Евгения Бойко - Vояж в Бездну

Мы отпрыгнули в стороны (я вообще из положения лежа) на мгновение отсрочив безрадостную перспективу оказаться в желудке у чудища. Причем частями. Да… лучше быть съеденной драконом: размер его пасти позволяет заглатывать объекты меньше рыцаря на лошади в полном облачении целиком…

– Саламандра! – Ирн взмахнул рукой, набрасывая на шею "дворового песика" невидимое лассо.

– Саламандра?! – ужаснулась я, так как перед глазами стоял милый киношный образ золотистой ящерки живущей в каминах и несущий людям счастье. – Охренеть! Она что родом из Чернобыля?

Да, вылези такое счастье из камина (слава Богу, дома такое не водится) трудно представить реакцию хозяев на свалившийся на них подарок Фортуны.

– Почему сразу из Чернобыля? – просипел эзотерик, сосредоточенно подтаскивая к себе саламандру больше похожую на небольшого динозавра в коричневой с желтыми разводами шкуре. – Просто разъелась здесь на харчах обильных: человеченка, бифштекс из глупых магов, коктейль "Вампир" в оригинальной упаковке…

Издав сдавленный хрип, саламандра плюнула в Ирна сгустком какого-то зеленовато-желтого вещества. Попав на полу плаща, оно проело там значительную дыру и языками пламени начало распространятся дальше по ткани. Чтобы избавиться от горящего плаща Ирну пришлось бросить лассо, и саламандра с шипением отпрыгнула в сторону.

– Мерзкая тварь. – Маг материализовал меч и начал осторожно подбираться к огненной ящерице. – На нее не действует никакая прямая магия. Только оружие… ну ничего. Надергаю я сегодня чешуек впрок…

Я закатила глаза к небу, устраиваясь на каменной ограде. Наконец-то усвоив истину: "Отойди в сторонку и позволь решать проблему профессионалам" я пошла по пути наименьшего сопротивления и решила переждать опасность на заборе.

Маг вдруг отбросил клинок и, воздев руки к небу начал творить заклятие на неизвестном (кто бы мог подумать!) мне языке.

Но саламандра, чувствуя близкую смерть, не стала дожидаться окончания действа и рванула к Ирну.

Понимая, что действовать нужно быстро я достала из сумки зачарованную цепь и, раскрутив ее, набросила на шею проносящейся мимо твари. Та взвизгнула, отчаянно скребя лапами по камням, но вынуждена была встретить обрушившиеся на нее стрелы. Отчаянно дернувшись в последний раз, она сорвала меня с забора, и я попала прямо в раскрытые объятья мага остановившего мой полет.

Тяжело дыша, мы не спешили расходиться в разные стороны.

– Я даже не буду спрашивать, откуда у тебя цепь из алаксара.

– И я не отвечу, что никакой другой металл вампира не удержит. Даже если пристегиваешь его к алаксаровой спинке кровати.

– Похоже, не один я люблю ролевые игры… Хм. Кстати. Неужели бром действует и на вампира?

М-да. Наслышана, какие игры ты предпочитаешь.

Действительно, что может быть сексуальнее и соблазнительнее ползающей на коленях девицы сосредоточенно полирующей пол?..

– Не знаю, – улыбнулась я, – как он на них действует. Но я близка к тому чтобы опробовать, как он действует на магов.

Ирн и не думал отстраняться и прятать улыбку.

– Спишем это на радость от удачно упокоенной нежити.

Хм. Что ж спишем. Эта радость и мне приятна. Такое внимание, такое внимание! Со стороны… Я скоромно потупилась на "сторону"… великого эзотерика.

– Чем тебя так впечатлил бой с саламандрой? Тебе сражавшему драконов?

– Как чем? – Ирн довольно оскалился. – Убиение дракона чаще всего происходит подло, из-за угла отравленным гарпуном в брюхо… А тут просто расцвет благородства: днем, экспромтом и на глазах прекрасной дамы.

– Где это ты даму увидел бесчестный, а?

– Да я такой, – лукаво согласился маг, – чего еще ты ожидала от премерзкого отродья лихоманки?

– Ну, ты не премерзкий, – я смахнула с плеча мужчины несуществующую пылинку.

Ирн вдруг нахмурился и отвел глаза, смотря куда-то за мое левое плечо.

– Прости меня, – я могла бы поклясться своей дважды не умершей душой, что эти слова дались эзотерику нелегко.

– За что? – не сообразив, что он имеет в виду, спросила я.

– За все. За тот звонок, за твою смерть, за Релл…

Ирн надеялся, что она поймет – теперь уже поймет, – что для играющих в шахматы власти все люди лишь пешки. Что пока ты не узнаешь человека, пока он не займет в твоем сердце места пожертвовать им ради своих целей, не сложнее чем сделать вдох. И так же необходимо. А иногда ни родство, ни привязанность не имеют значения – приходится жертвовать и ими.

Ирн мог бы рассказать, что сожалеет о содеянном. Что, узнав ее поближе, он уже не смог бы так поступить…

Но он был бы полным идиотом, если бы сказал ей все это. Да и что это изменит теперь? Теперь, когда она жена его брата, а он изгой, лишившийся почти всего, что имел. Впрочем, и раньше он мог дать ей не так и много. Алекс хоть занимает не последнее место среди вампирской знати, а его дворяне Релла так и не приняли в свой круг.

– Прощаю. Хоть мне не за что тебя прощать, – сказала девушка. – То была моя расплата, а ты лишь выполнил свой Долг. Невиновные не могут пострадать. Если тебе важно, то я простила всех, перед тем как вернуться за Землю. Какое право я имею осуждать, когда сама не безгрешна?

Но от ее слов на душе мага не стало легче. Наоборот, на плечи будто навалилась свинцовая плита, придавливающая его к земле. Сейчас как никогда бывший Судья был близок к тому, чтобы совершить самое большое преступление. И Маша не помогала ему сдерживаться.

Разве она не видит, что ее дружеское к нему отношение воспринимается им совсем не так как надо? Как после всего, что между ними было, она может улыбаться ему?

И самое обидное: ему не за что упрекнуть Алекса. Он действительно хороший муж. Не идеальный конечно, но кто сейчас без греха?

Ирн мысленно влепил себе пощечину. Дожиться! Читает оды собственному ненавистному братцу.

– Пойдем, – мужчина разомкнул руки, старясь не смотреть ей в глаза, – надо найти Александра и выбираться отсюда. Это затишье долго не продлится…

Раскаяние горькое на вкус. Но еще горче и ядовитее была… было кое-что другое.

Вместе с руками мага исчезло исходящее от него тепло и то потрясающее чувство надежности, что всегда привлекало меня в мужчинах. В этом сравнении (знаю это нехорошо с моей стороны) Алекс проигрывал Ирну. Что ни говори, а вампир и человек имеют в этом некоторое различие. Объятия вампира скорее напоминают металлический заслон, отгораживающий от всего мира, и исходит от него не тепло, а что-то… "нулевое". Не жар и не холод – просто (ой нет, не просто!) ощущение Его.

Прежде чем Ирн успел обернуться не вовремя вывернувший из неприметного бокового прохода страж осел на пол, так и не поняв, когда же нож успел пронзить его сердце.