Window Dark - Клан Мёртвого Кота (Dead Cats Clan)

В больнице потерпевшая не задержалась. Когда сняли бинты, жизнь подменилась странной тоскливой пустотой. Ириска уже привыкла к временам, когда любая её фразочка тянула за собой если не ответ, то хотя бы продолжение. Но звуки, сплетающиеся в красивые слова, остались в прошлом. Мелодичный, пронизанный нотками твёрдой воли голос исчез навсегда. Вопросы оставались с Ириской. Их никто не хотел слышать. Они уже были никому не нужны.

Она привыкла, что за каждой дверью её ждала сказка. Теперь же двери большей частью оставались закрытыми. Да и за теми, что открывались, Ириску никто не ждал.

Ну и пусть. Ириска найдёт ответы. Даже если они нужны лишь ей самой.

Ответы за последние дни приходили со всех сторон. Надо только не бояться казаться смешной и странной, не бояться спрашивать. Гуляя по улицам, неизбежно натыкаешься на открытия, если только не уйдёшь в свою глубину.

Так и сейчас. Уши не успели отключиться и ухватили обрывок песни.

"Канчай сяву, Ванабас", — услышала Ириска и замерла, как вкопанная.

Ванабас прошёл Переулок. Ванабас дослушал песню до конца. Ванабас сам стал песней, которая теперь лилась из форточки вишнёвой "Ауди", припаркованной неподалёку.

Усилием воли, Ириска забыла услышанное. Каждой клеточкой она ловила звуки, ненавидя бесконечный поток автомобилей. Искала реальные слова. Те, которые поются в оригинале.

Песню исполнял нежный, прелестный девичий голосок. Далёкий от грубости современной жизни. Нет, ни при чём тут русский язык. Но что звучало в припеве? Что?

"Can't you see" или "Catch you"? Сквозь шумы улицы Ириска почти ничего не слышала. Но всё же "Ванабас" звучал неоспоримо. Причём тут Ванабас?

Если есть вопрос, всегда найдётся тот, кто ответит. Только бы не пропустить. Только бы уложиться, пока не отзвучал последний аккорд. Куплет медленно истекал неведомым смыслом. Ириска оглядывала округу. Возле педагогического университета на лавочке сидела девушка и задумчиво перелистывала страницы учебника. "English" значилось на обложке. Боги всегда дают шанс. Даже тем, кто в них не верит.

Надо только подойти и спросить. Совершить поступок. Или промолчать и мучаться догадками. Но Ржавое Полнолуние оборвало время, где жила Ириска, которая умела стесняться. Следовало поторопиться. Припев вот-вот мог зазвучать. И быть может, в последний раз.

Проигрыш уже отсчитывал мелодичные нотки.

— Чем заканчивается строчка? — жёсткий голос заставил хозяйку учебника оторваться от страниц, заполненных латиницей.

Она вслушалась в изливающийся припев, чуть морщась, когда очередной автомобиль заглушал мелодию.

— Ванабас, — просто сказала она.

— Как? — машинально переспросила Ириска.

Правый глаз нервно дёрнулся. Взгляд студентки стал удивлённым. Но не отстранённым. Напротив, какая-то невидимая ниточка протянулась между той, кто спрашивал, и той, кто знал ответ.

— Ван Оф Ас, — медленно, чуть ли не по буквам, повторила незнакомка и, видя, что её собеседница ждёт чего-то другого, тут же перевела. — Один из нас.

— И всё? — уточнила оторопевшая Ириска.

— Угу, — кивнула девушка и снова уткнулась в учебник.

Ниточка оборвалась. Но ответ остался с Ириской.

За окном "Ауди" что-то мелодично тренькнуло, песня спотыкнулась, обернулась вихрем свербящих звуков и властью невидимых пальцев вернулась к середине.

If God had a face,

What would it look like?

And would you want to see it,

If seeing meant that you

Would have to believe,

In things like heaven and in Jesus, and the saints,

And all the prophets…

"Для тебя — бог, — вспомнились слова Тоскующего По Эпохам. — Ты страшишься встречи с ним. А страх порождает богов".

Но ведь страх исчез. Уже давно. Что? Что осталось вместо него?

And yeah, yeah, God is great…

Yeah, yeah, God is good…

Yeah, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah…

Почему ни Рауль, ни Тоскующий По Эпохам никогда не врут? Почему жизнь оборачивается правдой, которая не нужна? Богами, которых не ждут.

What if God was one of us?

Just a slob, like one of us…

Just a stranger on the bus,

Trying to make his way home…

Trying to make his way home…

За тёмными стёклами "Ауди" невидимые пальцы пробуждали автомобиль. Мягко завёлся двигатель. Машина тронулась с места. Но прежде, чем пластина стекла скользнула вверх, отрубив песню от внешнего мира, девочка успела услышать ещё одну строчку.

Way up to heaven all alone…

К небесам придётся прорываться в одиночку. Горизонт Рауля оставался на плоскости далеко внизу, даже когда он был половинкой Ириски. А Ириска — его половинкой. И вместе они — чем-то значимым в Клане Мёртвого Кота. Зато Ириска стояла теперь на одной ступеньке с Ванабасом.

Ванабас перестал быть богом. "Один из нас". Им мог стать каждый.

Половинкой Ванабаса всегда оказывалась сама Ириска. Стоило ли себя бояться? Даже, если Ирискиной половинкой являлась Панцирная Кошка.

Они вошли в подъезд и теперь неспешно поднимались по лестнице.

Позади был долгий путь. Путь с окраин. Путь со вспаханного поля, откуда исчезла Капка-Стрелка. Оказалось, не только она. Гараж номер 18 таким же таинственным образом оставил сей мир. В подвале ООО "Цевидж", как и обещал Крушило, теперь сидели совершенно другие люди. Никакого центра ветеринарных исследований там никогда не было. Зато Ириску долго уговаривали купить партию шариковых ручек по оптовой цене. Из всех возможных доказательств осталось единственное. Зато самое сильное. Квартира Рауля.

— Здесь? — спросил папа, указывая на дверь.

В груди прокатилась волна сладкой боли. Разве боль может быть сладкой? Ты знаешь, что может. И ты помнишь, кто тебе объяснил это впервые.

— Здесь, — хрипло выдала Ириска, прогоняя волну.

Папа решительно нажал кнопку. Звонок мелодично затренькал.

— Ну, Ириша, тот звонок?

— Не знаю, папа. Я никогда не звонила. Я всегда приходила с тем, кто умел открывать двери.

За дверью таилась тишина. Ни треска, ни шороха. Ни единого звука.

Папа позвонил ещё раз. Звонок завёл обычную мелодию, но под конец захрипел, словно указывал на тщетность попыток.

Приоткрылась дверь соседней квартиры. Сверкнула цепочка. В щель выглядывала полновесная женщина, опоясанная фартуком с длинной трудовой судьбой.

— Чего трезвоните? Нет там никого, — хмуро сказала она.

— А где ж они? — улыбнулся папа.

Улыбка не произвела на женщину должного впечатления. Лицо не разгладилось, голос посуровел.

— Уехали. Почитай, уж три года, как по загранкам мотаются.

— Так три года никто и не приезжал?

— Три года, — кивнула женщина. — Никого. Так что кончай трезвонить, милок. А стучать будешь, так оно на сигналке, квартирка-то. Ох, и завери-и-ищит. Милиция приедет. А милицию-то я и сейчас могу вызвать.

Она захлопнула дверь. Некоторое время слышалось шарканье удаляющихся шагов. За дверью нужной квартиры продолжала властвовать тишина.