Кэролайн Черри - Врата Изгнанников

Да, а сам-то он потерял, подумал Вейни, потерял свою душу за что-то похожее, за кусок оленя. Но это было очень давно, и он проклят, проклят за ту сделку, за помощь незнакомцу в зимнюю бурю.

Чи сумел опереться на локоть, и дрожащими руками, кашляя и расплескивая, упрямо пил чай, глоток за глотком. Вейни выпил собственную кружку, доказывая, что чай безвреден.

Но сейчас, как и тогда, он поможет этому Чи, хотя это будет дорого стоить им обоим. Вейни запустил руку в седельную сумку и вытащил маленький ящичек, искусно выточенный из рога.

Возможно, усмехнулся он про себя, какой-нибудь добропорядочный житель Эндар-Карше решил бы, что там тоже скрыто ведьмино зелье.

— Что это? — устало спросил Чи, допил свой чашку.

— Для ран. Самое лучшее, что у меня есть. Не дает ранам покрываться струпьями и снимает воспаление.

Чи взял ящичек, открыл его и, подцепив немного мази на палец, понюхал ее. Потом помазал рану на колене, заранее зажав губу между зубов, ожидая сильное боли; но достаточно скоро глубоко выдохнул и его лицо расслабилось.

— Это точно не повредит, — заметил Вейни.

Чи начал мазать себя, одну рану за другой, одеяло упало с него, сохнущие волосы растрепались, капли воды падали с их концов. Вейни тоже взял немного и помазал те места, до которых Чи не мог дотянуться, а заодно собственное плечо, потом дал Чи отдохнуть.

— Почему? — откашлявшись спросил Чи, спокойным, насколько мог голосом. — Почему ты спасаешь меня?

— Помощь воину от воина, — сурово сказал Вейни.

— Я свободен? Мне кажется, что нет.

Вейни шевельнул плечом. — Нет, не свободен. Но мы разделим с тобой все, что есть у нас. В нашем положении…, — он глубоко вдохнул, думая о том, что он должен скрыть, чтобы не нарушить верность Моргейн и не попасть в засаду, в этом мире или в обеих, — мы не хотим ничего нарушить в этой земле. Но ты, возможно, не хочешь, чтобы тебя нашли…

Какое-то время Чи молчал. Потом опять сунул руку под одеяло за новой порцией мази. — Да, не хочу.

— Тогда мы должны кое о чем поговорить, не правда ли?

Бледные голубые глаза мигнули, в них появилась сумасшедшинка, как во взгляде ястреба. — Ты вассал Гаулта?

— Кто такой Гаулт?

Возможно правильнее было бы уклониться и ответить иначе. А возможно пришла очередь Чи считать его сумасшедшим — или лжецом. Человек аккуратно зачерпнул пальцем новую порцию мази, намазал на очередную рану, потом мигнул, вокруг глаз появились морщины боли, лицо стало упрямым и неприятным. — Кто такой Гаулт? — безжизненным голосом повторил он слова Вейни. — Ты спрашиваешь, кто такой Гаулт? Неужели вы действительно не знаете?

Вейни опять пожал плечами. — Откуда нам знать? Есть много великих лордов. Не только этот.

— Это его земля.

— Ого! А ты его человек?

— Нет, — резко сказал Чи. — Не был и не буду. — Он понизил голос, и, с придыханием, прошептал, — В отличии от тебя я не буду служить кел, никогда.

Это был вызов, хотя и шепотом, запинаясь на каждом слове. Вейни подождал, пока слова улетят, рассеятся в воздухе. — Она моя госпожа, — сказал он так мягко, как только мог, — и она халфлинг, полукровка, по ее словам. На моей родине ее называли ведьмой, но это не так. Я мог бы посчитать твои слова оскорблением, но я сам когда-то так думал, очень давно.

Чи занялся ранами.

— Это Гаулт оставил тебя умирать, — продолжал Вейни. — Ты сам сказал. Но почему? Что ты ему сделал?

