Джон Робертс - Конан в Чертогах Крома

- И это, - сказал Конан, - у тебя называется предсказанием? Сколько себя помню, гадатели всегда несут такую вот чепуху, особенно если они, как и ты, с Востока. Как же, Богам больше делать нечего, только меня направлять!.. Я сам себе голова!

- Да, да, - подтвердил старый кхитаеза, улыбаясь и яростно тряся бородой. - Вот только иногда твоя поступай мало-мало странно, так? Бывает ведь? Твоя делай мало-мало такое, что сам не понимай, а?

Конан хотел отбрить наглеца, но тут же вспомнил не слишком-то обдуманную клятву, только что данную Хатор-Ка.

- Угу, - неохотно согласился он наконец. - Мало-мало бывает.

- Твоя видит? - обрадовался кхитаец, как будто это сразу все объясняло. Твоя скоро уезжай в дальний путь, так?

- Чтобы это угадать, пророком быть необязательно, - проворчал киммериец. Ну конечно, я скоро уеду. Кто вообще будет торчать в Хоршемише, если есть возможность отсюда слинять?..

- Твоя что-то делай сейчас, а что-то делай скоро, - сказал гадальщик. Твоя думай, что это совсем маленькие, незначительные дела. Только все это не просто так: пусть маленькая, но частица большого замысла Богов. И твоя все равно по этому поводу ничего поделать не моги! Так начертано свыше!

И старик налил себе еще кружку.

- Кром бы тебя забрал!.. - пробормотал Конан. Дед успел ему надоесть, а от восточного фатализма его всегда воротило.

- Скоро, скоро! - улыбаясь и кивая головой, повторил кхитаеза...

Народ собирался спозаранку на главный рынок Хоршемиша затем же, зачем приходят люди на рынки в любом уголке мира: купить, продать, обменяться слухами и сплетнями, перемыть косточки властям предержащим. Женщины с пустыми кувшинами для воды охотно выстаивали длиннейшие очереди к фонтану посередине площади, убивая время за болтовней с соседками. А в дальнем конце рынка собирались местные астрологи-звездословы. Они с большим жаром обсуждали небесное явление, занимавшее их умы вот уже несколько последних месяцев. А именно, новую звезду, неожиданно вспыхнувшую между "рогами" Быка - одного из небесных созвездий. Звездословы никак не могли прийти между собой к согласию, выясняя, была ли вспышка звезды знамением, ниспосланным свыше. А если была, то какого рода предзнаменование следовало с ней связать - доброе или недоброе?..

Конан явился на рынок в середине утра, посетив перед этим квартал портных и кожевников. Теперь он красовался в штанах, приличной рубахе и кожаных сапогах. Приоделся он добротно, но без особой роскоши. Отменного качества были лишь сапоги: варвар знал, что по мере продвижения на север ему все равно придется сменить одежду на более подходящую для холодного сурового климата.

Он шагал через площадь, притягивая восхищенные взгляды женщин, толпившихся у фонтана. Думал он, однако, вовсе не о женщинах, а об оружии. Хоршемиш, увы, не славился кузнецами, зато здесь как-никак пересекались караванные тропы. А значит, у торговцев можно было раздобыть оружие практически любого народа.

Заметив лоток торговца оружием, Конан остановился и принялся неторопливо взвешивать на руке выставленные на продажу мечи, окидывая каждый наметанным взглядом. Торговец между тем без устали нахваливал товар.

- Только посмотри, господин, на эту туранскую саблю! Ее благородный клинок напоминает серп месяца, а рукоять щедро усыпана золотом и ясными перлами. Даже принц не устыдился бы носить ее при бедре...

- Ага, - сказал Конан. - Рукоять и впрямь неплохая. Только в бою, знаешь ли, действуют не рукоятью, а лезвием.

- Ты воистину прав, господин, - тотчас согласился купец. - Такому знатоку, как ты, надо непременно взглянуть на этот вендийский клинок. Видишь золотую и серебряную насечку? Это могущественные заклятия, наложенные на меч. Они...

- Я мало верю в заклятия, - проворчал Конан. - Я как-то больше привык доверять собственной руке. Скажи-ка лучше, есть у тебя мечи северной или западной работы? Я люблю широкие прямые клинки, а не эти изогнутые загогулины...

- Стало быть, - промурлыкал торговец, - у меня найдется именно то, что требуется господину. - И стащил мешковину с великолепного прямого меча с короткой крестовиной и тяжелым стальным эфесом, украшенным резьбой. - Из Ванахейма, господин мой!

Глаза Конана разгорелись от удовольствия. Ваны, надо отдать им должное, мечи делали замечательные. Он взял меч в руки и попробовал, хорошо ли тот сбалансирован. Зеркальная полировка лезвия так и вспыхнула на утреннем солнце. А вот с этим что-то было не так. Ваны никогда не полировали клинки, предпочитая жемчужно-матовую поверхность: по их мнению, такая обработка лучше передавала внутренний узор сложной сварной стали. Исполнившись подозрений, Конан провел большим пальцем вдоль всего лезвия, от крестовины до кончика. Потом перевернул меч и столь же пристально изучил обратную сторону. Примерно посередине клинка его палец ощутил едва заметную неровность металла. Он поднес меч к глазам, повернув его так, чтобы не мешали отблески солнца на полировке. Ага!.. От края до самого срединного желобка тянулась трещина, тонкая как волосок.

Конан разочарованно бросил меч на прилавок:

- Забери обратно эту никчемную железяку! Неужели у тебя нет ничего получше?..

Выведенный из себя упрямством варвара, торговец махнул рукой, указывая внутрь своей лавки:

- Валяются несколько каких-то старых мечей, зайди посмотри, если уж больно охота.

Шагнув через порог, Конан обождал некоторое время, давая глазам привыкнуть к полумраку. Потом принялся рассматривать мечи и кинжалы, грудой сваленные на столе. Облюбовав тяжелый простой тесак с односторонней заточкой и широкой спинкой, он засунул его за кушак. Мечи, лежавшие на столе, ему не понравились, и он уже был готов заплатить за кинжал и пойти дальше, когда внимание привлек здоровенный глиняный кувшин, стоявший в углу. Из кувшина торчали рукояти мечей. Конан вытащил несколько штук. Большинство пребывало в весьма почтенном возрасте и было изрядно трачено ржавчиной. На лезвиях красовались зазубрины, а рукояти были обломаны или просто отгнили.

Вконец разочаровавшись, Конан решил уже поискать другую лавчонку... когда его рука нащупала меч, сразу показавшийся ему непохожим на все остальные. В полутьме он смог только разобрать, что лезвие было прямым и широким, обмотка же рукояти давно развалилась, так что между гардой и эфесом торчал лишь нетолстый стальной штырь. Конан вынес меч наружу, чтобы получше рассмотреть его при солнечном свете. От старости клинок покрылся фиолетово-черной патиной, но ни пятнышка ржавчины на нем так и не завелось. Крестовина и эфес, украшенные странным замысловатым узором, были сработаны из бронзы, давным-давно обросшей зеленью.