Галина Романова - Властимир

Над ним вырос всадник. Подняв палицу, он бросился на пешего врага, но не тут-то было. Князь увертывался так ловко что поединщик его ни разу не достал. Потеряв терпение, черный воин тоже спешился.

Властимир, хотя и имел меч, все еще не вынимал его. Его палица осталась притороченной у седла Облака. Прикрываясь щитом, он все время двигался, не давая незнакомцу примериться для решительного удара и выжидая удобного момента.

Палица взлетала снова и снова. Богатырь-поединщик хрипло выкрикивал угрозы и оскорбления, стремясь разозлить противника, но Властимир не спешил переходить в нападение. Солнце еще не спряталось за деревья, конец травня был по-летнему жарким, а его противник был целиком, как рак в панцирь, закован в доспехи. Ему было, наверное, тяжело и жарко бегать по полю, и князь стремился измотать богатыря.

Скоро он понял, что это ему удается. Черный стал делать более редкие рывки, медленнее опускал и поднимал палицу. Князь слышал его прерывистое дыхание — значит, тот выдыхается.

Это обрадовало его, но в следующий миг он понял, что чуть не ошибся. Улучив момент, богатырь бросился вперед как вихрь. Властимир еле успел увернуться — тяжелая палица вонзилась в землю как раз в том месте, где он только что стоял.

— Я тебя! — захрипев от натуги, богатырь попытался выдернуть палицу из земли, но она сидела крепко. Он схватился обеими руками, уперся покрепче ногами и потянул. Палица не дрогнула.

У разъяренного поединщика из-под шлема на узкую черную бороду потек пот. Он что-то рявкнул на непонятном наречии, но сделать третью попытку не успел — Властимир вынул меч, подскочил и сбоку нанес ему удар.

Меч скользнул по броне доспехов, не причинив особого вреда, но богатырь рассердился. Оставив в земле бесполезную палицу, он выхватил меч и как был, без щита, накинулся на князя.

Теперь битва была на равных — оба противника оказались достойными друг друга: ловкость и хитрость резанца против силы и напора чужака. Буян приободрился — если и Дальше так дело пойдет, то Властимир выстоит.

Длинный меч незнакомца сверкал, мелькая в лучах солнца. Властимир чувствовал, что противник сильнее его. Черный воин был и выше, и тяжелее и действовал держа меч Шумя руками, в то время как князь только одной. Ему приходилось отступать.

Неожиданно нога князя запнулась обо что-то в траве — старый шлем или ржавый доспех. Покачнувшись, князь вскинул меч, защищая голову, и отбил удар. Меч выдержал, но рука сразу онемела почти до локтя. Пальцы сами собой разжались, и оружие выпало.

Это было поражение. Бросив бесполезный щит в голову противника, Властимир приготовился к последней схватке-борьбе и понял, что проиграл ее, в тот самый миг, как его стиснули мощные ручищи богатыря. Князь тоже попытался сдавить его ребра, но железный панцирь не поддавался.

Руки черного богатыря, словно стальные тиски, прижимали локти князя к бокам. Властимир почувствовал, как его легко, словно пушинку, поднимают вверх и с размаху бросают на землю.

Властимир умел падать не ушибаясь, даже вместе с конем, когда лошадь наваливается боком на ногу, но в этот миг ему показалось, что душа расстается с телом. Он не сразу смог прийти в себя, а когда смог, понял, что поздно — богатырь навалился на него всем весом, словно бык, и его толстые пальцы потянулись к горлу. Твердое, словно каменное, колено уперлось Властимиру в грудь.

Не хватало воздуха, но Властимир еще боролся за Свою жизнь, стараясь хотя бы оттянуть конец. Пальцы врага сомкнулись на его горле…

Все-таки и черный воин устал — на лицо князю падали капли пота, он слышал тяжелое хриплое дыхание богатыря. Собрав все силы, что еще оставались, Властимир старался развести его руки и только благодаря этим усилиям все еще оставался в живых — как ни могуч был богатырь-поедин-щик, пересилить князя ему было трудно.

Отчаянно борясь за каждую секунду жизни, за каждый глоток воздуха, Властимир не сразу расслышал над собой голос. Ему почудилось, что это дева Мангура, Перуница, спустилась с небес, чтобы последним поцелуем остудить его лоб и унести в небеса, но голос повторился, и он почувствовал, что страшный обруч на шее чуть-чуть ослаб — ровно настолько, чтобы он мог ответить.

Сквозь застилавшие глаза пот и туман Властимир увидел полузакрытое шлемом лицо богатыря — тонкий хищный нос, тяжелую челюсть и узкую хазарскую бородку. В глубине налобника поблескивали черные глаза.

— Давно сражаюсь, а такого противника не встречал, — прогудел богатырь. — Пока ты жив, хочу сделать тебе подарок — назови свое имя и откуда ты родом, чтобы я мог поехать и передать твоим родным, что пал ты как настоящий воин-. Ну?

Он хотел дать Властимиру пожить еще немного. Все в князе отчаянно стремилось только к этому, и в тот мир, когда богатырь заговорил, Властимир увидел единственный выход для себя.

Когда черный витязь говорил, его борода слегка шевелись порой приоткрывая темную загорелую шею с кадыком. Плетенная из тонких железных колечек рубашка оставляла уязвимое горло незащищенным — места хватало, чтобы попасть ножом. Его только нужно было незаметно достать из сапога…

Пальцы правой руки князя мягко, словно обессилев, разжались.

— Благодарю тебя, витязь, но поберегись — за меня могут найтись много мстителей, — прохрипел Властимир, ловя воздух ртом. — Ибо имя мне — Властимир, сын Улеба, князь города Резани, что на берегу реки Оки стоит. В Резани найдешь мою мать и брата меньшого — им ту весть и передашь. А жены и детей нет у меня, никого ты не осиротишь…

— Что ж, сделаю, — пообещал богатырь. — А теперь, князь, умри.

Он сжал пальцы, но еще быстрее рука Властимира метнулась вверх. В этот удар князь вложил всю силу. Скрежетнув по кольцам железной рубашки, нож словно провалился куда-то… Властимир еще успел подумать, что промахнулся, но руки богатыря последний раз дрогнули и застыли.

От боли в горле князь зажмурился, а открыть глаза сразу не смог — что-то горячее хлынуло ему на лицо. Он ощутил на губах вкус крови — она попала в рот, он сплюнул и постарался освободиться. Вдруг державшие его за горло руки обмякли, и богатырь завалился на бок, не отпуская князя. С яростью отцепив от шеи пальцы врага, Властимир поднялся, протирая глаза.

Его противник лежал на боку, вытянув вперед руки с еще скрюченными пальцами. Князев нож торчал у него из шеи под самым кадыком, уйдя в нее почти до рукоятки. Кровь продолжала толчками выплескиваться из раны.

Подбежал Буян, опустился перед поверженным на колени, с усилием сорвал шлем, открыв темное узкоглазое лицо, оледнеющее перед ликом смерти.

— Хазарин, — определил он, — или еще какой-нибудь степняк… Ну и поделом — не будет на нашей земле свои порядки устанавливать. Ишь ты — «судьбу найдешь»!.. Да, от судьбы не уйдешь, сколько ни играй с огнем… Как ты, княже?