Евгений Нечаев - Псы апокалипсиса

Облизнув губы, облитые кабаньей кровью, победитель почувствовал напряженный взгляд, мгновенно вздыбивший шерсть на загривке. Ночной волк не терпел соперников на своем участке леса, а взгляд без сомнения принадлежал другому хищнику. Волк развернулся, выискивая соперника. И нашел его на нижних ветвях одного из деревьев.

Молодой альв смотрел на Ночного волка, своими золотистыми глазами, ждал. Волк должен был бросить ему вызов. И вскоре недовольное ворчание оповестило, что альву предстоит или уйти или драться. В ответ рядом с альвом появился еще один двуногий. И запах от него не понравился волку, но вскоре названные гости ушли, оставив волка наедине с его удачей.

– Так ты мне до сих пор не сказал, зачем мы идем, – Альсин был переполнен впечатлениями от охоты Ночного волка, которую видел впервые. Нараг специально задержался показать это смертельное, но красивое зрелище.

– За Диадемой Леса.

– Даже не заикайся!!! – прокричал шепотом альв. – Я не самоубийца, как ты! И не влюбленный идиот. Лучше подарю ей золотую ванну.

– Подаришь, и она будет улыбаться с Диадемой Леса в волосах.

– Нараг всем шуткам есть продел!

– Я серьезно.

– А ты знаешь, что костями тех, кто пытался найти Диадему Леса, можно вымостить дорогу отсюда до столицы!

– Значит, на нас места уже не будет, – жизнерадостно оскалился орк. – Не стоит расстраиваться. Надо идти. И ищи во всем светлую сторону. Отбросим копыта, так кто и подкову на счастье найдет.

– А что нам, коням, до чужого счастья?

– А то, что, откинув копыта, ты не обязан будешь жениться.

– Хоть на том спасибо, – лицемерно вздохнул Альсин. – Во всем ты найдешь хорошее Нараг. Во всем.

– Ну, допустим не хорошее, а полезное. – За разговором Нараг и Альсин углубились в чащу, бесшумно ступая на полную стопу, обходя предательские ямы и перешагивая сухие ветки, что ломаются с громкостью рева раненого слона.

– Стоп.

Нараг и Альсин остановились, удивленно смотря на небольшой клен в ветвях которого лежала Диадема Леса.

Это было прекрасно. Серебряные листочки переплетались, и обрамляли семь крупных изумрудов сияющих, как весенняя листва. Диадема Леса. Легендарное украшение, которое никто еще не смог достать, но многие видели.

– Говорят, ее может взять только тот, кому она действительно нужна, – прошептал Альсин. – Но все проиграли и их тела находили на утро на опушке.

– Тогда возьмем вдвоем, – решил полуорк.

– Ты в своем уме?!!

– Мы возьмем вдвоем, – продолжил орк. – Если я помню законы магии, то Диадема не сработает, или наше желание сложиться и она подчиниться.

– Да поможет нам Дерево, – прошептал альв.

Две руки протянулись к Диадеме Леса. Ни орк ни альв не желали показать, что руки у них дрожат, но все же задержались над Диадемой.

– На счет три, – привычно выдохнул Нараг.

– Раз, два, ТРИ!!!

Две ладони одновременно обхватили хрупкую Диадему. Полуорк и альв задержали дыхания, ожидая прикосновения смертельной магии. Но время шло, и ничего не происходило.

– Так просто? – не поверил Альсин.

В его руках Диадема Леса переливалась множеством оттенков серебра, изредка в свете восходящей большой луны сверкали изумруды.

Подарок, о котором будут петь.

Если смотреть на северный материк, на котором и жили все расы этого мира, то он напоминает изъеденный океаном круг. В самом центре, не касаясь своими границами океана лежит империя людей. Держава поневоле ставшая прибежищем терпимости и нейтралитета. Человеческие послы становились посредниками между враждующими, а их легионы часто стояли в спорных землях. Империя это огромная долина, очень плодородная, и богатая.

На северо-западе, и юго-востоке, горы уходят в седой океан. Северо-запад, богатый рудами принадлежит гномам, давним союзникам людей. А юго-западные горы их извечным соперникам карликам, непревзойденным ювелирам, кои добывают в своих горах самоцветы.

Все западное побережье от гор гномов и вдоль границы людей, до юго-запада, это степь. Бескрайняя степь сухих ветров, по которой длинными переходами кочуют оркские кланы, граничащие на юге с альвийским лесом. И в противовес, начиная с юго-восточных гор карликов, на север тянется побережье гоблинов.

Оставшаяся часть занята огромными лесами альвов и эльфов. Изогнутым треугольником тянется к востоку территория альвов, зажатая степями орков и долиной людей с одной стороны, и горами карликов с другой. Второй треугольник между людьми и горами гномов с запада и побережьем гоблинов с востока тянется к своему брату. Даже древние имена переводятся – эльфы, как Северный народ, ведь их леса стоят стеной на самом севере; а альвы, Южный народ, и мангровые заросли альвских лесов пьют воду с самого южного побережья.

И есть место, где сходиться пять границ. Людей, эльфов, гоблинов, карликов и альвов. Его называют Кровавая Трава, в память о том, сколько здесь было битв в прошлом.

Многие поколения магов пытались понять, почему так устроен этот мир, и даже выдвигают сотни гипотез, но ни одна из них не верна. А народы живут.

Именно над такой картой, изображенной с редкой точностью, стояли семеро тех, кого называли врагами. Это были главы семи народов, которые готовились к нападению.

– Покушение провалилось, – презрительно бросил один из них.

Стоящий напротив, лишь слабо пожал плечами:

– Ничего большего от кемров я не ожидал, – прошипел он.

– Твои лиззарды даже бы не пробрались в столицу!

– Хватит, – прервал их самый огромный из присутствующих. – Одна попытка не удалась, будет и другая. Ответствуй!

Громадный кристалл истины плыл под потолком зала, разливая мертвящий зеленый свет. Ему уже были принесены жертвы и семеро ждали ответ на вопрос.

– Вам удастся наполовину и полностью.

Кристалл потух, вися серым безжизненным камнем над присутствующими. Теперь он долго будет молчать.

– Странные слова, – прошипел глава лиззардов. – Удастся все и наполовину. Как это?

– Неважно, – рассудил огромный. – Слова благоприятны, и я жду от вас лучших. Каждый должен послать сотню лучших бойцов! Лучших!

Присутствующие обменялись нелестными взглядами. Соперничество между ними балансировало на грани междоусобицы. Теперь же требовалось отдать сотню лучших, и еще не знаешь, сколько ляжет от ударов в спину.

– Моя сотня проверит ваших солдат, – продолжил здоровяк.

На этот раз все взгляды скрестились на нем, излучая неприкрытую зависть и вражду. Ему то было нечего бояться потери даже сотни лучших. Слишком много у него было солдат, и они были куда сильнее, чем их.

– Можете идти.

Шестеро расходились, слабо шурша одеждой, и невнятно бормоча. Когда они растворились в полутьме коридоров, кулак здоровяка с размаху ударил по карте, в империю людей.