Марина Казанцева - Нора под миром

— Мой фюрер! — остервенело подскочила лейб-мерзавка, — Позвольте прибегнуть к репрессиям!

— Не могу позволить! Чем я буду торговаться с эльфами?! Это же заложники! Эльфийская принцесса и её безобразный хахаль!

— Сижу на нарах, как король на именинах, и пачку «Космоса» мечтаю получить! — распевали пленники хулиганские стишки.

— Мой фюрер! — втащилась в бункер оберштурмбанфюрер Гадзила. — Нас атаковали превосходящие силы противника!

— Кто напал?!

— Наездники!

— Мы отвлечём их внимание! — крикнула Абордажь.

— Не мы отвлечём, — немедленно взвилась Грыжа. — а я отвлеку!

И обе осы, с азартом пересобачиваясь между собой, взмыли над верхушкой горочки. Они устроили такой скандал, так свирепо грызлись, что зенитчики и не пытались их сбивать, только смотрели с распущенными от восторга жвалами. Постепенно снизу стали тоже собираться зеваки.

Осы выделывали такие выкрутасы, так виртуозно лаялись, что зрители увлеклись зрелищем и стали комментировать ход схватки.

— Боевая машина по кличке Грыжа заходит на второй виток! Внимание, сейчас произойдёт решающая встреча! Абордажь тоже приготовилась к атаке! Трибуны безумствуют! Пошла, пошла, побольше оборотов! Есть!!! Грыже чуть не откусили лапу! Ка-кой пассаж!

— Давай, Грыжа, давай! Врежь по жвалам!

— А-бор-дажь! А-бор-дажь! — скандировала противоположная сторона.

— Мой фюрер! — ворвалась Гадзила в ставку командования. — Войска деморализованы!

— Так, покажите мне на карте, где проходит рубеж передовой!

— У нас на крыше!

— Когда они успели?!!!

— Спар-так чем-пи-он! Спар-так чем-пи-он! — орали и топали ногами заключённые.

— Берём штурмом нижние ворота! Охрана ослаблена! — крикнул своей армии храбрый наездник Бойк Левински, обер-офицер гвардии Гусарского полка.

Отборная сотня наездников с жужжанием взлетела из укрытий и, с ходу перегруппировавшись, дружно напала на два десятка нижних ворот. Оборона была ослаблена представлением на крыше. Там так громко орали и свистели, что защитники крепости не слышали шума снизу.

Сторожевые муравьи принялись поспешно баррикадировать входы. Они затыкали их мусором, дохлыми гусеницами, перегораживали палочками. Из оставшихся щелей угрожающе шевелились мощные жвала. Наездники налетели на ожесточённое сопротивление и оказались отброшены. Первая атака была отбита. Фактор внезапности утерян.

— Мой фюрер! — вскочила Гадзила. — Противник готовит танковую атаку!

— Врагам не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не жела-аает!

— Заткнитесь, заключённые!! Я ничего не слышу! Что там у них?!!

— Гусеничные вездеходы! Полная штурм-батарея!

Кретинакер только открыл рот и хотел отдать распоряжение, как из-за решётки вылетела сандалька и попала ему прямо по голове. Фуражка слетела и закатилась в угол.

— Мой фюрер!! — остервенело завопила лейб-мерзавка штаба армии, Казила. — Я больше не могу!! Я сейчас прикончу их обоих!!

И ринулась к решётке.

Мургатый быстро пульнул в неё струёй паутины. Казила моментально запуталась и покатилась под свист и улюлюканье заключённых прямо к толстым прутьям камеры, где оказалась моментально примотана к решётке.

— Это наш заложник! — крикнула Катька.

Наверху уже кое-что сообразили и осы зря продолжали драться. Зенитки смолкли, оставив вершину без присмотра. И теперь вся гора ощетинилась торчащими, как дула автоматов, брюшками со смертоносной муравьиной кислотой внутри.

— Эй! — крикнул Бойк Левински. — Чего вы так боитесь? Мы вам ничего не сделаем!

— Пошёл на фиг, козёл! — ответили оттуда. — Мы тебе не верим!

— О! — встрепенулся Жучинский. — Что-то знакомое!

— Был бы у нас огонь. — с досадой проговорила Наташа. — Мы бы их живо оттуда выкурили.

— Ну у вас и методы войны! — с уважением отозвался обер-офицер. — Расскажете как-нибудь потом?

— Нет. Не надо. — опомнилась Платонова.

Но Бойк Левински уже не слушал.

— Кабзец-атака! — торжественно провозгласил он. И скомандовал: — Товсь!

Из густой травы медленно стали выползать гигантские рогатые гусеницы, сплошь покрытые шерстью и с торчащими во все стороны острыми иглами.

— Имперские войска! — с восхищением проговорил Жучинский.

— Верно. — подтвердил Левински. — Штурм-батарея «Камикадзе».

Гусеницы медленно двинули на холм.

— Мой фюрер, всё хреново!

— Не ори, Гадзила, без тебя башка болит. Докладывай по форме.

— Противник выдвинул самоходные орудия. Броня меховая, химсредства бесполезны.

— А у жирафа шея длинная, а у жирафа шея длинная! А у жирафа шея длинная, он не умеет выпивать!

В штабе армии больше не реагировали ни на ехидные замечания из-за решётки, ни на издевательские песенки, ни на приглушённое бормотание лейб-заложницы Казилы. В ставке царило уныние. Никто не ожидал, что наездники встрянут в дело. Самый хитроумный план Кретинакера позорно прогорал. Он думал, что сможет выдвинуть цветочным эльфам ряд условий. Фюрер мечтал иметь крылья. И ещё он мечтал покорить себе всю страну Эльфиру, став верховным фюрером всего мира насекомых.

Гусеницы разрушали входы. Они ворочались в куче хлама, который выбрасывали им навстречу суетливые муравьиные львы. Те иногда даже набрасывались на вездеход, но длинные иглы и жёсткие волоски меха отбрасывали их. Муравьи падали под лапы самоходок и уползали прочь. Неутомимые лапки камикадзе отбрасывали назад мелкий мусор, откатывали палочки. Гусеницы знали, что там, внутри горы, спрятано невероятно вкусное лакомство — муравьиный хлеб, густая засилосованная листьевая масса.

Наездники кружили на безопасном расстоянии над боевыми укреплениями. Снизу им кричали всякие обидные слова. Жёсткие, как деревяшка, муравьиные львы не боялись укусов летающих врагов. А их химическое оружие весьма опасно. Наездники искали слабое звено. Но защита горы построена была с умом, поэтому наездникам больше ничего не оставалось, как выводить противника из себя.

— Что, лопухнулись, муравьиные собачки?!

— Чего это лопухнулись?! — отвечали те.

— Получили войну на своей территории?!

— А ты ещё попробуй, нас достать!

— А вот попробую!

— А вот попробуй!

Атака замерла. Вездеходы углубились в коридоры и теперь неутомимо пробивались к запасам жрачки. Ничто не могло поколебать их на этом пути. Часть наездников проникла следом и шла в кильватере у рогатых и шипастых камикадзе. Но продвижение это безумно медленное, а требовались быстрые решения. Уже много часов бедная девочка томилась у фюрера в его подземном бункере. Наташе страшно и подумать, что с ней могло произойти. Чего бы она только ни дала, чтобы добраться до ребёнка и спасти его от муравьиных львов.