Галина Романова - Властимир

Под землей было холодно. Посреди небольшой пещеры на полу ярко горел не дававший тепла огонь, над которым на цепях висел котел с кипящей водой. Волхв стал бегать вокруг костра в бешеном танце, стуча посохом о землю и гремя оберегами. Стены пещеры пропадали во тьме, и Властимир не видел, откуда старик то и дело выхватывал какие-то корешки, травы и камешки. Все это под непонятное бормотание сыпалось в котел, в котором что-то булькало и клокотало.

Из-под котла от обрызганных каплями варева дров повалил густой едкий дым. Не вызывая слез, он кружил голову, дурманил. Околдованный его запахом, князь расслабился и шагнул ближе, склоняясь над темной бурлящей жидкостью со странно знакомым запахом.

— Гляди, гляди! — донесся из-за завесы пара голос волхва. — Гляди зорче, князь! Что видишь?

Повинуясь, Властимир напрягся, силясь хоть что-то разобрать в кипящей мути, и правда увидел далеко внизу, так далеко, что захватывало дух, чей-то пристальный ищущий взгляд. Синие глаза скользнули по его лицу и пропали. Потом перед взором ошеломленного видением князя предстала горящая деревня. Дома на берегу реки полыхали как факелы. Метались люди, обезумевшие от ужаса, а над ними кружило огромное чудовище с крыльями и безобразной мордой, из которой валил дым и показывались язычки пламени. Чудовище снизилось и схватило девушку. Та неслышно закричала, но когти сомкнулись, обрывая ее крик навсегда, и крылатый убийца взмыл вверх.

Каким-то чудом взор князя следовал за ним. Всюду, где ни пролетал Змей, оставались пепелища и горы мертвых тел. За чудовищем двигались отряды кочевников, хватая уцелевших и грабя добро погибших. Пылали не только деревни — вдалеке дымились кровли разрушенного городка, поруганное капище с опрокинутыми богами и зарезанными жрецами, дым тек по пашням, горели леса. Всюду торжествовали огонь и смерть, а над всем этим в небе неспешно плыл огромный Змей.

Глядя в бурлящую в котле воду на страшные образы, что открывались там, Властимир забыл про старого волхва. А тот тенью кружил вокруг, исполняя какой-то загадочный танец. Вот он остановился позади князя и воздел над головой худые руки, притопывая ногами и что-то бормоча беззубым ртом. Обереги при каждом его движении гремели и стучали друг о друга, но Властимир сейчас не слышал ничего.

Затухающий огонь уже давал меньше дыма. Чары начали спадать, и видение задрожало и помутнело. Змей исчез, дали растворились в темных завихрениях воды, и только те же самые глаза вновь возникли в глубине — беспокойные, манящие. Глаза расширились, дрогнув ресницами, и пропали.

Властимир выпрямился, отер рукой мокрый лоб. Ему стало жарко, сердце стучало под самым горлом. Он верил и не верил тому, что все это было на самом деле.

Волхв завозился рядом, и князь развернулся к нему.

— Видел ли? — спросил тот скрипучим голосом, тяжело и смрадно дыша на резанца.

— Видел, — кивнул Властимир. — Но правда ли это?

— Правда, — скрипнул волхв. — Понял ты, что значит сие? — Что?

— А вот когда поймешь, тогда и узнаешь, что делать надо, — проворно отпрянул старик, словно князь ловил его. — На, возьми!

Властимир опустил глаза — на грязной морщинистой ладони волхва поблескивал перстень, на котором искусно был вырезан ворон с мечом и спираль.

— Нет. — Он убрал руку.

— И верно! — захихикал волхв, пряча кольцо. — Свое в свой срок получишь, и скоро, коли поймешь. А теперь уезжай, — он показал князю на выход. — Сперва на солнце, чтобы в очи светило, а потом, в березняке, направо повернешь… Поезжай — не заплутаешься, князь резанский…

Хитрый прищур старика не понравился Властимиру, и он поспешил покинуть пещеру и выйти к Облаку, который бросился к нему с радостным ржанием, словно надежду дождаться хозяина потерял. Загадочный старик не последовал за ним, и Властимир, не тратя времени, поехал в указанном направлении.

На сей раз лес не играл с ним в прятки, лешие шуток не шутили, и, когда солнце опустилось к скорому закату, он выехал в березняк. Вскоре впереди послышался конский топот, и навстречу выехало несколько всадников. Увидев Властими-ра живым и здоровым, они окружили его и поехали назад — Торболд беспокоился о пропаже гостя и весь день искал его по окрестным лесам. Уже приехав, князь узнал, что отсутствовал он целый день, ночь и еще полдня.

Поездка в лес не прошла для Властимира даром. В ту ночь он не мог сомкнуть глаз и долго думал, часто выходя из терема на высокое крыльцо и глядя в темноту. Хотелось вернуться в лес к тому волхву — он чувствовал, что там осталась тайна, которую он знал, но забыл. Ветер, прилетая из ночной прохладной дали, навевал какие-то слова. Властимир чуял, как они вьются вокруг него в ночи — тайный язык деревьев, трав и кустов, недоступный даже лесовикам, но понятный тому смертному, кто смог прикоснуться сердцем к сокровенному. Иногда ему казалось, что он понимает несказанные слова, но смысл их исчезал в тот же миг, как дым. А Властимир был совершенно уверен, что в них и есть та самая тайна, которая не дает ему заснуть.

Только под утро, когда ветер с полей стих и запели петухи, он забылся беспокойным сном.

Весь день он раздумывал, ища ответ на свои сомнения, и к вечеру понял свою судьбу. Он сообщил о своем решении Торболду — не знавший, что случилось с князем в лесу, варяг посоветовал немного подождать, не спешить.

Но наутро следующего дня Властимир стал собираться в путь. Едва проснувшись, он велел седлать Облака, собрать в тороки запас хлеба для себя и ячменя для жеребца, и, когда солнце поднялось над землей, он сошел с крыльца.

Провожать его вышли воевода его дружины и сам Тор-болд. Отрок держал в поводу Облака — предчувствуя долгий путь, жеребец бил копытами по земле, грыз удила и пофыркивал.

Властимир сам осмотрел упряжь, проверил, сколько и чего сложили в мешки, и еще раз повторил воеводе, что он должен сказать его матери и брату по возвращении в Резань — он не поведал воеводе ничего о причинах своего отъезда и о том, что едет, сам пока не зная, куда и зачем, а просто потому, что тянет его в дорогу, и все тут.

Только Торболд догадывался об этом.

— Ты все-таки едешь? — спросил он, когда они остались одни.

— Должен ехать, — кивнул князь. — Иначе не могу — земля зовет.

— Я тебя не понимаю, — признался варяг. — Ты особенный, я таких ни дома, ни здесь не встречал. Может, есть еще где-то за морями страна, где живут такие же люди, как ты, с таким же сердцем, но пока никто до такой земли не добрался. Поезжай, и пусть хранят тебя боги!

Они обнялись на прощание по обычаю троекратно, и Торболд потянул с пальца перстень.

— Вот, возьми. — И надел его на палец Властимиру. — Когда-то такой перстень получал всякий, кто приходил на эту землю за Рюриком и выполнял его поручения. Я не знаю, куда ты едешь и что встретится тебе на пути, но сейчас на дорогах неспокойно. Он защитит тебя от варягов — любой из них признает этот знак Рюрика и поможет тебе.