Галина Романова - Властимир

Но наконец одному из солдат удалось применить парализатор. Щелкнул переключатель — и человек медленно опустился на пол.

Властимир почувствовал небольшую боль, словно от комариного укуса. Но холод вмиг охватил его всего, и он упал, опять лишившись возможности управлять своим телом.

Его подняли и перенесли в кресло, которое оказалось подогнано точно под его рост.

Он пробовал слабо сопротивляться, когда его начали опутывать ремнями и привязывать к креслу. Потом зажали в тисках голову. Холодные браслеты сомкнулись на запястьях и ногах, стальной обруч лег поперек груди, еще один — на животе. Гэтские лаборанты воткнули ему в кожу несколько игл с проводами.

Закончив, они отошли в сторону. Властимир приготовился к боли и смерти. К нему подошел Ркай — главный змееныш.

— Ну, вот и все, человек, — довольно прошипел он. — Теперь до тебя дошло, что ты зря боролся с нами? Мы слишком могущественны, чтобы кто бы то ни было безнаказанно противодействовал нам…

Властимир скосил на него глаза.

— Я… узнал тебя, — прохрипел князь.

— Как это?

— Это ты был… Огненный Змей, потом — в образе женщины в замке викинга, а еще раньше — тем новгородцем, что выдал нас.

— Верно! Только во всех человеческих образах был я, а Змей был настоящим Змеем. Но ты его уже никогда не увидишь!

— Пусть так, — Властимир прикрыл глаза. — Но на мое место придет другой. Он отомстит за меня и за всех… кого вы замучили.

— Ну, это вряд ли, — самоуверенно заверил его Ркай и приказал лаборантам: — Начинайте!

Властимир почувствовал, что кресло его ожило. Браслеты плотнее сжали запястья. Там, где вонзились иглы, появилась и запульсировала боль. Голова закружилась. Он стал задыхаться — обруч словно намеревался раздавить его грудь. Собрав последние силы, он попытался освободиться. Ему удалось вырвать голову из тисков, содрав кожу на висках. К нему опять бросились гэты, схватили за плечи и горло. Горячее желание жить делало князя мощнее всех этих пришельцев. После очередного рывка он услышал желанный щелчок — один из браслетов не выдержал и лопнул. Иглы, что были воткнуты в эту руку, выскочили. Властимир принялся срывать остальные оковы, не чувствуя боли. Но в тот самый миг, когда ему казалось, что он вернул себе свободу, кто-то прикоснулся к его виску чем-то ледяным. Холод опять пронзил все тело Властимира, и князь обмяк, теперь уже надолго теряя сознание.

Придя в себя, Властимир удивился, что еще жив. Это походило на пробуждение после смертельной болезни, когда все качают головами и пораженно шепчутся: просто чудо, как он остался жить после всего…

Властимиру показалось, что у него отнялось все тело. Он не сразу вспомнил, что случилось до того, как он потерял сознание, а вспомнив, испытал ужас. Неужели он больше никогда не сможет шевельнуться? Находиться в полной зависимости от своих врагов и не смочь даже пальцем двинуть — что может быть страшнее?

Он боялся открыть глаза, чтобы к новым мукам не прибавился ужас слепоты — глаза горели так, что казалось, будто под веками у него по углю. А может, они отрезали ему язык?.. Нет, хвала богам — он был цел!

В руках началось покалывание, и Властимир обрадовался этому — не все еще потеряно. И он не оставит попыток освободиться, пока жив. И он еще разыщет свой меч и уничтожит змеиное племя под корень!

Рядом кто-то пошевелился.

— Кто здесь? — спросил Властимир.

В ответ раздался смех Ркая:

— Если ты откроешь глаза, ты увидишь кое-что очень интересное!

Князь размежил веки. Его кресло стояло напротив той самой прозрачной стены, которую он заметил сначала. И там по-прежнему стояло еще одно кресло, но на сей раз в нем сидел… он сам!

Властимир подался вперед, мимоходом отметив, что стальные тиски больше не держат его кисти и голову. Но сейчас было не до этого. Князь помотал головой, надеясь, что наваждение пропадет, но ничего не помогало. Да, там был он — князь узнал себя: каждую черточку лица, каждую нитку на одежде. Только взгляд его двойника был пуст и неподвижен. И это казалось страшнее всего. Князь взглянул в глаза второго Властимира и охватило отчаяние. Что все это значит?

— Кто это? — спросил он.

Ркай ответил не сразу — он уловил в голосе Властимира испуг, и это обрадовало его. Он торжествовал победу над врагом.

— Это — князь Резани Властимир!

— Не может быть! — вырвалось у князя. — Я — Властимир…

— Был! — прозвучало над ним. — Ты умрешь через несколько дней — как только мы убедимся, что твой двойник ведет себя так, как надо нам. Ты же нам больше не понадобишься. Ты не нужен больше никому — вместо тебя в Резань вернется он и скажет, что убил Змея и получил в награду силу поверженного.

— А что будет на самом деле? — содрогнувшись, спросил князь.

— На самом деле он никого не убьет. Но зато станет нашим верным слугой, — усмехнулся Ркай. — А потом он благодаря нашему могуществу пойдет по земле от стен своего города до границ земли.

— С войной?

— Ты верно догадался! Наш новый князь завоюет весь мир, станет основателем огромного государства, даст жизнь целой династии владык. Твоя Резань станет столицей мира…

— Мира, построенного на крови и обмане?! — вспылил Властимир. — Если за всеми «подвигами» этого… существа будете стоять вы, то я догадываюсь, что ждет покоренные народы — муки и смерть! Нет, я бы предпочел, чтобы Резань всю жизнь оставалась небольшим незаметным городом, чем…

— Чем перешла бы в руки другого? — угадал его мысль Ркай. — Тебе не хочется умирать? Ты останешься в живых, если будешь нам служить. Мы отпустим тебя, и уже не твой двойник, а ты сам будешь великим владыкой. Мы дадим тебе силу — не сомневайся!

Властимир поглядел в пустые глаза того, кто был сделан только затем, чтобы принести миру смерть. Он заметил, что его двойник дышит и моргает. Значит, он уже живой и у него может быть душа… Хотя нет — души не может быть у вещи, лишенной воли и самостоятельности. Вещь будет действовать вместо него, и никто не догадается о подмене? Кроме… Да, Веденея догадается, но будет поздно. Властимир не знал, известно ли его двойнику о девушке из деревни Ласковы, но ему подумалось, что сердце ее не обманет.

Ркай внимательно наблюдал за человеком, без труда проникая в его мысли. Сомнения, терзавшие душу резанского князя, не тревожили высокопоставленного гэта — скоро он умрет, и уже никого не будет интересовать, что он желал в жизни, к чему стремился.

Гэт посмеивался над человеком и пропустил момент, когда на челе князя печальное раздумье уступило место суровой решимости. А когда заметил, его пленник уже начал действовать.

Стальные тиски по-прежнему удерживали Властимира в кресле, но главное, левая рука была свободна. Князь коснулся ладонью груди, и металлическая полоса лопнула. Печать разрыв-травы действовала!