Оксана Панкеева - Песня на двоих

Выслушав этот вариант истории, Ольга и без расспросов примерно представила, как должна выглядеть версия противоположной стороны, которую отказался поведать Диего. Но яснее от этого не стало, и было совершенно непонятно, как в этом клубке противоречий должен разбираться король. Ее собственный могучий интеллект осилил только пару здравых соображений. Например, нажраться в стельку и распевать непристойные куплеты было вполне в духе маэстро Эль Драко. Хладнокровно оболгать кого-то — нет. Набить морду, зарезать на поединке, на худой конец учинить непотребный скандал — возможно. Но смолчать и отомстить по-хински — это не его стиль. Так мог бы поступить Шеллар, но не Кантор. Опять же никто и не сомневается, что знаменитая мама — нехилое подспорье в карьере начинающего барда. Но слабо верится, что государственный деятель уровня министра совсем беспомощен в этом отношении и его бедное чадо самосильно пробивалось на сцену.

Ольгины «здравые соображения» ничего не прояснили в неприятной истории, только запутали все окончательно. И добейся она подробного рассказа от Кантора, расклад остался бы таким же. Компромиссного варианта, который мог бы объяснить произошедшее как недоразумение и где обе стороны частично правы, не существует в природе. Как бы там ни было с этим арестом, автор у песни может быть только один. И если оба мистралийца на это претендуют, значит, один из них врет. Нагло, бессовестно и подло. Вот ведь какая гадость получается. Один из двух главных мужчин ее жизни, которых она по-своему любила, считала славными ребятами и порядочными людьми, на самом деле подлец и сволочь.

— Редкая сволочь, редкая, — с чувством произнесла роковая блондинка Нита Галл, помешивая ложечкой в чашке и бросая короткие пристальные взгляды на заказчика. — Врет, как ветеран Келсийской кампании, пользуется «пыльцой мотылька», чтобы приманивать баб, где-то оторвал себе заклятие на доверие, прошлое — сомнительнее некуда, словом, твои догадки недалеки от истины. Все, что ты хотел знать о клиенте, я напишу подробно в отчете. Что же касается продолжения… Боюсь, мне придется отказаться.

— Почему?

— А непременно нужна причина?

— Если причина только в том, что тебе неохота связываться с такой «редкой сволочью» за обычный гонорар, можно поторговаться. Если же такой ход невозможен в принципе, мне следует это знать. И причину тоже, чтобы я случайно не наделал глупостей.

Невзирая на мистралийское происхождение, наниматель не производил впечатления человека, способного на глупости. Но заданный вопрос все же был вполне разумным и требовал ответа.

— Даже такого законченного эгоиста я могу привязать к себе. Но для того, чтобы этот конкретный клиент бросил свою подружку, для него недостаточно влечения к другой женщине. Он эту девушку и так не любит, она для него — средство, орудие для достижения цели. Оптимальным вариантом в такой ситуации будет трахать меня на ее деньги, поэтому он будет за нее держаться.

— Спать с ним было вовсе не обязательно…

— Я же не прошу за это дополнительной премии, — с откровенной насмешкой отозвалась наемница. — Обычно я сама решаю, нужен секс или нет. В данном случае это позволило лучше узнать клиента. Они иногда такое несут в моменты страсти…

— А этот что?

— Этот… продемонстрировал во всей красе убогость своих представлений о счастье. Шикарный дом в Лютеции, вилла на эгинском побережье, высшее общество, красивая дама рядом, кареты, наряды и прочий стандартный набор недалекого жлоба. А на деле… хоть бы на память чего подарил.

— Жаль, — очень серьезно заметил клиент, — что он не подарил тебе что-то из Ольгиных драгоценностей…

— Забудь и даже не думай, — посоветовала Нита. — Уличать его в неверности бесполезно. Если бы ваша Ольга обнаружила пропажу своих украшений, клиент сказал бы, что я их украла. Или ты украл, еще интереснее. И она бы ему поверила. Даже если она увидит нас вместе в постели, она все равно поверит в то, что он ей об этом наплетет. Заклятие на нем довольно мощное, даже мне пришлось постоянно себе напоминать, где я нахожусь и чем занимаюсь, чтобы не расплыться и не начать ему всерьез сочувствовать.

— Уже не поверит. Ее от этого заклинания оградили, теперь она не станет подставлять уши под всякий бред.

— Ты уверен? А если он скажет, что ты заплатил мне денег, чтобы я его подставила? Это будет чистая правда, до которой к тому же несложно будет докопаться. Меня половина городской полиции в лицо знает. Лучше не рискуй. Если ее действительно вывели из-под действия заклинания, стоит просто подождать, пока она сама разберется, что к чему, и выгонит эту скотину. Это будет лучший вариант, все другие только навредят. Сам он девушку не бросит, даже если я попрошу, более того, будет активно сопротивляться ее попыткам разорвать отношения. Надо же ему где-то деньги брать. Оставит он ее, только когда использует полностью… или когда найдет другой источник дохода. Поэтому я и отказываюсь работать дальше. Бесполезно.

— Ты можешь разыграть перед ним «другой источник дохода»? Представиться богатой дамой, предложить ему покровительство и помощь? Я оплачу.

— Исключено. Прежде чем завязать знакомство с этой девушкой, он обстоятельно навел о ней справки. Обо мне тоже наведет, причем намного тщательнее, чем в прошлый раз. Насколько я поняла, он крупно прокололся в некоторых вопросах и теперь будет осторожнее. Сейчас клиент бездумно кидается в мои объятия, потому что им движет страсть. Когда же я перейду в категорию «кошельков», он резко отрезвеет и подойдет к вопросу по-деловому. Кроме того, его кто-то консультирует и снабжает зельями. Скорее всего — профессиональная ведьма. Если моя догадка верна и ведьма действительно в деле, она сразу же распознает, что к чему. Я работаю без магии, поэтому с ведьмами связываться опасаюсь.

Заказчик понимающе кивнул и в который раз непроизвольно потер висок.

— Выявить эту ведьму не сможешь?

— Не обещаю. Могу попробовать, но без гарантии.

— Все же попробуй. Поработай с ним еще, вытяни всю информацию, какая имеется. Попытайся добиться, чтобы он сказал тебе правду о том, о чем всем остальным врет. Например, кто его заколдовал и за что…

Он говорил медленно, словно с трудом подбирал слова или не мог сориентироваться в собственных мыслях. Упорно не смотрел в глаза и не давал возможности взглянуть в свои, пряча их под полуопущенными веками.

— Тоже можно попробовать, но вряд ли он скажет. Клиент изо всех сил старается произвести на меня впечатление, а кто же в такой ситуации станет рассказывать о себе всякие неблаговидные истории. Нет, он расскажет только то, чем можно похвастаться или на что можно пожаловаться. Добывать у человека компромат на самого себя — глупая трата времени и сил. Нормальные специалисты пользуются для этого людьми из ближайшего окружения клиента. Насколько я поняла, все «ближайшее окружение» безуспешно пытается выяснить, кто же этого паразита заколдовал и где та ведьма, что ему помогает. А он тихонько ухмыляется и никому не говорит. И мне не скажет. Будет обещать золотые горы и восторгаться моей дивной красотой, потому что в моем присутствии ничего другого ему в голову не приходит. Все, что я смогла почуять между слов, будет в отчете.