Виталий Зыков - Безымянный раб

— Малыш, ты жив! — Человек попытался погладить своего четвероногого друга и вскрикнул от резкой боли в руке.

Устремившись внутренним оком внутрь себя, Ярик с громадным трудом сохранил сосредоточенность и продолжил осмотр. Казалось, над телом поработал мясник — настолько оказалась исковеркана и истерзана плоть. Тело представляло собой теперь одну большую незаживающую рану. Сознание человека постепенно выходило из ступора, и боль начала возвращаться, усиливаясь с каждым мгновением. Раньше Ярик думал, что с такими ранами не живут даже секунды. Звериная живучесть его тела пока отсрочивала неминуемую смерть, но стоило что-то предпринять, и немедленно.

Ярик скользнул в Сат’тор и начал напитывать повреждённые органы Силой. Боль сразу же отступила, а открытые раны стали покрываться молодой кожей… Всё, хватит! На остальное нет времени, если выздоровление возможно, то придётся заняться им позже. Проклятые эльфийские маги уже должны заметить чужую магию в центре их города. Ярослав со стоном встал сначала на четвереньки, а затем и во весь рост. Мир чуть пошатнулся, и израненный человек ухватился правой рукой за столб, но тут же отдёрнул руку, словно обжёгшись. К орудию своей пытки Ярик прикасаться не желал ни при каких условиях.

Немного постояв, пленник сделал робкий шаг, а затем ещё и ещё. Зубы сжаты так, что вот-вот готовы искрошиться в песок, боль накатывает с каждым движением, но надо идти. Нога зацепилась за что-то округлое. Ярик опустил глаза и напряг ночное зрение: это был один из камней, использованных в этом мерзком обряде, только теперь он не пульсировал и не светился, а выглядел так, как выглядит обыкновенный мёртвый камень. Так и хотелось наподдать по нему ногой, раздробить, раскрошить в пыль и развеять её по ветру. В душе забывшего о чувствах человека шевельнулось чувство, одно из самых сильных человеческих чувств — ненависть. Робко шевельнулось и пропало. Не время!

Сделав ещё несколько шагов, Ярик наткнулся на обрывки ремней, которые ещё хранили следы мелких зубов. Прыгун. Внутри у истерзанного человека потеплело. Мохнатый малыш вновь нашёл его, и как нельзя вовремя. Своим звериным чутьём смог не только разрушить заклятье, скинув со своих постаментов магические камни (Ярик оглянулся и увидел, что второй камень тоже сброшен на землю), но и перегрыз ремни, подарив хозяину жизнь и свободу. Вот и теперь он осторожно ступал рядом с еле бредущим хозяином и, иногда забегая вперёд, робко заглядывал в его глаза. По тем непонятным узам, что связали их когда-то, до Ярослава постоянно доходил страх за него.

— Ничего, малыш! Прорвёмся! — шепнул Ярик помертвевшими губами, стараясь шагать быстрее.

Понимая, что пройти через лес мимо постов бдительных стражей да ещё и с наверняка посланной по следам погоней просто невозможно, он доверился своему чутью и направился к угадывавшейся неподалёку реке.

Идти пришлось совсем немного — какая-то полусотня саженей, — но чего это стоило! По лицу всё время что-то текло, кинжалы боли пронзали тело от самых пяток, лопалась молодая кожа, подламывались ноги… Но Ярик дошёл. Там, впереди, за густыми зарослями низкорослых деревьев, скрывался широкий причал для эльфийских речных судов. Ярик ступил на деревянный настил и замер — впереди, почти у самой воды, что-то темнело. Человек пригляделся и различил лежащего эльфа, под рукой которого что-то белело. От тела отделилась юркая тень и подскочила к Ярику. Руал! Верный друг уже обо всём позаботился, расчищая перед хозяином дорогу.

Ярослав, уже не таясь, зашагал вперёд и, проходя мимо, наступил на белеющий в темноте лист бумаги.

