Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

Боги! Зачем мне корона без Даны?..

— Венчает тебя Господь, сын мой, короной славы и справедливости! Будь верным защитником и слугой своего государства, и да хранит тебя Всевышний, творец всего сущего на земле. В имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!

Ну вот, я уже стал коронованным королём. Архиепископ бережно возложил венец на моё чело, а Брендон и Дейдра прикоснулись кончиками пальцев к алмазу, Знаку Власти, Ключу ко Вратам. Я активировал контуры, Врата отворились, и...

И тут случилось непредвиденное. Что-то толкнуло меня в спину, от неожиданности я потерял равновесие и рухнул лицом вниз... К счастью, не на пол, а на мягкий травяной ковёр Безвременья.

В моём мозгу, точно молния, промелькнула мысль, что Бренда не удержала Моргана, и тот последовал за мной. Я резко вскочил на ноги и огляделся вокруг.

Никого...

Я расслабился и опустил руку, которая всё ещё пыталась найти на моём левом боку привычную рукоять шпаги. А шпаги у меня не было – как, впрочем, и одежды. Я в точности исполнил все предписания ритуала, которым предусматривалось, что король должен войти во Врата голым, оставив одежду с короной перед алтарём. На мне не было даже иллюзорной зелёной туники, о которой рассказывал Колин; по-видимому, моё тренированное подсознание отвергло этот самообман. В отличие от Колина, я слышал сказку о голом короле, который думал, будто он одет.

Голый король у подножия холма ждал свою Снежную Королеву...

Ну нет, вдруг подумал я. Так не пойдёт. Меня не вдохновляла перспектива в первый же момент предстать перед Бронвен обнажённым. Я вызвал свой Образ и мысленно потянулся к Источнику. Он откликнулся на моё желание и переправил мне одежду – бельё, брюки, рубашку и кроссовки.

Я второпях оделся, чтобы успеть до прихода Бронвен. Однако спешил напрасно – она не появлялась. Я прождал пять минут, и ещё пять, потом поднялся на вершину холма и огляделся вокруг.

Бронвен нигде видно не было.

Может, она возле Источника?

Я обострил своё чутьё и просканировал окрестности.

Безрезультатно. Похоже, кроме меня, в данном моменте Безвременья никого не было. Получается, что я опередил Бронвен. А тот толчок в спину, наверное, был следствием её отчаянной попытки поспеть за мной.

Ну и дела – Хозяйка оплошала...

Я опять вызвал Образ и проверил состояние Врат. Естественно, вход был активирован – но, как я обнаружил, не только мной одним. В ближайшие пять сотых секунды Основного потока ожидалось ещё три вхождения во Врата. Целых три!

Один из Входящих, безусловно, Бронвен. Далее – Морган. А кто же тогда третий?

Неладно что-то в королевстве Датском...

Первое вхождение отстояло от меня всего на полторы тысячных секунды. Это, должно быть, Бронвен. Что ж, обмозгуем вместе создавшуюся ситуацию; как-никак две головы лучше. Тогда и решим, что делать с непрошеными гостями.

Ох, и задам же я Моргану взбучку! Дудки теперь он получит портфель первого министра.

Я сосредоточился, фиксируя момент появления первого Входящего. Лёгкое возбуждение подсказало мне, что это, скорее всего, женщина. Очевидно, Бронвен... Или Бренда – в самом деле, не могла же моя сестричка упустить Моргана.

Чтобы проверить свою догадку, я сосредоточился на втором Входящем. Возбуждение прошло, сменившись тёплым дружеским чувством. Всё-таки Морган. Тоже мне друг! Попросил бы меня прямо – я бы ответил ему, чтобы он готовился и искал для себя Отворяющего.

Интересно, кто его Отворяющий? Неужели Дейдра?

Сконцентрировавшись на последнем из Входящих, я вновь испытал лёгкое возбуждение. Значит, женщина. То ли Бренда, то ли Бронвен – более детальной информацией, чем пол посетителя, я не располагал, но поставил бы на Бренду. Бронвен всё же Хозяйка Источника, и ей совсем негоже плестись в хвосте этой странной процессии.

Я вернулся к первому Входящему, предположительно Бронвен, точно зафиксировал момент её появления в Безвременье и дал Образу команду перенести меня вперёд по времени материального мира. Это была дорога с односторонним движением. Всё, что оставалось позади меня, становилось прошлым, возврата в которое нет, и я должен был соблюдать осторожность, чтобы не пропустить нужное мне мгновение. Я его не пропустил.

Я по-прежнему стоял на вершине холма, а вокруг было по-прежнему безлюдно – чего и следовало ожидать. Каждому мгновению материального мира соответствовал бесконечный сегмент Безвременья, причём, если за начало отсчёта принять момент вхождения во Врата, то этот сегмент получался как бы разделённым на две части: бесконечную – в будущее и конечную, так называемый «зазор», – в прошлое. Для Входящего этого «зазора» не существвовало, в него можно было попасть только из предшествующих сегментов Безвременья, как это сделал я. Длина «зазора» зависит от многих факторов, в частности, от скорости течения времени в мире, из которого открываются Врата к Источнику. Впрочем, если вам покажется, что я изъясняюсь слишком путано, то скажу проще: я попал в нужный мне момент, но несколькими минутами раньше посетителя из материального мира. Я не знал в точности, сколько придётся ждать, но был уверен, что недолго, потому как изначально нас разделял мизерный отрезок реального времени.

Моё ожидание длилось даже меньше, чем я думал. Не прошло и минуты, как у подножия холма появилась рыжеволосая девушка в платье из золотой парчи. Я сразу узнал её, хотя увидел только со спины. Я изумлённо выкрикнул её имя, но девушка никак не отреагировала на мой возглас. Секунды две или три она стояла, пошатываясь, затем, как подкошенная, рухнула на траву и осталась лежать без движения.

Я опрометью сбежал вниз по склону, опустился перед Даной на корточки и перевернул её на спину. К счастью, она была жива, всего лишь в обмороке от шока. Её лицо было бледным, как полотно, а на лбу блестели мелкие бисеринки холодного пота.

Я достал из-за манжета платья Даны отороченный кружевом батистовый носовой платок, бережно вытер ей лоб, затем похлопал ладонями по её щекам, отчего те слегка порозовели. В арсенале колдовской медицины имелось множество способов мгновенно привести человека в сознание, но я отдавал предпочтение старым проверенным средствам. Поэтому пробормотал несложное заклятие, в результате которого в ноздрях Даны образовалось микроскопическое количество молекул аммиака; это было аналогично тому, как если бы я дал ей понюхать вату, смоченную в нашатырном спирте.

Дана чихнула и раскрыла глаза. Затем, жмурясь, ещё раз чихнула. Взгляд её, наконец, стал осмысленным, а на щеках проступил естественный румянец. Она выглядела растерянно и беспомощно и оттого казалась мне ещё милее. Я постарался изобразить на лице суровое выражение и как можно строже спросил: