешь, как избавиться от Кая, а потом тебе придется искать способ избавиться от меня.

— Это ты все запутываешь… и все усложняешь. Я теперь знаю, что ты меня любишь, чтобы ты не говорил… и заставлю тебя перестать скрывать эти чувства.

— Хорошо, мое сокровище, — Норлан ласково посмотрел на нее, — как скажешь. Когда начат обратный отсчет надо получать удовольствие от каждого мгновения. Потому что каждое такое мгновение — счастье.

— Я знала, что ты так скажешь, — прошептала Къяра, крепко прижимаясь к нему. После чего утонула в океане чувств, эмоций и головокружительных ощущений.

Когда Къяра утомленная и обессиленная отстранилась и откинулась на подушки, Норлан, облокотившись на локоть, приподнялся и окинул ее долгим взглядом.

— Устала? Хочешь отдохнуть?

— Да. Я не испытывала такого никогда… И ты хотел лишить меня этого… изверг.

— Сокровище мое, я и не предполагал, что ты можешь предпочесть объятия старого мага, молодым, хорошо подготовленным и искусным любовникам, — Норлан поднялся с кровати и стал поправлять одеяние.

— Ну, пятьдесят три для мага, это не старость… не прибедняйся, это — во-первых. А во-вторых, я люблю тебя, учитель.

— Сокровище мое, — Норлан резко обернулся к ней, — не надо разбрасываться такими словами.

— Я не говорила таких слов, кроме отца, никому и никогда… но как ты понимаешь, к нему у меня любовь несколько иная.

— Даже Катарине? — Норлан вернулся к кровати.

— Почему "даже"? — не поняла Къяра.

— Потому что я знаю, как ты к ней относилась.

— Нет, не говорила, — с усмешкой покачала она головой, — Она действительно была очень дорога мне, и я любила ее. Но не так, как ты думаешь. Между нами ничего не было… Она была дорога мне как сестра. А уж у нее ко мне чувства были еще своеобразнее. Я была нужна ей, и она очень отчетливо осознавала это и вела себя соответственно.

— Вот ведь стерва, — Норлан поморщился, потом испытующе посмотрел на Къяру, — Так ты это понимала?

— Нет, конечно, — она грустно улыбнулась, — Это сейчас я понимаю. А тогда она была для меня единственной отрадой, и ее слова о любви ко мне были необходимы мне как воздух.

Привстав на кровати, Къяра неторопливо стала поправлять прическу, продолжая говорить:

— Ты не представляешь, как же мне было больно, когда, умирая, она признавалась мне в своей ненависти ко мне и в том, что лгала мне все эти годы… Я убеждала себя, что она делает это лишь от боли, не понимая, что говорит. И лишь это поддерживало меня тогда, и позволило не сойти там с ума. Только спустя долгое время я нашла в себе силы осмыслить заново всю эту ситуацию и осознать, что именно там она была искренна. И простить и ее, и тебя.

Норлан, стоя перед ней, не мог сдержать удивления.

— Ты действительно простила меня? — недоверчиво спросил он.

— Давно. Поняла, почему ты это сделал, и простила, — Къяра, подложив под спину высокие подушки, села в изголовье кровати.

— Вот этого я не ожидал от тебя точно, — Норлан задумчиво потер пальцами висок, — Принимая то решение, я был убежден, что ее смерть ты не простишь мне никогда. Она подчинила тебя полностью и вертела тобой, как хотела. Как же я ненавидел эту стерву, ты не представляешь.

— Пока ты нас не запер в пещере, я даже не догадывалась об этом, ты великолепно скрывал свои чувства, — Къяра чуть прикрыла глаза, вспоминая, — После какой-нибудь очередной особенно вызывающей выходки Катарины, я с ужасом ждала, что ты вмешаешься. Но ты столь равнодушно бросал Грегу: "Разберись со своими ученицами", что мне и в голову не приходило, что это тебя хоть немного трогает.

— Мое невмешательство давалось мне нелегко, — усмехнулся обилайт, — Я несколько раз был готов собственноручно придушить эту тварь… Особенно когда видел как она, не моргнув глазом, лгала, что во всем виновата не она, а ты… ты тут же все подтверждала, чтобы ее выгородить. Ее спасало лишь то, что Грег очень умно умел использовать ее в процессе твоего обучения.

— Я потом поняла это. Грег всегда был великолепным стратегом и хитрым интриганом. Он до сих пор просчитывает отцу великолепные многоходовые комбинации, позволяющие при малых затратах получить колоссальную выгоду и обыграть всех противников. И тогда он действительно сумел использовать ситуацию до предела, позволяя Катарине все, и требуя от нее при этом то, что хотел бы добиться от меня.

Норлан вновь сел рядом с ней на край кровати и тихо спросил:

— Вот скажи, чем с первого взгляда Катарина так покорила твое сердце, что ради нее ты была готова на все?

— Покорила лишь одним: она вела себя так, как я бы хотела себя вести, но никогда не могла себе позволить, — Къяра опустила голову и задумчиво перебирала пальцами покрывало, — Я очень устала оттого, что я все время должна вести себя так, как этого все ожидают: отец, учителя и все окружение, мне хотелось хоть как-то вырваться из этого. Хотя бы увидеть кого-то, кто от этого свободен… Я очень боялась тебя и отца… и ненавидела себя за это. Когда я впервые увидела Катарину, она открыто пререкалась со Смартом, а потом начала хамить Грегу. Я же не знала, что она была любовницей Смарта, а с Грегом так повела себя, видимо не осознавая, к чему это может привести. Тогда он чуть не убил ее… и убил бы, если бы я не вмешалась. Мне же в тот момент показалось, что я нашла то, что так долго искала: того, кто вас всех не боится. По крайней мере, Катарина очень успешно делала вид, что не боится. Поэтому я и вступилась за нее, а потом приложила все силы, чтобы ее защитить. Она легко относилась к жизни… брала от нее, что могла, и все. Я ей восхищалась. Поэтому, когда Грег забрал ее к себе в ученицы, и она стала общаться со мной и ласково о чем-то просить, в то время как все остальные либо требовали, либо не смели даже приблизиться, я сделала все, чтобы только не потерять ее. Мне так не хватало тогда простого человеческого общения и ласки…