Стивен Эриксон - Память льда

— Я говорила с Вискиджеком, — отметила Корлат. — Он наделен нерушимой цельностью, Полководец. Достойный человек.

— Я чуствую, что эти слова идут от сердца, — сказал Бруд.

Корлат пожала плечами: — Тем меньше причин не доверять мне, Каладан. Я не отличаюсь легкомысленностью в таких вещах.

Полководец что-то буркнул себе под нос. — Я не решаюсьсделать еще один шаг в этом направлении, — сухо признался он. — Майб, держись рядом с дочерью. Если заметишь, что дух Ночной Стужи поднимается, а Парус сдается, сообщи мне.

И случись так, я сообщу и увижу смерть дочери.

— Мои мысли, — продолжил Бруд, пристально взирая на нее, — текут не в этом направлении. Скорее, это событие заставит меня более прямо поддержать малазан в их усилиях помочь Парус.

Майб подняла брови: — И как именно, Полководец?

— Доверься мне.

Ривийка кивнула со вздохом: — Хорошо, я скажу вам.

Откинулся полог шатра, вошел Харлочель, знаменосец Бруда. — Полководец, — сказал он, — к лагерю приближаются послы Даруджистана.

— Пойдем встречать их.

Подав карету, прикрывший голову капюшоном кучер, казалось, сразу заснул. Двойная дверь огромной, разрисованной повозки распахнулсь, явив ногу в темно-синей туфле. Перед каретой и привезшей ее шестеркой украшенных каменьями лошадей полукругом выстроилась делегация союзных армий: слева Даджек, Вискиджек, Закрут и капитан Паран, справа Каладан Бруд, Каллор, Корлат, Серебряная Лиса и Майб.

Ривийка была утомлена событиями этой ночи, да и встреча с полководцем добавила тяжелых впечатлений — утаить столь многое под градом тяжких вопросов было необходимо, но очень трудно. Беседа ее дочери с Параном прошла намного сложней и напряженней, чем Майб внушила Бруду. Прошедшие с тех пор часы нисколько не разрядили напряжение неуверенности. Более того, совещание могло задеть что-то в душе Серебряной Лисы. Девочка тяжело тянула соки из Майб, отрывала год за годом от угасающей материнской жизни. Порван-Парус ли таится за лихорадочным иссушением моего духа, или то Ночная Стужа?

Скоро это кончится. Я молю о милостивом объятии Носящего Капюшон. Теперь у Лисы есть союзники. Они сделают, что необходимо, я уверена — прошу вас, Духи Ривии, позаботьтесь об этом. Мое время воистину прошло, и все же окружающие чего-то требуют от меня. Нет, я не могу больше…

Туфля элегантно опускалась, нога осторожно щупала землю. Последовали довольно пухлые икра, колено и бедро. Появившийся низенкий, кругленький человек был разодет в шелка всех мыслимых цветов, порождавших ощущение красочного хаоса. В одной из толстых рук скомкан красный носовой платок, то и дело подносимый к блестящему лбу. Утвердив наконец-то обе ноги на земле, дарудж испустил громкий вздох. — Ярое сердце Бёрн, как сегодня жарко!

Каладан Бруд ступил вперед. — Привет вам, представитель Города Даруджистан, от армии освобождения. Я Каладан Бруд, а это Даджек Однорукий…

Толстяк близоруко заморгал, еще раз вытер лоб и расплылся в улыбке: — Представитель Города Даруджистан? Неужели? Не более, скажет вам Крюпп, чем жалкий горожанин, любопытствующий обыватель, приехавший с удобной оказией, чтобы взглянуть на вас! Крюпп необычайно горд вашим официальным, нет, почетным приветствием — какое же великое гостеприимство, подозревает Крюпп, явят восхитительные воины при встрече настоящих послов Совета Даруджистана?! Подавляющее великолепие надвигающегося события заставляет сердце Крюппа замирать в предвкушении! Смотрите же на юг — карета советников уже приближается!

Тишину, воцарившуюся после заявлений тостяка, нарушило карканье Ворона.

Майб, засмеялась, как ни измучены были все ее чувства. О, конечно же. Я знаю этого человека. Не в силах устоять перед искушением, она выступила вперед: — Я бывала в ваших снах, господин.

Глаза Крюппа остановились на ней, тревожно расширились. Он вытер брови: — Дорогая, конечно, все возможно…

Старуха снова каркнула.

— Тогда я была моложе, — продолжала Майб. — И с ребенком. Мы были в компании Гадающего по костям… и Старшего Бога.

Каладан Бруд откашлялся: — Привет, горожанин Крюпп. Мы теперь осведомлены о событиях, сопровождавших рождение этого ребенка, Серебряной Лисы. Значит, ты — тот смертный. Сущность Старшего Бога все еще остается для меня неведомой. Который из них? Ответ на этот вопрос в значительной мере может определить наши… отношения с девочкой.

Крюпп моргнул, поднимая взор на полководца. Утер шелковым платком мягкий подбородок. — Крюпп понимает. Воистину. Благородное собрание омрачено внезапно возникшим напряжением, так? Бог под вопросом. Да, гммм. Многозначность, неуверенность, все это анафема для Крюппа Даруджистанского… может быть, а потом, может быть, и нет. — Он оглянулся через плечо на приближавшуюся карету официальной делегации, снова протер лоб. — Быстрые ответы могут ввести в заблуждение… нет, произвести совсем неверное впечатление. О, что же мне делать?

— Черт побери! — Этот крик исходил из подъехавшей кареты. — Крюпп! Во имя Худа, что ты здесь делаешь?

Одетый в шелка человечек обернулся кругом м отвесли земной поклон, который удался лишь частично, но все-таки выглядел изящным. — Дорогой друг Муриллио. Ты выбрался в высший свет благодаря новой профессии, или прошел задним двором? Крюпп и не знал о твоем очевидном таланте к управлению мулами…

Ведший карету человек осклабился: — Увы, выбранные Советом лошади проявили свою слабость сразу после нашего отбытия. Скажу я тебе, они на редкость походят на тех одров, которых приобрели вы с Мизой.

— Удивительнейшее совпадение, друг Муриллио.

Дверь кареты открылась, из нее выбрался широкоплечий лысый человек. С потемневшим от гнева лицом он пошагал к Крюппу.

Маленький толстяк непроизвольно отступил, широко раскидывая руки. — Дражайший друг и товарищ по жизни. Привет тебе, Советник Коль. А кто там за тобой? Никто иной как Советник Эстрейсиан д'Арле! Таким образом, все жизненно необходимые представители славного Даруджистана уже собрались!

— Исключая тебя, Крюпп, — прогудел Коль, все наступая на обппонента. Тот уже прижимался к своей карете.

— Неверно, друг Коль! Я здесь как представитель господина Барука…

Коль остановился, скрестил на груди могучие руки: — О, неужели? Алхимик послал тебя своим представителем, правда?

— Ну, не столь торжественно. Барук и я так сдружились, что слова зачастую не нужны…

— Хватит, Крюпп. — Коль повернулся к Каладану Бруду. — Мои глубочайшие извинения, Полководец. Я Коль, а этот господин рядом сомной — Эстрейсиан д'Арле. Мы оба представляем Правящий Совет Даруджистана. Присутствие этого… этого Крюппа… не было намечено и потому нежелательно. Если вы изволите подождать, я выставлю его вон.