Джон Робертс - Конан в Чертогах Крома

Потом его коснулось жаркое дыхание животного, и правый рог быстрее всякой стрелы понесся варвару в бок. Конан извернулся, крутанувшись на пальцах левой ноги, и оказался как раз между рогами. Широченный лоб с невероятной силой врезался ему в живот, но Конан успел нагнуться как можно дальше вперед и обхватить руками шею в самом узком месте, сразу за головой. Он сдавил шею Быка, надеясь нарушить Его дыхание. Бык возмущенно взревел и затряс головой, пытаясь сбросить немыслимо наглое существо, которое сперва лишило Его возможности видеть, а теперь еще и душило!

Зверь уперся передними ногами и попытался расплющить человечишку о землю, но не сумел: размах гигантских рогов давал Конану достаточно места. Бык не мог вплотную прижаться лбом к земле. Тогда последовал мощный рывок: напрягая шейные мышцы, Бык вскинул голову вверх.

Руки Конана соскользнули. Он пролетел по воздуху, дважды перевернувшись на лету, и наконец грохнулся прямо на спину. Падение вышло жестоким и наполовину оглушило киммерийца, но он не дал себе ни единого мгновения передышки. Изогнув спину и дернув ногами, он сразу вскочил. Зрители встретили его приветственным криком: многие успели решить, что храбрец расшибся насмерть. Конан же, к величайшему своему облегчению, увидел, что и Бык обернулся посмотреть, что сталось с соперником. Значит, он добился чего хотел. Отвлек Его внимание от привязанной Эльфрид...

Бык рассмотрел вскочившего Конана и развернулся ему навстречу. Вновь опустилась голова, нацелились ужасающие рога. К неописуемому изумлению всех смотревших, киммериец даже не попытался увернуться. Он принял стойку: левая нога впереди, правая далеко сзади, левая рука вытянута вперед, так что пальцы смотрели Быку как раз в середину лба. Правая рука, свернутая в огромный узловатый кулак, замерла на уровне уха... Конан стоял неподвижно, как статуя, и ждал нападения.

И вновь Бык чуть подался назад, взрыл землю копытами... и рванулся вперед со стремительностью, которой трудно было ожидать от столь крупного зверя. Но кулак Конана метнулся вперед прежде, чем излюбленный правый рог пошел по смертоносной дуге. Метнулся настолько быстро, что глаз не мог уследить за движением. Зрители только услышали звук, как будто топор воткнулся в твердое дерево. А Бык почему-то остановился, слегка дрожа. Вновь взлетел кулак киммерийца и врезался в мускулистую шею у основания черепа. Колени Быка подогнулись, и Он... завалился наземь!

Когда-то давно Конан заработал себе множество кружек пива, удивляя товарищей по воинской службе этим двойным ударом. Бывало, приводили на забой волов, и Конан бился об заклад, утверждая, что прошибет животному череп и сломает шею еще прежде, чем оно упадет, и все это одним кулаком. Да. Обыкновенный бык уж точно никогда не поднялся бы. Царственный Бык встал и яростно мотнул головой. У Конана едва хватило проворства уйти от острого конца рога, но ему показалось, будто его хватила поперек тела великанская булава. Он отлетел назад шагов на двадцать, каким-то образом умудрившись устоять на ногах. Он знал: падать ему ни в коем случае нельзя.

Бык продолжал мотать головой. Похоже, после двух невероятных ударов перед глазами у него плавал туман. Конан, таким образом, успел хоть как-то отдышаться и сообразить, что делать дальше. Восторг зрителей невозможно было передать никакими словами. Эльфрид зачарованно следила за своим рыцарем, разрываясь от гордости и страха. Конан, ее защитник, пережил уже две сшибки с Царственным Быком. И выстоял. Выстоял!.. Несмотря на то что оба раза получил удары, которые для большинства обычных людей оказались бы смертельными. А он по-прежнему на ногах и готовился снова совершить чудо...

Что касается Этцеля, к его бессильному нетерпению начало примешиваться некоторое сомнение. Почему этот человек до сих пор жив?.. Неужели его удары в самом деле причинили Быку какой-то ущерб?.. Нет, нет, никогда! Ни один человек в мире не может быть НАСТОЛЬКО силен!..

Этцель заставил себя успокоиться и сесть. В следующей сшибке киммериец уже точно погибнет. А потом настанет черед ненавистной Эльфрид. Это стоило того, чтобы подождать еще немного.

... Конан внимательно наблюдал за Быком, и Тот, утратив первоначальную самоуверенность, смотрел на него не без некоторой опаски. Но вот наконец Бык приступил к ритуальному взрыванию земли. Потом устремился вперед.

А Конан... повернулся и побежал!

Зрители застонали. Итак, мужество киммерийца дало-таки трещину. Все же он оказался простым смертным, таким же, как и они сами. Он бежал, пока не уперся в стену. Тогда он повернулся к Быку, раскидывая руки и словно бы стараясь вжаться спиной в неподатливый камень. Он таращил глаза и казался воплощением смертельного страха...

Этцель хрипло захохотал во все горло:

- Смотрите, смотрите! Трус удирает, как побитая собака!.. Ну, теперь уже скоро...

Вождь в серебряном шлеме повернулся к нему и наградил его презрительным взглядом. Таким же беспредельным презрением дышал и его голос.

- Покажи мне того, кто отважится сойтись с Царственным Быком хотя бы однажды, про два раза я уже и вовсе молчу. Что до меня, думаю, мне и одного раза хватило бы по уши, чтобы струсить! Ну так что с того, если у парня кишка тонка оказалась на третий раз?.. Не смей говорить мне о трусости или мужестве, ты!.. Мерзкий нидинг, вот кто ты такой есть!

Худшего словесного оскорбления, чем "нидинг", на Севере еще не придумали. Это значило - "достойный всяческого поношения". Этцель, однако, был вынужден проглотить свою желчь и смолчать. Всякому возмездию свое время. Сперва он увидит смерть Эльфрид. Потом уже станет разбираться с соперниками...

Эльфрид испытала всю бездну отчаяния, увидев, что ее защитник обратился в бегство. Когда же страшные рога мелькнули совсем близко от его тела, она крепко зажмурилась...

Царственный Бык почти достал киммерийца. ПОЧТИ. Конан начал двигаться в последний миг, когда рога должны были вот-вот коснуться его. Правый рог готов был выпустить ему кишки, когда Конан взлетел на цыпочки и крутанулся. Смертоносное острие просвистело менее чем в дюйме от его плоти. И... врезалось в камень! Послышался треск. Так трещит лук, когда ломается от слишком сильного натяжения. Царственный Бык, пошатываясь, отступил прочь от стены. Три дюйма Его правого рога были начисто отломаны.

Конан осторожно пятился к середине арены, держась к зверю лицом. Арена надрывалась рукоплесканиями и приветственным ревом: зрители наконец-то поняли хитрость, предпринятую киммерийцем, и рискованный, невероятно точный расчет, спасший ему жизнь. Услышав крики восторга, Эльфрид отважилась открыть глаза и исполнилась радости. Конан все еще жив, и события, похоже, развивались по его воле. Если бы она была в состоянии двигаться, она бы, наверное, рухнула наземь и разрыдалась от величайшего облегчения...