Роберт Джордан - Возрожденный Дракон

— Перенеси меня туда, где я должна сейчас быть! — Она закрыла глаза и сконцентрировалась на кольце. Все-таки оно из камня, Земля должна дать девушке почувствовать кольцо. — Ну сделай же это! Перенеси меня туда, где я необходима! — Она опять обняла саидар, проводя в кольцо тонкую струйку Единой Силы. Эгвейн знала: для работы кольцу поток Силы не нужен, поэтому она не больно-то и старалась его усиливать. Немного Силы — вполне довольно. — Отправь же меня туда, где я могу найти ответ! Мне нужно узнать, чего хотят Черные Айя. Перенеси меня туда, где мне будет ответ!

— Наконец ты нашла свой путь, дитя мое! Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы!

Глаза Эгвейн открылись. Она стояла в огромном зале, его высокий куполообразный потолок поддерживал целый лес массивных колонн из краснокамня. В воздухе висел, сияя, исполненный из кристалла меч, он медленно вращался, рассыпая искристые отблески. Эгвейн решила, что это, наверное, тот самый меч, к которому тянулся Ранд в том ее сне. Да, в том самом сне! Все вокруг было таким реальным, и девушке пришлось напомнить себе, что это тоже сон.

Из тени между колоннами выступила навстречу ей старуха, безобразная и согнутая в три погибели, она прихрамывала, опираясь на палку. Подбородок у нее был острый, костлявый, но еще более костист и остер был у нее нос, и казалось, что все ее лицо состоит из поросших волосами бородавок.

— Кто вы? — спросила ее Эгвейн. В Тел'аран'риоде она всегда встречала только знакомых ей людей, но эту женщину, как ни силилась, припомнить не могла.

— Я — бедная старая Сильви, моя леди, — прокудахтала старуха. Она ухитрилась изогнуться так, будто делала реверанс и желала доказать свою преданность Эгвейн. — Ты узнаешь бедную старую Сильви, моя леди? Все прошедшие годы я верно служила вашему роду. Неужели мое старое лицо до сих пор пугает тебя? Не допускай этого, моя леди. Когда требуется, оно служит мне не хуже, чем кому-то самое расхорошенькое личико!

— Да, разумеется, — проговорила Эгвейн. — Выразительное лицо. Хорошее лицо!

Эгвейн надеялась, что женщина ей поверила. Кто бы ни была эта Сильви, Эгвейн была уверена: старуха знает ее. Может быть, она подскажет и ответы на мучающие ее вопросы?

— Сильви, ты говорила, что здесь я найду все ответы.

— О, ты пришла за ответами именно туда, куда следовало, моя леди! В Сердце Твердыни сплошь одни ответы. И тайны. Но Благородные Лорды будут недовольны, если увидят здесь нас с тобой, моя леди. Очень недовольны. Никто, кроме Благородных Лордов, сюда не входит. И кроме слуг, конечно. — Она издала хитрый, зловещий смех. — Ведь Благородные Лорды не подметают и не работают тряпкой. А слуга — кто его заметит?

— А какие тут тайны?

Но Сильви ей не ответила, она заковыляла прямиком к сияющему мечу.

— Заговоры! — пробурчала она себе под нос. — Все они заявляют, что служат Великому Повелителю, а сами все интригуют, хотят возвратить потерянное. И каждый и каждая надеются, что, кроме него или нее, никто не вынашивает собственных планов. Ишамаэль — дурак!

— Что?! — недовольно воскликнула Эгвейн. — Что ты сказала об Ишамаэле?

Старуха обернулась. На лице ее красовалась кривая улыбка, она явно искала расположения Эгвейн.

— Я повторила то, что говорят бедняки, моя леди. Называешь Отрекшихся дураками, и это отвращает от тебя их силу. А ты после чувствуешь себя лучше, вне опасности. Даже Тень не может тебя одолеть, если ее дурацкой назовут! Попробуй сама, моя леди, не сомневайся. Ну скажи-ка: «Ба'алзамон — дурак!»

Губы Эгвейн тронула кривая улыбка. И она произнесла:

— Ба'алзамон — дурак! А ты права, Сильви!

Посмеявшись над Темным, девушка и впрямь почувствовала себя прекрасно. Старуха хихикнула. Как раз у нее за плечом в воздухе вращался меч.

— Сильви, что это такое?

— Калландор, моя леди! Ты ведь о нем кое-что слышала, верно? Меч-Которого-Нельзя-Коснуться! — Она вдруг махнула своей палкой за спину. Фута не достав до меча, палка, глухо клацнув, отскочила обратно. Сильви улыбнулась еще шире. — Меч-Который-Вовсе-не-Меч, хотя лишь немногие избранные ведают, что он такое. Но прикоснуться к сему оружию сможет лишь единственный человек на свете. Те, кто определил мечу место именно здесь, позаботились об этом. Настанет день, когда рукоять Калландора сожмет в своей руке Дракон Возрожденный и этим свершением докажет всему миру: он и вправду Дракон. Таково первое доказательство его подлинности. Льюс Тэрин возвращается для того, чтобы весь мир признал его и перед ним преклонился. Но Благородным Лордам не по нраву, что этот меч находится здесь. Они предпочитают не иметь никакого отношения к Силе. Будь это в их власти, они бы с радостью от него избавились. Если б могли. Я полагаю, кое-кому другому тоже хотелось бы овладеть мечом, да вот не могут — и все тут. Что бы ни отдал один из Отрекшихся за то, чтобы взять в руку Калландор!

Эгвейн рассматривала сверкающий меч все пристальней. Если Пророчества о пришествии Дракона не лгут, если Ранд и вправду Дракон, как провозгласила Морейн, он действительно в должный день овладеет мечом, но как может сбыться остальная известная ей часть Пророчеств, касающаяся Калландора. Эгвейн представить себе не могла, ибо осуществиться подобному невозможно. Однако ежели существует способ взять его, вдруг Черные Айя знают, как это сделать. Но если известно им сумею узнать и я!

Она осторожно потянулась к Силе, попыталась проверить, что именно удерживает меч на месте, защищает его. Ее щуп ощутил нечто — и остановился. Да, она распознала, какие из Пяти Сил пущены здесь в дело. Почувствовала Воздух, Огонь и Дух. Она сумела прочесть сложный узор, созданный посредством саидар, запечатленный с такой силой, которая изумила ее. В этом плетении имелись бреши, разрывы, в которые можно было просунуть невидимый свой щуп. Когда Эгвейн так и поступила, то ощущение было такое, словно она пытается в лоб преодолеть самую плотную часть плетения. Она решила прорваться напролом, но ее ударило, отбросило, и девушке пришлось отвести щуп. Одна половина оберегающего меч барьера была сплетена с использованием саидар, другая, та, которую она не могла ни ощутить, ни прикоснуться к ней, была сотворена при посредстве саидин. Нельзя было сказать в точности, что сей барьер являл собой цельную монолитную стену, но сравнение было очень близко. Каменная стена остановит слепую женщину с тем же успехом, как и ту, которая ясно видит ее!

Вдалеке послышалось эхо чьих-то шагов. Стук сапог.

Эгвейн не могла бы сказать, сколько человек приближалось к ней и с какой стороны они шли, а вот Сильви встрепенулась и стала вглядываться в просвет между колоннами.