Марина Казанцева - Исполнение желаний

— Вот вам до завтра чтобы только ночь скоротать. — услужливо и говорливо объяснял им дядька. — А завтра, глядь, и явится невеста княжичева.

— А моя?! — ревниво подал голос поповский сын.

— И твоя, батюшка, и твоя. — поспешно подтвердил княжий челядинец. — Вы отдыхайте тут пока. Не ходите по двору, комарики уж больно злы тут.

— Добре. — кратко отвечал цесаревич и не спешил садиться за стол.

— Ты чего, владыка? — недовольно и совсем не по форме обратился к Контантину Федюня. — Садись за стол, подкрепимся с дороги.

Он резал богатые свиные окорока большим ножом и пхал в рот без хлеба, словно ел арбуз. Лёну он не предложил покушать. За неимением салфетки Бубен утирался рукавом.

— Солёные больно. — сообщил он.

— Это оттого, что тут ещё не выдумали холодильники. — с усмешкой ответил ему Лён.

— Угу. — сказал Федюн и схватил жирными пальцами серебряный стакан. Из высокого кувшина он налил себе тёмно-бордового вина. Выпил, рыгнул и снова взялся за свинину.

— Ну ладно, — решил князь Иван, — надо в самом деле подкрепиться.

И тоже сел за стол.

— А ты чего, Лёнька, — удивился он, — разве не проголодался?

— Субординация, княже, субординация. — пробормотал тот. — Вот уедут твои люди, тогда и повеселимся.

Он пытался понять, что именно ему не нравится. И, оставив товарищей разбираться в походных припасах, направился к второму срубу. Тот был и правда, пообширнее, зато похлипче сделан. Стены не подвели — всё те же столетние дубы. Сруб гладко обтёсан. И высок — в два человечьих роста. А вот крыша слегка просела и к тому же крыта дранкой. Окошек не было и вовсе. Зато дверь была такой же массивной, с петлями толщиной в палец. И, что поразительно, с наружным засовом.

Отроки располагались к отдыху. В лабазе не было ни лавок, ни столов, только крепкий деревянный пол. Зато сверху прорывался в щели яркий дневной свет.

— Вот, кушайте, соколики. — дядьки раздавали отрокам круглые хлеба. И заливали в деревянную бадью воду, которую носили с реки. Отроки пили из глиняных чашек, которые пускали по кругу. Некоторые так устали, что улеглись спать прямо на полу.

— Чего ищешь, холоп? — спросили Лёна. — Ваши уже ушли. Торопись, догонишь.

— Я с княжичем. — осторожно ответил Лён.

— А. - ответил дружинник и потерял к нему интерес. Он внёс последнее ведро с водой.

— Ну, мы уходим. — сообщил он. — Вас тут закроем, а то по ночам как бы косолапый не вломился. Спите спокойно, ждите утра. Там откроют.

Он вышел, затворил дверь, задвинул засовы и перекрестился. Далее сел на коня и обратился к Лёну:

— Ты тоже шёл бы, холоп. Нечего тут ночью-то ходить. Неровен час, сграбастает хозяин.

— Кто? — удивился Лён.

— Ведмедь, бестолочь дворовая! — пояснил дружинник.

Все уехали. Лён остался один на берегу.

"Тресни я, но здесь затевается всё, что угодно, но не свадьба." — подумал он.

Потом пошёл оглядывать мост и реку. Мост заинтересовал его более всего. К мосту вела тропа. А через реку её не было. Зачем нужно сооружать мост, если по нему никто не ездит? Старые брёвна все исцарапаны. Лён свесился с краю и посмотрел вниз, в воду. Ему показалось, что в тени моста что-то белеется на дне. Что-то, похожее на обломок меча. Наверно, это остатки старых битв. Когда-то Калинов мост через речку Смородину был построен для отрядов, идущих на южных соседей.

