Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

Шолто чуть сильнее сжал мои пальцы, удерживая их в неровном ритме скачки наших лошадей. Он смотрел на меня глазами, в котором горел покойный желтый с золотом огонь, но на лице читалось беспокойство. Он был Королем слуа, последней дикой охоты волшебного царства. Он был охотником и прежде, возможно и не обладая такой силой волшебства, как сейчас. Но он знал сладость мести. Он знал всю прелесть простоты охоты, и ее обольстительный шепот.

Его рука в моей, глядящее на меня лицо, возвращали меня из этого упоительного небытия. Его прикосновение позволяло мне оставаться самой собой. Часть меня негодовала по этому поводу. И вспомнив причины охоты, тихий шепот горя возвратился. Бабушка, Холод, мой отец убиты, Дойл ранен. Так много смертей, так много потерь, и и вряд ли это закончится. По-настоящему страшно потерять тех, кого любишь всем сердцем, всей душой.

Мы стали спускаться ближе к земле, отбрасывая тени, похожие на большие самолеты, только волшебные. Но мы не коснулись земли, скользя над ней. Мы перемещались почти над самыми верхушками деревьев. Животные в лесу испугано бежали прочь от нас. Я заметила, как вздрогнули собаки, почуяв новую добычу. Но Шолто произнес какое-то слово и они остались с нами. Сегодня вечером мы охотились не на кроликов.

Вспышка белого и что-то намного большее, чем кролик, ударило по земле. Большой белый олень пробежал перед нами, за ним бежали и другие животные. Я почти позвала его по имени, но поняла, что если бы он не повернул бы большую рогатую голову, это бы снова разбило мне сердце. Мой Холод был потерян в темноте так же, как теперь была потеряна и бабушка.

Волшебные холмы показались на горизонте и мы поспешили к ним. Если там и были охранники, то они явно остались для нас незаметны. Может быть они были слишком напуганы, увидев нас, чтобы привлечь наше внимание?

Холм Благих предстал перед нами. В какой то момент я подумала: «а как мы попадем внутрь?». Забыв, что перед истинной охотой, призванной для достижения истинной цели, любая дверь помехой не будет. Мы летели к Холму, не замедляя скорости. Мы все знали, что путь свободен и именно так оно и было. Могло ли нас что-то остановить внутри? Могли ли они предположить, что сегодня вечером придет наш суд? Боялись ли они того, как ответит королева за нападение на свою племянницу? Мысль была далекой и мимолетной, как будто я думала о ком-то, а не о себе. Краем глаза я видела нашу кавалькаду целиком. В какой-то момент золотистый яркий свет перед входом в ситхен распался, как лепестки большого цветка, открывая нам вход в ситхен. В огромные створки двери пролились потоки теплого, золотого сияния. И мы оказались внутри.

Мы ворвались в зал, где всего несколько часов назад были репортеры, телекамеры и полиция. Теперь здесь шла уборка — слуги, подняв стулья на столы, сметали с пола бумажный и пластиковый мусор, больше похожий на скопище небольших перекати-поле. Слуги провожали нас широко открытыми глазами. Сердце защемило от испуга так сильно, что я не могла дышать. Они бы стали с нами бороться? Но ни один из них ничего не сделал, они замерли, не бросив тряпки. Мы проскользили мимо них, направляясь к дальней двери, которая выглядела слишком маленькой, чтобы пропустить лошадей. Однако при нашем приближении она внезапно расширилась. Волшебный холм, ситхен, перестраивал себя для нас.

За дверью оказалась стена из роз и шипов. Шипы как кинжалы были направлены на нас, розы цвели и заполняли прихожую сладким запахом. Это был прекрасный способ защиты, слишком прекрасный для Благих.

Я думала, что появившаяся перед нами стена остановит нас, но она отошла вправо с тяжелым вздохом, как будто с места сдвинулась гора. Так ситхен расширил прихожую для того, чтобы прошли наши лошади, а лозы поднялись выше, стараясь вновь добраться до сдвинувшейся опоры. Не дотянувшись до стены, эта тяжелая масса шипов упала вниз, и в возникшей после передвижения стены звенящей тишине, мы услышали крики охранников, попавших под упавшее одеяло шипов и роз.

Жар распространялся от шипов, насыщенный, оранжевый, и волна этого огня достигла нас, но по ощущению это был зимний холод. Я чувствовала этот огонь, но не пыталась избежать его прикосновения. Огонь разбрызгивал потраченные впустую искры, как будто огонь отворачивался, а не старался добраться до нас.

Мы неслись через залы цветного мрамора, с серебряными или золотыми прожилками. У меня остались смутные воспоминания о том, как по тем же залам меня нес на руках лорд Хью, когда он и дворяне, которые хотели, чтобы я стала их королевой, вынесли меня из спальни короля. Тогда у меня было время восхититься холодной красотой этого ситхена, я даже успела подумать, что это место уже не было прибежищем божеств природы. Несмотря на то, насколько красивыми были созданы из металла и мрамора стоящие здесь деревья и цветы. В нашем ситхене тоже были цветы и деревья, но они были живыми, в отличие от этой мертвой красоты.

Две линии охранников появились перед нами в коридоре. В прошлый раз, когда я видела их, они были одеты в современные деловые костюмы, чтобы репортерам было комфортнее. В отличие от Андаис, Таранис настоял на униформе для своей стражи. Туники и брюки всех цветов радуги, или более более модных среди людей цветов, но оранжево-красные плащи и снаружи и изнутри были украшены стилизованным горящим пламенем. А края были обшиты золотой нитью. Когда они кланялись королю, то этот плащи становились похожи на живое пламя, обхватывающее кланяющихся людей. Интересно, почему Таранис выбрал пламя, а не подходящую ему больше молнию для своего герба.

В нас полетели стрелы, но не долетев до нас, они развернулись и впились в стену, как будто их отбросил сильный порыв ветра прежде, чем они достигли нас. У многих из стражей на лицах был виден страх и снова я поразилась той жестокой радости, которую почувствовала увидев этот страх.

Шолто подгонял свою лошадь, стараясь держаться рядом со мной, тем более, что коридор был для этого достаточно широк. Собаки, лошади без всадников и бесформенные существа, переместились ближе к нам и поплыли впереди, возглавляя нашу кавалькаду. Я почувствовала, что потолок ушел вверх, как будто он растаял и теперь над нами было небо. А на фоне неба сверкающая белизна слуа подчеркивала ужас следующих с нами устрашающих существ.

Некоторые из охранников бежали, их нервы не выдержали увиденного. У двоих помутился рассудок и они пали на колени. Остальные пытались использовать свои руки власти. Серебристое свечение даже не достигло нас. Потоки теплой силы откатились назад, как незадолго до этого было с огнем, словно волшебство защищало нас. Цвета, формы, иллюзии, действительность — все это ни направили на нас. Они были лучшими воинами Благого Двора, и они защищали его. Но ничто не могло остановить нас. Ничто не могло даже замедлить наше движение.