Брэнт Йенсен - Пленники Камня 4. Фонтан Жизни

— Ты победишь, Коратцо, — сказал ванир. – Ты тоже, Черс.

— Удачи вам, друзья, — попрощалась дева-воительница.

Того, как они с Черсом добрались до побережья, дух Камня словно и не заметил. Он напитал и себя, и юнгу энергией настолько сильно, что они практически летели. Особого смысла торопиться, наверное, не было. Четверть колокола, которую они выиграли, по сути ничего не решала. Просто так было меньше шансов допустить в сердце страх или сомнение. Коратцо хотел лишить себя возможности повернуть назад. А Черс слепо следовал за своим другом, чьей силе и уму безоговорочно доверял.

Ганеш показал духу, где следует искать Бруана, но он бы и так обнаружил брата. Коратцо почти физически ощущал мощь, исходившую от безумца.

Бруан стоял на самой кромке воды и смотрел вдаль. Никакой агрессивности он не проявлял.

Коратцо подошел к нему, встал по правую руку от брата и тоже устремил свой взгляд к горизонту.

— Мне очень нравится море, — вдруг сказал Бруан. – Когда я гляжу на него, мне становится грустно. Ты, наверное, даже не веришь, что мне знакомо это чувство.

— Отчего ж, — неясно ответил Коратцо.

— Не веришь, — проговорил Бруан. – Я знаю. Но я всё равно скажу тебе. Мне всегда хотелось после смерти стать чем-то вот таким бесконечно прекрасным. Чтобы смотрели на меня, грустили, а на сердце от этого становилось бы тепло.

— Ты всегда любил большие масштабы, — заметил Коратцо.

— Я сейчас совершенно о другом, — сказал Бруан. – Жаль, что тебе этого не понять. Мне жалко тебя, брат. Я хотел бы, чтобы все вокруг стали счастливыми, и ты в первую очередь. Но это невозможно.

— Не знаю, — ответил Коратцо.

— Невозможно, — покачал головой Бруан. – Я старался изо всех сил, но у меня ничего не вышло. Я не смог дать счастье каждому. И я решил, что стоит дать его кусочек всему миру сразу.

— Вздумал стать морем? – пошутил Коратцо.

— Еще лучше, — улыбнулся Бруан. – Просто здесь, у моря, мне хотелось умереть. А влиться я собираюсь в тебя. Мне кажется, ты станешь хорошим богом, брат. Пусть исполнится твоя мечта.

— Но я еще не готов…, — попытался возразить Коратцо.

— Прости, — сказал Бруан. – Но выбор здесь не за тобой.

Ноги безумца подкосились, и он свалился на песок.

Теплая соленая вода омывала мертвое лицо Бруана, на котором навсегда застыла улыбка.

Коратцо наклонился, чтобы закрыть глаза брата, понять которого он так и не смог.

Вскоре вся сила, накопленная безумцем, должна была влиться в него. Он уже ощущал её первые толчки. На всякий случай, Коратцо отошел подальше от воды, чтобы не захлебнуться, если он вдруг потеряет сознание.

Черс стоял чуть в стороне и молча наблюдал за происходящим.

Коратцо подмигнул ему, уселся на песок и стал ждать.

Это было не просто наслаждение, это был экстаз. Хотелось кричать от восторга. Дух чувствовал в себе силы сдвинуть горы, изменить очертания континентов, а энергия всё прибывала. Бруан не соврал. Коратцо предстояло стать единовластным богом этого мира.

Дух готовился вступить на другой пласт реальности, чтобы воочию узреть небожителей Хайбории. Но они первыми вытянули его к себе и сделали это весьма неласково.

Находиться в четырехмерном пространстве оказалось довольно неудобно. Различить между собой существ, обитавших здесь, видимо богов, Коратцо не мог. Выглядели они, как белесые сгустки тумана, чем-то напоминавшие медуз. Внезапно дух понял, что и сам уподобился им.

Но времени поразмыслить о своем внешнем виде, боги духу не дали. Четверо медуз перекрыли поток энергии, идущий из тела Бруана, а остальные набросились на Коратцо. По отдельности дух с ними бы справился, но очень уж мир был непривычный да и числом боги давили знатно. Коратцо чувствовал, что ранит богов, но они медленно, но верно пожирали его. Итог схватки представлялся очевидным. Духа он, однако же, не устраивал, и Коратцо рванулся назад, в мир Хайбории, где преимущество оказалось бы на его стороне. Там боги не смогли бы помешать ему получать энергию от Бруана.

Не обращая внимания на боль и телесные потери, Коратцо двигался к Хайбории. Поначалу боги запаниковали, их атаки сделались беспорядочными, и они скорее мешали друг другу, чем духу Камня. Но потом среди них сыскались и организующие силы. Белесые медузы ставили заслоны, стремясь задержать его. Наиболее хищные боги нападали на него с флагов, вырывая куски плоти. Однако Коратцо не сдавался, и вот впереди показалось побережье Стигии. На песке лежало тело духа, рядом с ним сидел Черс, а Бруана волны уже утащили в море.

Последнее усилие, и вот лишь едва заметная дымка отделяет духа от Хайбории. Боги поняли, что их жертва уходит, и удесятерили свой натиск. Коратцо кое-как скинул их и узрел, что поток энергии Бруана перекрывает дюжина крепких богов. Справиться с ними в нынешнем состоянии дух не мог. Он уже приготовился сдаться, как увидел новый источник силы. Если убить Черса сквозь остатки дымки, это будет засчитано, как человеческое жертвоприношение. Тогда он разрушит барьер перед Бруаном.

Коратцо уже занес трепещущую белесым туманом конечность над Черсом, когда понял, что не сможет осуществить задуманное. Юнга считал его другом, пришел с ним к Бруану, чтобы разделить печальную участь. И теперь дух не мог его предать.

«Наверное, это и называется дружба», — подумал Коратцо и шагнул назад в Хайборию.

Когда Коратцо пришел в себя, никаких богов рядом не было.

Он поднялся на ноги и увидел Черса и Ганеша, стоявших у кромки воды. Дух Камня медленно подошел к ним.

— Ты рассказал ему? – спросил он у пророка.

— Ты – теперь человек? – вместо ответа дух получил вопрос, и исходил от Черса, а не от Ганеша.

— Да, — кивнул Коратцо. – Я стал таким, как вы.

На то, чтобы принять решение оставались считанные мгновения.

Восемь саббатейцев – это та сила, с которой нельзя не считаться. Конан оценивал свои шансы выйти победителем из схватки с ними, как внушающие опасение.

Надо было быстро думать, что делать с умирающим полубогом. Киммериец сомневался, не поможет ли он ему, если добьет. Вдруг он только и ждет этого, чтобы переменить тело…

И Конан решил положиться на собственные силы, сделать ставку на то, что ему удастся выйти живым из схватки с поклонниками Павлина. В худшем случае он умрет, а полубога съедят. Пусть уж лучше саббатейцы причастятся к его силе. Куда хуже будет, если у древнего мага получится вырваться из тела Ясуда.

Действовали саббатейцы очень слажено. Воспользовавшись замешательством Конана и Харольда, они отсекли их друг от друга, так чтобы у киммерийца не было никакой возможности защитить мага. Конан мысленно обругал себя последними словами за то, что позволил совершить им этот маневр. Загороди он Харольда от нападавших, и колдун смог бы помогать ему заклятьями из-за спины. А теперь некромант обречен.