Г. Эмар - Гипнотический роман

— Президент знал, что можно вполне рассчитывать на вашу преданность! — отвечал агент полиции.

— Виноват, не разрешите ли обратится к вам с одним вопросом? — спросил Бираг.

— Пожалуйста.

— И вы ответите нам?

— Почему же нет?

— Да вот, полковник Доден, по-видимому не расположен отвечать на наши вопросы!

— Без сомнений, полковник имеет на это серьезные мотивы! — Шовелен заулыбался.

— Вероятно. А вы не имеете их?

— Напротив, я с удовольствием удовлетворю ваше любопытство!

— Прекрасно! Я и мой друг, мы желаем знать, для чего нам приказали идти сюда и отдали под начало полковника Додена, о котором, впрочем, мы можем сказать только хорошее.

— И это все, что вы желаете знать?

— Да.

— Президент, господа, человек большого склада ума, Он никогда не действует наобум.

— Поверьте, я никогда не сомневался на этот счет

— Так я постараюсь объяснить в чем дело.

Шовелен задумался на минутку потом с видом человека, открывшего большую государственную тайну продолжал:

— Знайте, господа, что общественному спокойствию угрожает опасность: открыт важный заговор!

— Заговор! — с удивлением вскричали оба креола.

— Да, господа заговор целью которого являются грабеж и убийства. Воду подняли низший класс населения. К ним присоединились бродяги и честолюбцы. Лозунг заговорщиков: — «Да здравствует Фаустин Сулук!»

— Сулук! — вскричали собеседники агента полиции с изумлением, смешанным со страхом.

— Он служит им ширмой для осуществления их замыслов. Они хотят утвердить в Сан-Доминго религию Воду уничтожить христианство, законы, нравственность, заменить все это культом священной змеи!

— Но это ужасно!

— Да, это действительно ужасно. Вот почему правительство обращается ко всем честным людям с просьбой помочь ему предотвратить угрожающую опасность и истребить гнездо этих ехидн.

— Но известны ли главные заговорщики?

— Да, господа, и если наши меры будут приняты, то ни один из них не избежит руки правосудия.

— Кто же стоит во главе заговорщиков?

— Главных вождей заговора десять человек: полковник Бразье, генерал Вонваган, злой дух Фаустина Сулука, затем идут люди низшего класса: Конго Пеле, Герье Франсуа и Жюльен Николя и, наконец, Флореаль-Аполлон — убийца и поджигатель, король Воду.

— Флореаль-Аполлон! — вскричали оба плантатора, — Он только что пробежал мимо нас!

— Да, он два дня назад убежал из тюрьмы.

— И Марселен сопровождал его!

— Мне это хорошо известно! — сказал агент полиции тоном, не допускающим возражения.

Молодой человек понял неосновательность своих подозрений и перевел разговор на другую тему.

— Когда же они должны начать свой заговор?

— Сегодня ровно в полночь. Но президенту удалось раскрыть планы заговорщиков и если все люди честно исполнят свои обязанности, тигры будут заблаговременно захвачены в своем убежище.

— Но разве вы сомневаетесь в этом?

— Нисколько, поэтому-то я и посвятил вас в тайну. Теперь настало время действовать. Воду собрались в громадном числе в обыкновенном месте своих собраний на равнине у подножия пика Куридас. Надо окружить их и разом покончить с ними.

— Сомневаюсь, что мы достигнем успеха в этом с такими силами! — сказал Бираг.

Шовелен улыбнулся.

— Вы думаете?

— Убежден в этом. Эти фанатичные Воду будут отчаянно защищаться. Борьба будет ужасная. Впрочем, что бы ни произошло, я готов повиноваться вам.

— Предлагаю вам самому судить о наших силах, — проговорил агент полиции, слегка ухмыляясь, — три тысячи преданных людей с самим генералом Жефраром расположились вон в том лесу, двести человек скрыты в горах, чтобы встретить бунтовщиков с тыла и разорить их убежище, забравшись на пик Куридас.

— Но пик не преступен!

— Дювошель займет его, — возразил Шовелен, — другой отряд в триста пятьдесят человек занимает в настоящее время пещеру, последнее убежище Воду. Наконец, наш отряд в сто пятьдесят человек должен произвести диверсию, чтобы завлечь бунтовщиков на ложный след. Далее, в Леогане, в Порт-о-Пренсе все заговорщики, ожидавшие только сигнала с гор, чтобы подняться, были сегодня арестованы в своих квартирах. Все было проделано так, что не возбудило у заговорщиков подозрений. Да и пик уже оцеплен нами со всех сторон. Что вы скажете на это?

— Все задуманное исполнено прекрасно!

— И гуманно, так как благодаря Богу мы надеемся захватить этих презренных, не пролив ни капли крови.

— Ну это зависит от Провидения. Впрочем, что бы ни случилось, мы исполним свой долг

— Благодаря вам, господа!

С этими словами Шовелен подал сигнал — и все солдаты и слуги заняли свои места.

— Господа, — сказал агент полиции, — помните, на кого мы идем охотиться. Поэтому нам нужно вооружиться не только мужеством а и хитростью Пусть ни один сучок не треснет у вас под ногами и ни один лист не шелохнется, скользите неслышно, как змеи, чтобы захватить врага врасплох. Поняли меня? А теперь рассыпьтесь по кустам и ждите моего сигнала. Вперед, да поможет нам Бог!

Среди людей произошло легкое движение, их ряды рассеялись, — и вскоре поляна опустела.

Прошло уже два дня, как Флореаля-Аполлона привели в Порт-о-Пренс и здесь по приказанию генерала Жефрара, заключили в тюрьму.

Было около восьми часов вечера. Флореаль-Аполлон сидел в темной камере на связке соломы. На его ногах были тяжелые колодки, руки скованы короткой цепью. Вторая цепь, прикрепленная к стене, охватывала его за пояс.

Устремив глаза на окно, он, пытаясь увидеть хоть клочок неба, предавался размышлениям. Последние события, очевидно, не оказали на него большого воздействия его лицо было так же сурово и решительно а взгляд мрачен

— Два дня, — бормотал он, — и ни одной новости из гор. Неужели они меня забыли? Нет, они должны меня спасти! Что они сделают без меня? Но почему они медлят?

В это время в коридоре послышались шаги.

— Что нужно тюремщику здесь в это время? — с изумлением спросил он себя.

Шаги остановились перед дверью в его камеру. Послышался разговор двух людей. Флореаль-Аполлон приподнялся на локте и прислушался.

— Видно, у вас большая протекция, раз вам разрешили видеть узника? Разве вы его родственник?

— Нет, я его друг! — насмешливо ответил второй голос, поразивший Флореаля-Аполлона.

— Марселен? Живой? Что это значит? — спросил он сам себя.

— Вы знаете, что тюрьму закрывают в десять часов, — сказал тюремщик.

— Вы придете сказать мне, когда нужно будет

— Вы знаете, что я должен запереть вас вместе с ним — такое условие.

— Мне все равно, только оставьте мне свой фонарь.

— Не знаю, могу ли я на это согласиться.