Джей Болтон - Жрец Тарима

Вызвав к себе проводников, Конан подробно расспросил их обо всех колодцах, впереди по маршруту. Затем он приказал шить меха, много новых мехов для воды и готовить караван к походу, намереваясь выступить уже сегодня.

На военном совете он изложил план, который возник у него в голове. Суть его казалась очень проста, но, в случае удачи, обещала караванщикам избавление от бед, связанных с их гонителями.

Увеличив запас воды, достаточный для двух-трех дней, за счет свободных лошадей, Конан намеревался сделать крюк по самым безводным местам, где нет ни источников, ни родников.

Преследователям придется искать воду, а это расстояния, равные нескольким дневным переходам, либо они попытаются отобрать ее у каравана. Вопрос в том, хватит ли у них для этого сил?

Как раз это Конан и собирался выяснить. Ночью они выступают, с караваном пойдет не более десяти человек. Он с остальными воинами навестит лагерь шемитов.

— Но это же безумие! — возразил один из левисцев, заменивший погибшего помощника Варуха.

— Возможно, да. Но этого от нас они не ждут. Разбойники привыкли к роли охотника, считая нас беспомощной дичью. Пришла пора и нам показать свои когти.

— Бесспорно, риск велик. Но я согласна с командиром, — поддержала киммерийца принцесса. — Удивительно, что Варух, такой опытный воин не догадался о столь простом решении раньше, когда нас было в три раза больше.

— Он, несомненно, поступил бы так, — заступился Конан за своего предшественника. — Но вынужден был ждать, приучая преследователей к мысли о своей неуязвимости. Я уверен, что благодаря его «бездействию» их бдительность ослабла, и мы возьмем их голыми руками. Уважаемый Варух просто не успел довести этот план до конца. Печально… Ну что ж, мы сделаем это за него.

Доводы киммерийца убедили даже самых осторожных маловеров, и на этом совет был закончен. В лагере закипела работа.

Под покровом темноты караван выступил в путь. Конан подождал, пока он не скроется в ночи. И только после этого во главе небольшого отряда направил коня совсем в другую сторону. Еще днем разведчики отыскали разбойничий лагерь в нескольких лигах к северу.

Все было спокойно. Отправленные вперед хауранцы подтвердили, что лагерь охраняют всего шестеро человек и не слишком усердствуют на своих постах. Лучше напасть на них с запада, там, где содержатся кони и верблюды, и попытаться угнать животных.

Хауранцы, в предвкушении схватки, не могли усидеть в седлах от возбуждения. Варвар похвалил их за удачную мысль и принял решение. Он разделил отряд и объяснил людям свой новый план. Сам Конан с десятком шемитов нападет первым с востока, чтобы привлечь внимание к себе. Поднявшийся в лагере шум послужит сигналом для хауранцев. Их задача — увести животных, но гнать табун через лагерь, чтобы усилить сумятицу в стане врага. Клич киммерийца — сигнал к общему отступлению, место сбора здесь же, на этом месте. Конан выждал какое-то время, пока не уверился, что хауранцы не вышли на исходную позицию и отдал команду к атаке…

Еще звезды перемигивались на небе и растущий серп луны воровато выглядывал из-за туч, а варвар со своим отрядом уже догнал караван. Хауранцы и шемиты все еще были возбуждены ночным набегом и, не стесняясь, бахвалились перед товарищами своими подвигами. Почти полсотни лошадей и столько же верблюдов привели они с собой и при этом потеряли лишь двух человек. Караванщики застали лагерь разбойников врасплох: словно смерч пронесся между палаток и догорающих костров, сея смерть и ужас на своем пути. Люди весело обсуждали события ночи, шутили над беспечность бандитов и громко смеялись над неправдоподобными рассказами своих товарищей.

Конан остался доволен. Пустив лошадь шагом, он ехал рядом с принцессой и Товием во главе каравана. Ему было приятно видеть восхищение и благодарность в глазах Меровы и слушать хвалебные речи жреца. Он уверился в мысли, что отвел беду от каравана.

Прошло четыре трудных дня — о разбойниках уже никто и не вспоминал. Караван достиг предгорий и теперь шел гораздо медленнее, огибая невысокие холмы голого камня. Внезапно изменилась погода: порывистый ветер с севера принес низкую свинцовую облачность, и солнце целыми днями пряталось за тучами, но облегчение людям и животным это не принесло. Жара не спала, зато усилилась духота, и все живое усыхало на глазах. Тяжелые грозовые тучи проносились над головами путников в образе фантастических чудовищ, а за ними налетали песчаные бури, и приходилось надолго останавливаться, пережидая стихию.

Теперь они шли хорошо знакомой шемитам дорогой, отмеченной выбеленными солнцем и ветром скелетами погибших во время скитаний левисцев.

Ураган ушел на юго-восток, снова появилось солнце, и стало еще жарче, чем прежде.

Конан с проводником поднялся на вершину плоского гранитного холма. Едва кони остановились, как палящий зной окутал всадников. Отсюда открывался вид на тихую широкую долину. В глубокой межгорной впадине, огражденной голыми неприступными хребтами, у подножия отвесных скалистых круч стоял прекрасный белокаменный город, обнесенный крепкой крепостной стеной. В центре города, прячась в зелени пирамидальных тополей, блестело искусственное озеро, окруженное высокой насыпной дамбой. От озера во всех направлениях разбегались тонкие нити акведука, поддерживаемые ажурными арками.

Маленькие одноэтажные домики из желтой глины с плоскими крышами теснились вдоль узких улочек, по спирали огибающих город. С высоты холма город напоминал большую желтую черепаху с круглым глиняным панцирем. Только два дома резко отличались от остальных: один — здание дворца, хоть и был одноэтажным, но зато гораздо больших размеров, с невысокими круглыми башенками по углам; и другой — с двумя этажами, круглым основанием, поддерживаемым мощными колоннами, и небольшим домиком, поставленным на него сверху.

Но Конан смотрел на долину и не мог понять, что происходит с городом. Он мерцал — то вдруг бесследно исчезая вместе со стенами и домами, то появлялся снова, как будто и не пропадал. Прямо на глазах варвара город менял очертания, словно его накрывало палящее марево, формы домов искажались, стены становились прозрачными и, наконец, он совсем растворялся прямо в воздухе, чтобы возникнуть вновь через какое-то время во всей своей белокаменной красе.

Сперва варвар принял его за мираж и даже потер глаза, чтоб разогнать видение. Но видение не исчезло — город прятался и появлялся, словно жил сам по себе. Киммериец вопросительно обернулся к своему спутнику, серьезно за себя опасаясь — уж не слишком ли перегрелся он на солнце. Конан открыл было рот, намереваясь задать терзающий его вопрос, но шемит опередил киммерийца.