Калинов мост! Он сел прямо на нагретые солнцем брёвна. Неужели его догадка верна?! Калинов мост. С этим мостом были связаны сказки. Но, он помнил только одну.

Лён сидел и смеялся. Сказки надо читать, дивоярец! Ну конечно! Иван-царский сын, Иван — поповский сын и Иван — коровий сын! Завтра их встретит на Калиновом мосту трёхголовая принцесса — сам Змей Горыныч! А сотня отроков в сарае с ветхой крышей — это на закуску. Хитрый князь с не менее хитрым попом подменили своих сыновей похожими. Подержали их недельку, навешали лапши на уши! Убедили в том, что они и в самом деле вместо куда-то девшихся сынков. Старая сказка про Золушку! Вот кто тут Золушки!

Всегда лёнькины стишки сбываются, но как-то по другому! Впрочем, он ведь сочинил их уже после того, как товарищи попали в богатые хоромы. Но, ведь это же Селембрис! Здесь сложно не попасться! Надо срочно бежать к товарищам! До завтрашнего утра у них есть время. Нужно уйти. Хотя, скорее всего, обратный путь охраняется.

Лён вспомнил про отроков и бросился к лабазу. Но, дверь помимо засовов была заперта на пудовые замки.

— Эй, там! — покричал Лён, подпрыгивая. — Вылезайте и тикайте!

Внутри полное молчание. Все спят. Не зря же их так умаяли в дороге, да ещё последний день не кормили. А теперь после обильной кормёжки все отроки заснули.

— Костян, Федюня! — крикнул он, врываясь в сторожку.

Оба спали на подушках и коврах. Бубенцовский ещё держал в руке стакан. Окорока как не бывало. А на столе располосован ещё один. Да, видно, сил не хватило. Лён оторвал кусок и сунул в рот. В самом деле очень солёный. Поискал воду. Воды не было. Отрокам принесли, а княжичу — нет. Только густое, тягучее вино типа наливки. Пить воду из реки? Кошмар какой! Впрочем, до этого он в своих приключениях не задумывался о вреде некипячёной воды.

Интересное дело получается. Накормили цесаревича и поповича круто солёной свининой и подсунули вино. Те, понятно, и попадали в подушки. У Лёна закружилась голова. И винцо-то, оказывается, с наполнителем. Наверно, и отрокам в воду добавили порошочков.

Он вытащился наружу и принялся слоняться по бережку туда-сюда, выгоняя дурь из мозгов. В мыслях просветлело. Но, и на востоке небо словно отдёрнуло тёмный ночной полог. Потянуло ранней свежестью, налетел лёгкий ветерок. Лён сходил к реке и умылся, потом взглянул на светлую полосу над погружённым в черноту восточным горизонтом. Там едва виднелась стая птиц. Что за птицы летают рано на заре? Впрочем, на востоке уже утро. Он зашёл в сторожку и взял пустой кувшин. Надо княжичу с поповичем воды принести. А то с похмелья будет во рту наждак. Такое его холопье дело.

Набрав воды он начал выбираться на берег, хватаясь за кусты. И невольно глянул на восток. Некоторое время созерцал. А потом дошло.

— Костян! Федюня! — кричал он, распинывая женишков. — Вставайте! Драпать надо!

— Отвали, холоп. — пробормотал Федюня.

— Княже! — орал Лён в ухо Чугуну. — Вставай! Невеста едет! Пора на свадьбу!

Иван-царевич цапнул руками воздух и с ним уединился.

Лён полил их из кувшина водой. Никакой реакции. Он выскочил наружу.

— Ну всё, капец котёнку. — пробормотал при виде отчётливо виднеющихся трёх голов дракона. И тут идея посетила его голову!

— Вот дурак! Раньше не мог догадаться!

И помчался обратно в сторожку.

— Простите, ваше преподобие! — бормотал он, стаскивая с Бубна его богатый кафтан, а затем и штаны.