Брэнт Йенсен - Пленники Камня 2. Хозяева побережья

Оставшееся до постоялого двора расстояние зингарец преодолел без приключений. Может, наконец повезло. А возможно, причина крылась в странном приказе Карфота, обращенном к одному из «лиловых». Монтейро расслышал лишь одну фразу, но и она заставляла задуматься. Зеленоглазый велел «отсечь все концы, ведущие к монаху». По своему положению в иерархии стигийских магов Карфот явно стоял повыше подмастерья.

В «Морском Змее» Монтейро был однажды. Он и еще двое монахов приходили сюда, чтобы забрать «внезапно почувствовавшего слабость» брата. Заведение зингарцу не понравилось. После прибытия на Побережье у него выработалась стойкая неприязнь к магии во всех её проявлениях. За причиной далеко ходить было не надо. Конечно же, дело было в проклятье.

Монах молча прошествовал сквозь обеденную залу к лестнице. Правда, не удержался и бросил короткий взгляд на сцену, где юные прелестницы снимали с себя последние остатки и так не богатого гардероба. Косых взглядов, о которых предупреждал «лиловый», почему-то не наблюдалось.

Комната, как и сказал Карфот, оказалась не заперта. Обстановка внутри и вправду располагала скорее к развлечениям, а не переговорам. Главным местной достопримечательностью вне всякого сомнения являлась гигантских размеров кровать. На ней без труда уместилось бы человек семь-восемь. А вот стул в комнате был один, равно как и стол.

Монтейро присел на краешек царского лежбища, сложил руки на коленях и стал ждать. Волнение, охватившее монаха, было столь велико, что мысли его пришли в оцепенение. Он просто сидел, смотрел в одну точку и страшно переживал.

Из этого ступора его вывел стук в дверь.

— Да, — отозвался монах.

— Это Рашил, — донесся голос из-за двери. – Я могу войти?

— Конечно, — возможно, с излишней поспешностью произнес зингарец.

Представителем Хозяев оказался полноватый офирец с очень приятным лицом. Даже полностью лиловый камзол не мог развеять того ощущения доброжелательности, что исходило от этого человека.

— Вы, я так полагаю, Монтейро?

Монах кивнул.

— Замечательно, — сказал Рашил. – Карфот поручил мне заключить с вами сделку. Если вы не передумали?

— Нет, — подтвердил свои намерения Монтейро. – От договоренностей я отступать не намерен.

— Просто прекрасно, — всплеснул руками офирец. – Знаете, столь редко среди митриан попадаются разумные люди.

Зингарца аж перекосило от двусмысленности фразы.

— Вы не обиделись? – поспешил поинтересоваться Рашил. – Я не собирался говорить про ваш орден гадости, но отрицать некоторую закостенелость мышления просто невозможно.

— Всё в порядке, — развеял его сомнения Монтейро. – Что вы желаете получить в обмен на спасение от проклятья?

— У вас хорошая хватка, молодой человек, — похвалил зингарца Рашил. – Стремитесь сразу разрешить все вопросы.

— Спешу уладить свою проблему, — не стал кривить душой Монтейро.

Зингарец и вправду очень боялся, что его накроет очередное видение. А может статься и не одно.

— Не всё так просто, — сказал офирец. – Вы несомненно превосходно ориентируетесь в вопросах веры, но я всё-таки уточню пару деталей. Монтейро, вы осознаете последствия своего поступка?

— Почему вы все пытаетесь меня разубедить? – поинтересовался зингарец. – Сначала Карфот, теперь вы. Какое вам дело до моих отношений с богами?

— Платой за нашу услугу, — ответил Рашил, — явится ваша служба. Вы будете держать нас в курсе всех событий, происходящих в вашем ордене. Иногда мы будем поручать вам раздобыть те или иные сведения. Ответьте мне, Монтейро, зачем нам слуга, который не проживет и двух дней?

— Думаете, Митра меня покарает? – усмехнулся монах. – Он в Сартос и не заглядывает. В противном случае я бы с вами не говорил.

— Не судите о богах по человеческим меркам, — предостерег офирец Монтейро. – Это несколько иные существа. Они редко откликаются на молитвы, зато очень скоры на гнев. Мы отнюдь не жаждем уговорить вас отказаться от соглашения. Мы просто стараемся предостеречь от опрометчивых поступков. Возможно, Митра и не обратит внимания на вашу измену, подобное не редкость. Только не надо считать, что вам всё дозволено. Храните верность постулатам своей религии.

— Вы советуете мне быть осторожным? – подвел итог Монтейро. – Такому совету просто нельзя не последовать! Вот только я это всё и сам знал.

— Не злитесь, — обратился Рашил к зингарцу. – Вряд ли вы сейчас способны испытывать добрые чувства к своему богу, так что я был просто обязан затронуть вопрос о гранях дозволенного. Я очень рад слышать, что вы в курсе возможных последствий и наступления их не желаете.

— Простите, — сказал Монтейро. – Я немного погорячился. В последнее время я сам не свой.

— Ничего удивительного, — позволил себе колкость Рашил. – Но теперь всё будет в порядке. Я сейчас возьму у вас пару капель крови, и к полуночи мы освободим вас от власти проклятья.

— Просто так? — удивился зингарец. — Я думал, будут какие-то условия.

— Я уже сказал, — ответил ему «лиловый». – Верная служба. Когда нам потребуется доклад, мы призовем вас. Вот и все условия. Можете считать, что договор вступил в силу.

Монтейро только и смог что кивнуть.

— Дайте мне вашу руку, — сказал Рашил.

Офирец достал из ножен кинжал, взял со стола маленькое серебряное блюдце и сделал небольшой надрез на кисти монаха.

— Всё, — сказал «лиловый», когда накапало достаточно крови. – Отправляйтесь к себе и ни о чем не беспокойтесь.

— Был рад знакомству, — сказал Монтейро и откланялся.

Несмотря на огромное желание пропустить пару бокалов вина, в «Морском Змее» монах задерживаться не стал. В гнев богов он, конечно же, не верил, зато искренне опасался, что настоятель или какой другой дотошный монах сумеет прознать про заключенную им сделку.

Хотя бы первое время стоит вести примерный для митрианца образ жизни, чтобы ни у кого подозрений не возникло. Стигийцы ведь тоже наверняка за ним следить будут. Их внимание следовало непременно усыпить. И лишь, когда всё утрясётся, можно будет отправляться на поиски защитного амулета.

За сегодняшний день Монтейро прилично походил по Сартосу, и сейчас его ноги ныли от усталости. Он мечтал поскорее добраться до своей кельи и отдохнуть.

— Давай убьем его! – слова эти прозвучали очень странно. Слышны они были замечательно, но исходили откуда-то совсем издалека. Точно таким же образом Монтейро вчера подслушал беседу отца-настоятеля и неизвестного дельца с базара.

Но тут дело было другое. Монтейро нутром чуял, что обладатель голоса предлагал отнять именно его жизнь.

— Это не он, чудак! Неужели сам не видишь?!

Монах начал озираться по сторонам. Жизненно важно было увидеть говоривших. Но народу вокруг было слишком много, да и расстояние до потенциальных убийц неизвестно какое.