Андрей Смирнов - Чернокнижник

— Они… вселяются в покойников? — прошептала Эльга.

— Нет. Ты снова пытаешься все упорядочить. Никто ни в кого не вселяется. Вряд ли ты меня поймешь, но в некотором смысле покойники — это и есть те самые боги. Сам факт их необычной смерти сделал их таковыми.

— Они стали богами после смерти?

— Опять — нет. В данном случае я говорю не о личности казненных, а об их сущности. Эта сущность была подвергнута изменениям: живое стало мертвым. Сущность лишилась одних качеств, зато приобрела другие. Схожими качествами обладают и упомянутые мною боги, но при этом их качества более «первичны» по отношению к нам. Если снова вернуться к моему примеру с повешенными, то для того, чтобы такое общение состоялось, необходимо: приобретение покойником определенных качеств, вызванных самой спецификой казни (я лично воспринимаю казнь через повешенье как своего рода ритуал; мнение палачей и судьи на этот счет меня совершенно не интересует), мое собственное обращение к божеству, и его ответ. Три различных действия, соединенные вместе тэнгамом, разрушают Кельрион и собирают реальность заново, в том виде, к которой я стремлюсь.

— А о чем вы с ними говорили? — спросила Эльга.

Уилар покачал головой.

— Оставим это за рамками беседы. Это уже мои тайны.

— А что такое эти Тайны? Ну сами по себе?

— Этого нельзя объяснить. Кельрион — это зеркало, состоящее из слов… зеркало, которое приковывает к себе наше внимание и не дает увидеть ничего, кроме себя. Но как описать словами то, что по самой своей природе находится за пределами слов? Можно лишь указать на «то», отличающееся от «этого», указать — но не назвать и не описать. Тайна — это Тайна. Если тебе удастся выследить ее… поймать в твои силки… нацепить на крючок… тогда у тебя, может быть, будет вкусный ужин… если, конечно, Тайна не искалечит тебя: как и пойманный зверь, Тайна безжалостна к тем, кто празднует победу раньше времени, к тем, кто забывает, что на самом деле охотники за потаенным разгуливают по краю лезвия над бездной. В этой охоте, когда человек выслеживает Тайну, а Тайна в свою очередь выслеживает человека, нет ни правил, ни законов, работающих одинаково всегда и для всех. Есть лишь несколько рецептов — чисто практического порядка. На ярком свету обнаружить Тайну почти невозможно: наше сознание слишком систематизирует окружающий мир, не оставляя никакого места для потаенного. День — это время порядка и смысла, ночь — это время тайн… Освещенное, зримое, понятное лишено потаенности. Невидимое, сокрытое в темноте, пугающе-бессмысленное лишено привычной нам упорядоченности. Мы цепляемся за зеркало слов, за то или иное описание порядка, именуемое Кельрионом, — и до коликов в животе боимся того, в чем приятной нашему сердцу упорядоченности нет. Мы отвергаем, старательно не замечаем «то». Но тьма старше света, потаенное неизмеримо обширнее упорядоченного. И, отвергаемое нами, оно все равно находит способ вернуться к нам — хотя бы в виде снов или кошмаров… в виде беспричинных страхов… даже в виде тех суеверий, которыми мы от него же стараемся отгородиться. Впрочем, — голос Уилара сделался суше, — сомневаюсь, что мои слова значат для тебя больше, чем воронье карканье в лесу. Твой мир абсолютно упорядочен. Тьма — это зло, свет — это добро; так уничтожим всю тьму и будем жить в свете в идеальной гармонии с благим Господином Добра… верно?.. Мир без тайн, мир, полностью отвечающий нашим представлениям о справедливости — то есть мир, упорядоченный настолько, что его способен постичь даже наш убогий разум — мир, где все четко, ясно и понятно…

— Нет.