Опять взгляд ястреба, на мгновение. Видно, что он взбешен. — Гаулту ап Месирану? Он очень хорошо живет в Морунде и выжимает все из своей страны. Он не боится ни Бога, ни дьявола, и окружил себя огромной стражей из людей и кел.

— Скажи мне, как ты думаешь, он поблагодарит нас за то, что мы освободили тебя?

Наконец сказано. Долгое молчание, очевидно он обдумывает эту мысль.

— Надеюсь теперь-то ты понял, что мы ему не друзья, — сказал Вейни, — и что миледи желает тебе только добра, и что от тебя мы не получили нечего, кроме ночной тревоги и нескольких новых шрамов на моем плече. Что бы ты хотел — сражаться с нами непонятно для чего? Или ускакать с нами подальше отсюда — пока не покинем владений этого лорда Гаулта?

Чи обхватил руками голову и застыл в этой позе, голова медленно клонилась на колени.

— Тебе не нравится моя идея? — спросил Вейни.

— Он убьет нас, — наконец сказал Чи, искоса бросив взгляд на Вейни и по-прежнему опираясь головой на руки. — Как вы нашли меня?

— Случайно. Мы услышали волков. И увидели птиц.

— И совершенно случайно, — горько сказал Чи, — вы скакали через владения Гаулта.

Человек хотел ключ к тайне — будет лучше, если дать ему маленький намек. — Нет, не случайно, — сказал Вейни. — Дорога. И если наш путь лежит через эту землю, значит так тому и быть.

Молчание.

— Что ты такое сделал, — опять спросил Вейни, — что этот Гаулт так поступил с тобой? Быть может ты убийца?

— Все убийцы на их стороне. Они убили…

— Кого? — спросил Вейни, когда человек внезапно замолчал.

Чи зло покачал головой. Потом нахмурил лоб, с которого свисали еще мокрые волосы, и с вызовом посмотрел на Вейни. — Вы пришли из-за ворот, — твердо сказал он, — если скакали этим путем. Я не дурак. И не говори мне, что твоя леди не знает, чья это земля.

— Из-за ворот—. — Вейни задумался, во второй раз. Жизнь человека подвешена на тонкой нити. И так легко перерезать ее мечом. Или развязать войну и убить тысячи и десятки тысяч. Он помолчал, и наконец сказал: — Я думаю, что если у тебя есть вопросы, миледи может ответить на них…

— А что ты хочешь от меня? — спросил Чи.

— Ничего сложного. Легче не бывает. И тебе подойдет.

Взгляд Чи стал очень озабоченным.

— Спросить миледи, — сказать Вейни.

Намного более спокойный и здоровее выглядящий человек, завернутый в одно из их двух одеял, вот кого Вейни привел к костру, около которого ждала Моргейн. Волосы и борода Чи были чисты и приведены в некоторый порядок, после того как он умылся и причесался. Он был бос, хромал, и болезненно моргал, когда наступал на сучки, разбросанные на пыльной земле. Все свои пожитки он оставил на берегу реки — и только Небеса знают, сколько на них мази или сколько потребуется стирки, чтобы спасти хотя бы кожу: ткань не спасет ничто.

Чи уселся на землю, и Вейни сел так, чтобы быть ближе к нему, чем к Моргейн — на всякий случай.

Но Моргейн, превратив одну из чашек поменьше в черпак, налила из кастрюли обыкновенного чая в три кружки, и, обогнув костер, превратившийся в горячие угли, подошла к Вейни и Чи. Ветер играл негромко шелестевшими листьями и носил их с места на место, покрывая землю движущимися пятнами солнечного света, угли не дымились, а приятно согревали то, что находилось в тени, а лошади, серый в яблоках и белая, спокойно паслись неподалеку, на маленьком пятачке травы и солнечного света. Судя по походке, Моргейн никуда не торопилась, а просто наслаждалась покоем.