Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

– И ты думаешь, что моя... моё чувство к Дане помешает мне превратиться в опасное чудовище?

– Я надеюсь на это, – сказал Бренда. – Надеюсь, что при любых обстоятельствах ты не захочешь выхолащивать свою человечность, чтобы не стать чужим для Даны... а также для Дейдры. Именно благодаря жестокости Источника и ты, и я, и Бронвен, и Колин, а теперь и Брендон с Даной, – все мы крепко связаны с остальным человечеством.

– Это установленный факт? – спросил я. – Или только твои предположения?

– Ладно, давай рассмотрим факты, – предложила сестра. – Первый из них: для посвящения в Источнике необходима связь с другим человеком, желательно противоположного пола. Второй факт: Источник отказывается признавать наличие такой связи, если Входящий держит контакт с адептом. Из этого следует третий факт: как ни изворачивайся, но каждый адепт, прямо или опосредствованно, будет связан с обычным человеком – либо с простым смертным, либо с колдуном, не обладающим Силой.

Я пожал плечами:

– Ну и что? Это вовсе не значит, что такие связи призваны для сдерживания адептов. Ты, сестричка, выдаёшь трактовку факта за сам факт. К тому же твоя теория очень шаткая. Допустим, что Отворяющий адепта умирает – в конце концов, все люди смертны, даже колдуны. Тогда этот адепт автоматически теряет связь с остальным человечеством, и уже ничто не мешает ему превратиться в опасное чудовище.

– Меткое замечание, – согласилась Бренда. – И у меня уже есть на него ответ. После ночного разговора с тобой я никак не могла заснуть, всё думала о шкатулке Пандоры, думала о том, что произойдёт, если кто-нибудь из нас потеряет рассудок и решится убить своего Отворяющего. У меня возникла одна догадка, и чтобы проверить её, я взяла ноутбук, отправилась в Безвременье и провела серию различных тестов. Мне удалось смоделировать вызов Образа, и я обнаружила, что при этом Источник проверяет, есть ли у адепта Отворяющий... Кстати, на мой взгляд, это неудачный термин, но раз он прижился, то будем подразумевать под Отворяющими всех тех, кого адепт запечатлел в Источнике. Так, например, у тебя двое Отворяющих – Дейдра и Дана; у меня – Брендон; у Брендона – Дейдра...

– А ты? Ведь Брендон, купаясь в Источнике держал контакт и с тобой.

– Это ещё один немаловажный момент: Источник не запечатлевает адептов. В него как бы встроена программа, которая игнорирует такой контакт и таким образом исключает появление замкнутых на себя групп адептов. К примеру, если бы Брендону удалось запечатлеть Бронвен, она стала бы его Отворяющим, и в результате возникла бы связка: Брендон – Бронвен – ты – Дана – Брендон. То есть, у каждого из вас был бы Отворяющий-адепт, чьим Отворяющим, в свою очередь, также является адепт. А это противоречит идеологии Источника. Как видишь, всё устроено так, чтобы любая последовательность Отворяющих заканчивалась на человеке, не являющимся адептом.

– Ты уже говорила об этом. Но...

– Погоди, я ещё не закончила. Итак, когда адепт вызывает Образ, Источник производит проверку наличие у него Отворяющих. Если таковые есть – один или несколько, – то всё нормально. Но если Источник не обнаружит у адепта ни одного живого Отворяющего, то немедленно убьёт его.

Не думаю, что кому-то приятно было бы узнать, что его жизнь напрямую зависит от здравия других, пусть даже близких и родных ему людей. Мне стало жутко при мысли о том, что если бы с Даной случилось несчастье, я бы погиб при первом же вызове Образа... А в следующий момент меня обожгла другая мысль: и это было бы правильно – ведь без Даны моя жизнь потеряла бы смысл...

– Да уж, точно, – сказал я. – Источник контролирует нас. Но это плохой, неправильный контроль.

– Можешь предложить что-нибудь лучше?

– Ну... Следить за состоянием психики адептов, анализировать их поступки и намерения...

– И отделять зёрна от плевел, – саркастически добавила Бренда. – Беречь агнцев и уничтожать козлищ. Это же чистой воды антропоморфизм, Артур! Даже если Источник разумен, то вряд ли он разумен по-человечески и вряд ли способен судить о людях по человеческим меркам. Откуда нам известно, чт оесть в его понимании зёрна, а что – плевела, кто для него является агнцем, а кто – козлищем? Какие у него критерии добра и зла, и существуют ли эти критерии вообще? Если Источник разумен, то он поступает мудро, не пытаясь судить нас. Он лишь устанавливает правила игры, которым мы обязаны следовать неукоснительно, и квинтэссенцию этих правил можно выразить одним чётким императивом: оставаться людьми .

– Слишком жестокие эти правила, – заметил я.

– Не нравится, не играй, – ответила Бренда. – Забудь про свой Образ и довольствуйся Формирующими. Впрочем, я уверена, что ты никогда не откажешься от Силы Источника. Сейчас меня беспокоит другое – шаткость нашего положения. После глупой выходки Даны мы все оказались в зависимости от одного человека – Дейдры. Это очень опасная ситуация, её нужно исправлять.

– Как?

– Элементарно. Каждому из нас должен обзавестись собственным Отворяющим

Я содрогнулся:

– Бренда! Что ты говоришь?! Ты представляешь, к чему это приведёт?

– Я всё понимаю, Артур, – кивнула сестра. – Но пойми и ты, что альтернативы этому нет.

Я тяжело опустился на траву и прислонился спиной к парапету.

– Ошибаешься. Альтернатива есть – жить в постоянном страхе перед внезапной смертью.

– Это безумная альтернатива, – ответила Бренда, садясь рядом со мной. – Это кратчайший путь к паранойе.

– А то, что ты предлагаешь, чревато шизофренией. Я ещё не знаю, сколько мне потребуется Отворяющих, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности; но точно знаю, сколько надо женщин, чтобы свести меня с ума. Двоих достаточно – Даны и Дейдры. А что уже говорить о третьей.

Бренда покачала головой:

– Ты слишком эмоционально всё воспринимаешь, братишка. Мне бы твои заботы.

Я заглянул в её глаза и увидел там боль и тоску.

– У тебя проблемы с мужчинами?

Она отвела взгляд и тихо ответила:

– Да.

– Из-за твоего бывшего мужа?

– Нет, из-за Брендона. Если я ещё раз влюблюсь, он точно сойдёт с ума.

– Но почему?

Бренда горько вздохнула:

– Ты мог бы и сам догадаться. Другие – нет, а ты мог бы. Ведь никому, кроме тебя и мамы, мы не рассказывали, как тесно связаны друг с другом.

Я застонал, мысленно ругая себя за несообразительность, и порывисто привлёк к себе Бренду.

– Бедная сестричка...

Она положила голову мне на плечо и тихо заговорила:

– Наша связь, это наше проклятие, Артур. Будучи детьми, мы видели в ней лишь позитив, никогда не знали одиночества, всегда чувствовали поддержку друг друга. А позже... позже мы поняли, что право на одиночество – великий дар, которым мы обделены. Как правило, мы можем ослаблять наш контакт до минимума, но только при условии, что держим свои эмоции в узде. Но если... если кто-то из нас...