Лой Штамм - Исповедь мантихоры

– Не замерзла? – помолчав, не выдержал вампир. Не дождавшись ответа, он накинул мне на плечи свою куртку и надолго замолчал.

– Не сильно я влепила? – помолчав, спросила я.

– Силушка-то молодецкая, – обтекаемо ответил Ас, – ничего, бывало и хуже.

– Тебе не надо было так делать, – пожала я плечами, – тогда не получил бы.

– Не всегда все происходит так, как хочешь ты, – Ассилох положил мне руку на плечо, игнорируя мои попытки отстраниться, – пора привыкать к этому. Я тоже умею чувствовать, у меня тоже есть желания, он могут и не пересекаться с твоими.

– Мои желания не оскорбляют и не унижают тебя, – я сбросила с плеча руку вампира, – а я не намерена терпеть унижение.

– Да когда я тебя унизил-то, о чем ты говоришь? – пораженно замер Ас, – я бы никогда…

– Да ты всегда никогда! – разозлилась я, – кто просил лезть с деньгами и дурацким предложением заплатить за меня? Я что, девка продажная? Ты унизил меня! Я сама вполне способна себя обеспечить, а если и нет, то ты – последний, у кого бы я деньги взяла даже в долг.

– По-моему, у тебя с головой проблемы, – закашлялся вампир, – ты девушка или кто? Я просто захотел помочь, ты умеешь принимать подарки? Если я от всей души хочу что-то дать, почему бы не принять это?

– Потому что я сама себе могу купить то, что мне нужно, – на меня напало как-то серое безразличие, спорить совсем не хотелось, – я не девушка, я оборотень.

– А если бы я тебе цветы подарил, ты так же бы отреагировала? – скривился вампир, – я бы получил букетом по лбу?

– Именно, – от подобной перспективы меня мороз по коже продрал, мне никогда не дарили цветы и, надеюсь, никогда не подарят. На самом деле, букет, скорее всего, полетел бы в урну, а я, сгорая от унижения, убежала бы от кавалера-дебила и больше никогда бы с ним не общалась, – а ты был бы послан раз и навсегда.

– Я и так могу уйти, – подумав, сказал вампир, – навсегда.

– А зачем ты пришел? – посмотрела я на него, – не тогда, сейчас.

– Ви попросила, – неохотно сказал вампир, – мы поговорили немного и решили, что глупо ссорится из-за таких мелочей.

– О чем вы говорили? – непонятно зачем спросила я, – обсуждали меня?

– Обсуждали, а что еще с тобой делать? – согласился клыкастый, – Ви сказала мне то же самое, что тебе говорила. Ну, по ее словам, во всяком случае. О чем вы с ней говорили?

– О любви, – буркнула я, ленясь рассказывать более подробно, – пришли к выводу, что ее нет.

– Врешь, – спокойно сказал вампир, – Вильварин не могла бы согласиться, что любви нет.

– Любовь, любовь… Затасканное слово, просто набор букв, – пробурчала я, – не вижу я смысла к ней. Да и устала от этого слова. Она слишком ко многому обязывает, не находишь?

– Одно дело устать от слова, и совсем другое – от его значения. Не соглашусь с тем, что обязывает, – философски заметил вампир, – к чему, например? Мне интересно посмотреть на мир твоими глазами.

– Ну вот представь, что я говорю тебе о том, что люблю, – подумав, сказала я, – ты можешь представить свою реакцию?

– Ну… Даже не знаю… – смутился вампир и посмотрел на меня с подозрением, – а что, собираешься говорить?

– Боги упасите, – перекрестила я Аса, – но на секунду можешь представить?

– С трудом. В воображении что-то заедает, – честно ответил Ассилох, – но, наверное… Ммм, скорее, рад, нежели недоволен.

От такого я аж подавилась. Это как надо относиться к окружающим, чтобы вот так вот запросто коллекционировать чужие сердца? И это с таким нелюдем я веду разговоры о высоких материях? Я, хоть и классический антагонист, но ограничиваюсь мордобоем. Извращенными издевательствами над влюбленными в меня не увлекаюсь. Сволочи они, вампиры, совсем от долгой жизни мозги посносило. Вот уж верно, вампиры не рефлексируют, они просто хотят сосать человеческую кровь, несут собой абсолютное зло, подчиняют других людей, и находятся абсолютно вне жизненного пространства. Это холодное, воплощенное зло.

– Хорошо. Допустим, призналась, – пытаясь скрыть раздражение, продолжила я, – твое отношение ко мне как-то изменится?

– Наверняка, – кивнул Ас, но под моим вопросительным взглядом продолжил, – буду относиться к тебе внимательнее, мягче. Мы будем чаще видеться, как-то отношения строить. Зато ни одна сволочь тебя не тронет.

– Окей, – кивнула я, не представляя, куда уж чаще – чуть ли не пять дней в неделю встречаемся, я уже устала от него; посмотрев на ошарашенного вампира, я торопливо добавила, – не пугайся, я просто объясняю тебе. Говоришь, внимательнее, мягче. Но это в том варианте, если ты сам ко мне неравнодушен.

– Ну это разумеется, – улыбнулся вампир, – в противном варианте отношение вряд ли сильно изменится. Хотя это тоже неверно, если тебе говорят о своих чувствах, то ты, так или иначе, меняешь свое отношение к признавшемуся.

– А представь, что я тебе внушаю отвращение, и вообще ты меня видеть не желаешь, убил бы при удобном случае? – продолжила я мысль, – а влюбленный человек обычно не ожидает от объекта своей любви каких-то гадостей по направлению к себе.

– Насчет первого не знаю, но второе представить не так уж и сложно, – схамил парень и получил от меня подзатыльник, – однако, поднять руку на влюбленного… Подло как-то. А с подзатыльниками осторожнее, я не настолько пьян, чтобы окунаться в воду. Я же не покушаюсь на тебя.

– Это пока, – мрачно пробурчала я, невесть с чего теряя желание продолжать разговор. Чувствую, заведет он нас в какие-нибудь дебри, – а теперь представь… Ну представь, что я влюблена в тебя. Вот просто до одури. А тут как раз очень подходящий момент для убийства. Легко тебе будет вскрыть мне горло, глядя в глаза, полные любви?

– Нет, не могу представить, – помолчав, покачал головой Ас, – в фантазии опять что-то заедает. Не вяжется как-то твой образ у меня с образом влюбленной девушки. Скорей уж упырицы с ближайшего кладбища.

– А ты постарайся, – я удивилась оригинальному сравнению, но решила не трогать пока эту тему, – представь.

– А ты изобрази, – в тон мне ответил Ассилох.

Я примолкла, задумавшись. За всю мою недолгую жизнь у меня не было мужчин, на которых я могла бы влюбленно смотреть. Конечно, кандидатуры крутились, но до Лютомира было слишком рано думать об отношениях, а после – страшно. Не про то разговор, что мне могут отказать или еще что-то. Просто… Близких вообще тяжело терять, а если они еще и любимые… Дядю я любила, Лютомира нет, но было очень больно, а каково же потерять любимого человека? Ох, говорила же, что разговор заведет в дебри.

– Сам не знаешь, о чем просишь, – улыбнулась я, – если я изображу такой взгляд, и ты не помрешь от инфаркта, то мне придется тебя убить, чтобы ты никому не рассказал про то, что видел.