Марина Казанцева - Нора под миром

— Какая разница, Виктор! Смотрят-то их все! У нас тут нет разделения на на-ших и ненаших. Здесь полное единство и взаимопонимание. А Кадавр с его болез-ненной фантазией лишь дополняет общую картину.

— О чём ты, Труп?! — поразился Кондаков. — Ты хочешь сказать, что похище-ние Бориса нормальное явление?! Да они заразят его и он превратится тоже в вур-далака!

— Ну что ты, Виктор! — успокоил его Труп. — Это только в кино такое может быть! Да если бы мы могли такое делать! Мы ж всех роботов и всех Чужих тогда перекусали!

— А что с ним будет? — уныло вопросил Виктор.

— Маленечко рехнётся — и только-то! Я ведь не ошибся: у вашего приятеля действительно имеются мозги? Но разве вы сами этого не пожелали? Для чего тогда вы смотрите свои ужастики?

Утром прибыло подкрепление. Трое охотников в полном снаряжении и две трупицы в галифе и кожаных бюстгалтерах, увешанных цепями.

— Я так и знал, что Кадавр затеет потасовку! — прорычал магнат из-под глухого железного забрала. Он рыскал взад-вперёд по двору и свирепо гонял пиявок-раз-гильдяек большой двуручной плёткой.

— Экселенц, — развязанно обратился к нему труп графини. — кончайте гнать пургу. Нам скучно слушать ваши монологи. Берите гаубицу и вперёд!

— И в самом деле, мон ами, — выступил в поддержку молодой аристократ, заду-шенный в подвале собственного замка. — зачем тянуть кошачий хвост?

Виктор догадался, что высокопоставленные трупы, собравшиеся а предвкуше-нии сафари в особняке магната — сливки общества, местный покойницкой бомонд. Его догадку подтвердил распухший труп, с которого постоянно текла из всех ще-лей какая-то тёмная, дурно пахнущая жидкость. Кондаков подумал было, что это марганцовка. Но то почтение, с которым вся компания раскланялась с припоздав-шим гостем, заставило Виктора усомниться в своей догадке.

— Монтрезор, ради всего святого! — воскликнул он. — Стоило вылезать из моей бочки с мальвазией, чтобы наблюдать, как вы тут топчетесь среди пиявок! Смо-трите, молодой человек весь изнемог! Сколько можно тянуть время?!

— Да! Вы правы! — рявкнул оберштурмбанфюрер. — Блин! Квас! Гоголь-моголь! Надо пойти и немедленно освободить нашего гостя из объятий этих гнус-ных предателей!

— Да что вы тянете?! — взмолился Кондаков. — Его там, наверное, уже расчле-нили!

— Витя, ты не тревожься. — успокоил его Дикий Труп, с восторженным выра-жением наблюдавший за подготовкой к выходу. — Это обыкновенный диалог меж-ду новыми действующими лицами. Они должны как-то себя позиционировать. Вот это у нас Оригинальная Графиня. Вторая дама — Драматическая Инженю, поэтому она молчит и хихикает. Висельник воплощает в себе идею мыслящей аристо-кратии. Утопленный в мальвазии — Комический Эксцентрик или Эксцентричный Комик. А Экселенц — душа компании, бравый командор!

— Какой базар! — подтвердил магнат. — Я обещаю вам: урод будет мокрым!

— Не так. — поправил его Кондаков. — Мочить урода!

— Виват! — вскричали все. — Вот это стиль! Вот это лексика! Учитесь, трупы!!

Они бросились к двум самоходным катафалкам, не забывая перекидываться остротами и шуточками.

— Мон шер, поверьте старому вояке. — бубнил из-под шлема Экселенц. — Вы вспомните ещё не раз это приключение.

Он рванул дверцу и выдернул с водительского кресла дряблый труп шофёра.

— Иди ты в крематорий! Я сам погоню машину!

И бухнулся с размаху, гремя железным шлемом, на продавленное сидение на-труженного катафалка.

— Все сели по гробам?! — рявкнул он назад.

— Вау!!! — раздался ответный дружный вопль из открытых окон.

Висельник-аристократ срывал тряпичные цветы с колонок. Оригинальная Графиня с солдатскими ругательствами высунулась в люк на крыше, пристраивая к стационарной стойке гаубицу с обоймой разрывных снарядов. Утопленный в мальвазии с разбегу нырнул в комфортабельный гроб, обрызгав всё внутри ката-фалка, и обвязался связкой противопехотных мин.

— Йё-йё-йё!!! — в восторге завопил Дикий Труп и прыгнул в задние ворота.

— Мальчики, вы бесподобны. — с ужимками проворковала инженивая трупица, забираясь в катафалк. У неё была при себе дальнобойная винтовка с оптическим прицелом. Она сорвала с капота и напялила себе на череп весёленький веночек с траурными ленточками.

— Господа, дайте мне оружие! — воскликнул Виктор, опасаясь, что его забыли.

— Держи, братан! — солидно отозвался Экселенц и кинул ему одной рукой че-тырёхзарядную базуку.

Катафалки рванули с места. Экселенц притормозил, вернулся задним ходом и Дикий Труп втянул в машину упавшего с ракетомётом режиссёра.

ГЛАВА 17. Давить сепаратистов!

Борис очнулся и открыл глаза. Диким взглядом он обвёл картину вокруг себя и понял, что пропал. Немучкин висел, привязанный за руки к трубе в каком-то по-мещении, напоминающем заброшенный завод.

— Что, человече, вляпался в хистори? — злорадно спросил одноглазый труп, приближаясь к пленнику.

— Ду испик инглиш? — слабо поинтересовался оператор.

— Я не спик, а вот эти спикают. — мрачно отозвался Кадавр, а это был он, ука-зывая на бессмысленно пялящихся мертвецов.

Они были как-то очень уж очень условны. Вроде бы всё на месте: кости, че-реп, лохмотья. Но всё как-то очень уж прилично, словно сделано из пластика.

— Они живые? — поинтересовался Боря.

— Условно — да. — всё так же мрачно отозвался Предводитель. — Во всяком слу-чае подчиняются прямым приказам, понимают речь. А, главное — хорошо воюют. Это живые мертвецы из компьютерных войнушек. А теперь скажи мне, человек, они похожи на нормальных?!

Последние слова он выкрикнул в явно истеричном настроении.

— При чём тут я? — спросил Борис. — Не я их делал.

— У всех у вас один ответ! — злобно ответил Предводитель. — Кого ни спроси — никто ни в чём не виноват! Мне не с кем здесь поговорить, одни бессловесные ду-бины! Я требовал, нет, я просил, я умолял дать мне суверенитет! Но у них там Конституция, Свод Высочайших Запрещений! У меня есть Цитадель, у меня сол-даты! Почему я не могу быть здесь Президентом?!

— Я понимаю. — мягко отозвался Борис. — Вы хотите поговорить об этом? Рас-скажите мне, что вас тревожит. Мы вместе с вами обсудим ваши проблемы и найдём достойный выход.

— Снимите пленного с металлической трубы. — приказал Предводитель.

Солдаты с готовностью подскочили к Борису и сорвали его вместе с куском водопровода. Из обеих дыр раздался свист, но ничего не потекло.

— Идиоты! — завизжал нервный, как барышня, Кадавр. — Надо было развязать верёвки!

Но дело сделано, и Борис со своей трубой оказался стоящим на полу перед гневным одноглазым Предводителем компьютерных уродов. Он посмотрел на узел — тот был завязан бантиком.