«Небось стихи писал, тварь! Они же в темноте получше кошки видят!» — Мысли человека буквально сочились злобным ядом. Правда, наклоняться и проверять предположение он не стал: нет сил, да и ночное зрение, сегодня подводило, всё выглядело нечётким и сокрытым тенями. Слишком много сил уходило просто на то, чтобы идти, но и оставлять тело эльфа на самом виду никак нельзя. Поднапрягшись, Ярик сбросил довольно тяжёлое тело в воду и сам чуть не полетел следом.

Выматерившись вполголоса, Ярик, тяжело ступая, пошёл дальше, высматривая подходящую лодку, благо что их было привязано здесь великое множество. Нужная нашлась не сразу, маленькая юркая лодочка притулилась на дальнем конце причала, что далеко вдавался в реку. Уже спускаясь в выбранную лодку, он услышал далёкие возгласы. Видимо, его побег обнаружили.

— Странно, что так поздно! — опять забормотал себе под нос измученный человек. — Прыгун, перегрызи вон тот канат!

Ярик послал мысленный образ своему зверю и принялся высматривать весло или шест, которым можно было бы оттолкнуться от причала. Длинное весло нашлось на редкость быстро: Ярик споткнулся об него и упал. Вновь подняться было сложно, но Ярослав справился. Донёсшееся до его сознания удовлетворение Руала от выполненной работы возвестило, что можно отчаливать. Раненый человек упёрся веслом в причал и начал отталкиваться изо всех сил. Горло сводило от сдерживаемого крика, руки сразу стали скользкими от крови из лопнувшей кожи, но человек терпел.

Наконец расстояние постепенно стало увеличиваться. Медленно, слишком медленно! Ярик с тоской смотрел на длинный ряд лодок, которые были гораздо крупней его утлого судёнышка. Сюда бы огня, спалить бы всё к мархузовой матери, но нельзя, нет сил… Ярик тяжело осел на дно лодки, которая как раз попала в течение, выносившее её к середине реки. Такие реки Ярик видел только на уже подёрнутой дымкой забвения Земле. Широкая, могучая и прекрасная, покрытая стелющимся по воде туманом, она напоминала мифическую Лету, текущую из ниоткуда в никуда. Достойное место для смерти, ибо больше попадать в руки эльфов Ярик не собирался. Он откинулся на спину и упёрся в мачту. Так сидеть было гораздо удобнее, но беглец тут же вскочил, вернее, попытался вскочить, а на самом деле с громадным трудом поднялся. Если есть мачта, то есть и парус! Под прикрытием темноты можно далеко уйти, пока остроухие снарядят погоню.

Ярослав начал лихорадочно перебирать разнообразные канаты или как там они называются. Вот что-то поддалось, и свёрнутый доселе парус развернулся. Моряк-самоучка привязал канаты к небольшому выступу, и обмякший парус наполнился потоком воздуха. Парусник дрогнул и побежал по речным волнам чуть быстрее. Выдыхаясь из последних сил, Ярик перебрался на корму лодки и сел у руля. Задав направление движения по течению реки и зафиксировав руль короткой верёвкой, что валялась под ногами, он забылся тяжёлым сном…

Пробуждение оказалось просто кошмарным. Болело буквально всё, сведённые судорогой мышцы отказывались работать, заставляя Ярика глухо стонать. Наконец он смог после довольно продолжительной медитации заставить тело слушаться сознания и встал на ноги, держась рукой за мачту. При белом свете тело выглядело просто ужасно. Изувечить столь сильно вряд ли смог бы даже самый опытный человеческий палач. Нет, руки-ноги и прочие части тела были по-прежнему на месте, да вот только… Так, наверное, выглядит человек, с которого живьём содрали кожу. Внутренне холодея, Ярик свесился через борт и замер, глядя на то, что явила ему река… Из воды на него глядел мерзкий урод, чья левая половина лица и вся шея были просто покрыты вздувшимися багровыми шрамами. Если же к этому прибавить всё то, что раньше было телом, то Ярослав просто удивлялся факту собственного существования…