Эльге показалось, что наступившая тишина звенит, как медные литавры. Во взгляде Уилара промелькнула тень любопытства. Эльга подавила дрожь и произнесла:

— Я увидела кое-что странное. Я… я не знаю, что это.

Уилар приподнял бровь, изображая вежливый интерес.

— Это произошло, когда я шла в гостиницу. Я ни о чем не думала… Вернее, нет, я думала только о том, что увидела… ну об этих женщинах, о виселице… Я ничего вокруг не замечала, просто шла… И тут кто-то взял меня за руку. Я как будто очнулась. Я стояла посреди улицы, а рядом со мной — маленький мальчик. Хорошенький такой, только совсем чумазый. Не знаю почему, но, кажется, я вызвала у него доверие… И он мне говорит: «Там кто-то сидит». Я оглянулась, спрашиваю: «Где?» Тогда он потянул меня за руку. Мы зашли в какой-то полутемный переулок… там было очень грязно… потом там был закуток между домами… все выглядело не совсем обычным…

— То есть?

Эльга замялась.

— Не знаю, как сказать. Там совсем не было людей. Я еще подумала: «Кто может жить в этих домах?» Многие двери были заколочены, окна — тоже. Это был как будто бы другой город. Когда мы зашли в тот закуток, мне даже показалось поначалу, будто бы меня заперли в комнате с низким потолком. Мальчик сказал: «Это здесь» — и показал на маленькое окошечко в стене, у самой земли. Я спросила «Что здесь?»… а сама чувствую, что с этим окошком и впрямь что-то не так.. «Оно там» — говорит. Я хотела его спросить, что это за «ОНО», но потом поняла, что мальчик знает об этом не больше, чем я… Но оно там было! Оно пряталось от всех, но… но мне кажется, что оно чувствовало и видело нас.

— Оно как-нибудь отреагировало на ваше появление? — спросил Уилар. Эльга вздрогнула. Вопрос подразумевал, что увиденное Эльгой колдун не собирается считать ни блажью, ни галлюцинацией. Все пути отступления были отрезаны.

— Нет… — Эльга помотала головой. — Нет, оно… просто смотрело. Как будто бы оно ждало, что мы предпримем.

— И?

— И… все. Я быстро ушла. Я не хотела там оставаться… Было очень неудобно ощущать, как тебя разглядывают. И вообще… Страшно.

— А что с мальчиком?

— Я увела его с собой. Как только мы вышли из закутка, он вырвал руку и убежал.

— Понятно. — Уилар открыл книгу и стал перелистывать страницы, ища место, на котором он остановился.

— Вы…

— Что?

— Я думала, вы… — Эльга поежилась. — Думала, вы захотите на это посмотреть.

— Нет, — сухо ответил Уилар. — Не хочу. У меня своего рода пост. Никакого волшебства до полнолуния. Я должен восстановить силы, потраченные на переход в Азагалхад и обратно. Кроме того, это место нашла ты, а не я.

— Его нашел мальчик…

— Мальчик? — Уилар усмехнулся. — Мальчик ничего не находил. Нельзя сказать, что он тут совсем ни при чем, но то, что он играет в данной истории совершенно иную роль, чем ты предполагаешь, — это уж точно.

— Я вас не понимаю… — Эльга недоуменно пожала плечами. — Какую еще роль?

— Мальчик — это Свидетель.

«Понятнее не стало», — подумала Эльга.

— Свидетель, — объяснил Уилар, — это тот, кого использует Тайна для того, чтобы заявить охотнику о своем существовании… особенно это касается таких бестолковых соискателей, как ты. Мальчик нужен был только для того, чтобы сообщить тебе о подвальном окне. Как только он это сделал, его роль была исчерпана и он немедленно исчез со сцены. Уверен — если ты перероешь весь этот город, вряд ли ты его найдешь. А если и найдешь — вряд ли он тебя узнает. А если и узнает — скорее всего, окажется, что про показанное тебе место он ничего не помнит.