Джеффри Арчер - Месть Бела

Конан и Изидо остались один на один. И они не спешили. Они переводили дух. Два сильных воина, искушенных в схватках. Изидо что-то выкрикнул, зло сощурив и без того узкие глаза.

– Конечно, одному из нас не увидеть завтрашнего рассвета, – ответил ему киммериец.

Конан не сомневался, что шогун отличный воин. И тот не замедлил доказать это. Его меч, словно привязанный, закружил вокруг кисти, превратившись в сверкающий диск.

Конан отступил на шаг. Неожиданно для себя отступил. Сказалось проклятье Бела, чтоб ему подавиться. Будь Конан тем, кем был, он сам бы пошел в атаку, наносил и наносил бы удары без передыху: сверху, сбоку, слева, справа. Заставил бы шогуна защищаться и пятиться. Джадан в два раза старше варвара и это бы в конце концов решило бы исход схватки.

Но сейчас происходило точь-в-точь обратное. Пятился Конан. Изидо наступал, обрушивая на киммерийца град ударов. Ему сподручно было действовать более легким клинком. А Конан под один удар подставлял меч, но на другой среагировать уже не успевал и просто делал широкий шаг назад.

Звон стали разносился над поляной и, подхваченный лесным эхом, уносился вдаль. Между тем Изидо не кричал, созывая своих отставших воинов, и сама по себе подмога не выбегала из леса. Выходит, их всего трое пришло в эти края?

Тогда, быть может, Порк ни при чем, джаданы просто разделились на два отряда и второй отряд наткнулся на следы его и девушки. Конану оставалось лишь строить догадки и отражать натиск шогуна Изидо.

Искоса Конан посматривал в сторону Апреи. Лесная лучница подняла одежду, прижала ее к груди, но почему-то не одевалась. Наверное, внезапное появление джаданов, когда, казалось, беда осталась позади, подкосило ее силы, лишило ее воли. Ей бы сейчас надо быстро одеться и бежать к лесу…

Конан отступал к хижине. Шогун, вопреки ожиданиям киммерийца, не усиливал натиск, видя, что противник поддается. А ведь долавливать надо, опытный воин должен это понимать. Значит, у Изидо не хватает сил на мощную завершающую атаку. И этим следует воспользоваться. Раз Бел отхватил кусок мужества, требуется восполнить этот кусок чем-то другим.

А Изидо продолжал размеренно обрушивать свои удары. Один за другим. Нетрудно понять, чего добивается правитель джаданов. Или того, что противник споткнется, или того, когда он упрется спиной в стену хижины, отступать не сможет и не сможет подставлять свой меч под лезвие клинка джаданов.

И тогда Конан понял – он должен сделать то, чего так ждет его противник. Подарить шогуну победу. Киммериец оступился, припал на колено, уперся свободной рукой о землю. Так это выглядело со стороны. На самом деле Конан был напряжен для броска. Будь посветлее, вождь, наверное, разглядел бы незамысловатый фокус.

Якобы из последних сил Конан отразил направленный в грудь клинок, при этом оружие киммерийца откинуло в сторону. Изидо такую возможность не упустил. Он поднял меч высоко над головой для последнего удара. То есть, это он не сомневался, что для последнего. Слишком высоко поднял свой меч. Этого варвар и ждал. Он бросил тело вперед, выставив меч перед собой. Сбил шогуна с ног, и киммерийская сталь, насквозь пробив тело вождя, ушла в землю.

Подданные джадана лишились своего повелителя…

– Вот так, – произнес Конан, вытирая меч о траву. – И надо было тебе преследовать каких-то пленников. Все осталось бы по-прежнему, правил бы, царствовал бы…

Варвар поднялся с корточек, взглянул сверху вниз на распростертого вождя.

– Конан! – Апрея подбежала к киммерийцу. Уронила одежду и прижалась к нему нагим дрожащим телом. – Конан…

– Пойдем в хижину, уже все закончилось, – киммериец поднял ее одежду, взял девушку за руку и повел в охотничий домик.

Когда они вошли, в приоткрытую дверь за ними влился свет вкатившейся на небо луны. Лунный свет заполнил квадраты окон. Конан прошел к столу, положил на него ножны. И тут сзади его обняли девичьи руки.

– Я хочу от тебя ребенка, – сказала Апрея с прямотой лесной жительницы. – Сейчас. Мы не знаем, что нас ждет. Пусть останется ребенок.

Конан обернулся. Слова лесной лучницы застали его врасплох, такого оборота он никак не ожидал.

А девушка, опустив руки и открыв себя, глядела на него снизу вверх широко открытыми глазами. Ее хрупкая девичья красота подчеркивалась матово-белым светом, словно луна в этот миг тоже была на стороне ее желаний. Распущенные влажные волосы были отброшены назад, капелька родниковой воды блестела на кончике носа.

Дальше все случилось само собой. Апрея прильнула к Конану, поднялась на цыпочки и неумело поцеловала. И желание захлестнуло варвара, как штормовая волна рыбацкую лодку. Он сжал Апрею в объятиях, ответил на ее поцелуй своим, потом поднял девушку на руки и понес к незатейливому бамбуковому ложу…

…Они, утомленные друг другом, лежали на узкой бамбуковой кровати. За стенами хижины свиристели и пощелкивали ночные насекомые. Изредка из джунглей доносился то вой, то какой-то рев.

Конан не верил, что он когда-нибудь снова увидит Порка. Однако он будет ждать и искать брата Апреи. Потому что у киммерийца уже не оставалось сомнений, что Порк – тот, кого он должен был разыскать в этом мире и у кого должен был отнять самое ценное. Конану казалось, что он разгадал замысел Бела. Бог воров придумал наяву разыграть легенду этого мира о братьях-богах, беловолосом и черноволосом. В легенде, помнится, соперничество братьев закончилось временным перемирием. И Бел то перемирие задумал нарушить.

«В конце концов, – с грустью подумал Конан, – мне было предсказано, что я стану королем. И уж не королем ли джаданов мне предназначено быть? Не самое плохое из королевств, наверное. Кстати, королю страны джаданов есть чем заняться – объединить все четыре провинции под одной короной».

Киммериец повернул голову – лучница лежала на спине, забывшись глубоким сном, и во сне улыбалась.

И тут Конан расслышал шаги. Миг – и он вскочил с бамбуковой лежанки, подхватил с пола меч и замер в позе встревоженного хищного зверя, выключив все чувства кроме слуха.

Шаги приближались к хижине. Кто-то мягко ступал по траве поляны, и этот кто-то не был зверем.

Апрея продолжала крепко спать. И варвар пока не намеревался ее будить. Разговор, стук, чих, скрип, другой, даже самый мелкий шум может спугнуть крадущегося в ночи, тот затаится, и жди потом в любой момент удара в спину. А так если человек думает, что в хижине никого нет или же думает, что застанет их спящими, – пусть продолжает так думать. Легче будет управиться.

Шел один человек. Может быть, где-то притаились другие, а это выслан разведчик?..

Шаги приближались. Некто подошел к двери, и Конан сделал беззвучный шаг к порогу, чтобы вошедший сразу оказался в пределах досягаемости меча. Плетеная дверь тихо отошла от косяка…