Ник Эндрюс - Духи гор

Из темного проема, хромая, опираясь на меч, вышел худой человек. Шурясь от света, он попытался разглядеть людей. Узнать аквилонца оказалось не так-то просто. Впалые щеки, длинная щетина, грязное лицо, под глазами синяки, а от одежды одни лохмотья. Наконец воин догадался, что это друзья. Утирая набежавшую слезу, мужчина едва слышно проговорил:

— Вы вернулись…

Судя по интонациям, он не особенно в это верил.

— Валер! — волшебница бросилась аквилонцу на шею и поцеловала его в колючую щеку. — Ты жив!

Испытанный в боях солдат разрыдался. Стесняясь проявленных чувств, он низко опустил голову. Его выдавали дрожащие плечи. У входа в пещеру, рядом с тушей медведя лежали трупы двух волков. У одного стрела торчала из шеи, второму Валер разрубил череп.

— Вижу, тебе тут не дали скучать, — заметил наемник, кивая в сторону мертвых хищников.

— Они появились дней через шесть после вашего ухода, — пояснил воин. — Голодные, злые. Не боялись даже огня. К счастью, я заметил их первым… Трое суток назад кончились дрова. Хорошо, что от безделья мне удалось запастись копченой медвежатиной. Воды тоже осталось совсем немного.

— А как твои раны? — поспешно спросила девушка.

— Ничего, заживают, — слабо улыбнулся аквилонец.

— Идти сможешь? — более прагматично поинтересовался северянин.

— Не знаю, — пожал плечами Валер, — хромать хромаю, а быстрый темп вряд ли выдержу.

— Все понятно, — произнес Конан, проходя внутрь пещеры.

Разложив дрова, киммериец высек огонь, и пламя осветило окружающее пространство. В дальнем углу лежала куча шкур. Именно под ними спасался от холода аквилонец. Без костра ему приходилось туго. Приблизившись к огню, воин осторожно вымолвил:

— Твил и Нахор?..

— Погибли, — не поворачивая головы, ответил Конан.

— А демон?

— Мы посадили его на цепь, — проговорил наемник. — Теперь чудовище не вырвется.

— Но осталось еще три других, — возразил Валер.

— Поэтому нам приходится спешить, — сказал киммериец. — Отряд не уложился в сроки, и Андуран явно заждался. Времени слишком мало.

Аквилонец отошел в сторону. К нему тотчас приблизилась Селена. Воин и девушка о чем-то зашептались. Северянин не обращал на них внимания. Он был занят жаркой мяса. Нарезав медвежатину ломтями, Конан повесил их над огнем. Мясо зашипело, начало багроветь, источая ароматный, будоражащий желудок запах. Признаться, наемник пребывал в некоторой растерянности. Оставить Валера здесь, значит обречь его на верную гибель. Взять с собой — потерять несколько суток. И еще неизвестно, сумеет ли аквилонец преодолеть трудную дорогу. Тропа Ужаса убивает и здоровых людей, что уж говорить о раненых. В это время к киммерийцу уверенно подошла волшебница.

— Дальше мы пойдем втроем, — не терпящим возражений тоном произнесла девушка.

— Я еще не решил, — задумчиво ответил северянин.

— Либо все вместе, либо я остаюсь, — вымолвила Селена.

Конан повернул голову и посмотрел на волшебницу. Красотка кипела от ярости и гнева. Наверное, она была права. Бросать друзей на произвол судьбы нельзя. Но и ситуация складывалась необычная. Как же быть?

— Ужинайте! — спокойно проговорил киммериец. — Утром разберемся.

Девушка тяжело вздохнула и села рядом с наемником. Спорить и приводить доводы не имело смысла. Она прекрасно видела, как тяжело Конану принять правильное решение. В конце концов, последнее слово все равно остается за ним.

Присоединился к товарищам и Валер. На его лице читалось разочарование. Обрести надежду и тут же ее потерять. Подобное не каждый способен пережить. Не покончил бы с собой аквилонец…

Восход солнца Селена и Валер встретили уже на ногах. Когда северянин проснулся, у них были собраны все вещи. Отправляться в путь можно хоть сейчас. Наемник невольно усмехнулся.

Ведьмочка невероятно упряма. Вряд ли удастся ее переубедить. Тащить силой? Неразумно и бессмысленно. Оставался только один выход.

Киммериец вытащил кинжал и двинулся на аквилонца. Воин испуганно попятился. Девушка бросилась навстречу Конану, но он легко отстранил ее. Пройдя мимо Валера, наемник с усмешкой бросил:

— Глупцы…

Приблизившись к кобыле, северянин разрезал веревку поклажи и снял две вязанки дров. Положив их на каменный пол пещеры, киммериец объявил:

— Поедешь на лошади. В самых сложных местах будешь хромать, держась за попону. И имей в виду, тащить тебя я не собираюсь.

— Я дойду, — твердо произнес аквилонец.

— Надеюсь, — с деланно равнодушным видом отреагировал Конан.

Киммериец вышел из тоннеля и оглянулся назад Огромная вертикальная стена, а в ней всего один проход, уходящий вглубь Иглофийских гор на десятки лиг. Тропа Ужаса осталась позади. Сейчас в это даже не верилось. Они преодолели ее просто чудом.

Мужчина, слабая женщина и раненый, хромой воин. Ни туноги, ни ваниры не решились бы на подобное.

Вспоминать перипетии прошедших дней было страшно. Сильный порывистый ветер в лицо заставлял путешественников буквально ползком двигаться по тропе у пропасти. Лошадь упиралась, испуганно ржала, и ее приходилось тащить.

Перевал встретил их чудовищным холодом. Руки посинели, пальцы не слушались, а волосы и щетина покрывались инеем. Шли медленно, едва переставляя ноги. Накопившаяся усталость сковывала мышцы.

Селена, судорожно схватившись за попону, старалась не отставать. В самом выгодном положении находился Валер. Он пешим ходом преодолел только опасный участок дороги над пропастью.

Особо тяжело пришлось в том месте, где грифон устроил обвал. Разобрать камни не было ни малейшей возможности. На это потребовалось бы не меньше суток. Сделав небольшой проход, Конан смело двинулся вперед. Каждый шаг грозил гибелью. Валуны качались и в любой момент могли скатиться в бездну. Следом за северянином перебралась волшебница.

Но стоило кобыле ударить копытом по одному из камней, как часть кучи с ужасным грохотом рухнула в пропасть. Животное заржало и попятилось. Аквилонцу пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить лошадь вновь ступить на опасный участок тропы. К счастью, все закончилось благополучно.

Валер несколько раз порывался поменяться местами с Селеной, однако он не мог пройти в хорошем темпе и тысячи шагов. Чуть отдохнув, девушка быстро слезала с лошади.

На лице аквилонца читались боль, страдание и стыд. Воин был вынужден подчиниться приказам волшебницы. Преодолеть весь путь самостоятельно ему не под силу.

Потеря части дров сказалась на перевале.

Костер разожгли небольшой, экономя сухие ветви и используя огонь не столько для обогрева, сколько для приготовления пищи. Люди садились к пламени вплотную, жадно впитывая теплоту огня.