Дмитрий Казаков - Кровавый рассвет

Ощутил прикосновение к макушке, неожиданно тяжелое, словно на голову положили кусок железа. Внутренне напрягся, ожидая, что ледяной клинок или Сердце Пламени ответят на присутствие враждебной магии. И тот и другой артефакты имели некое подобие разума, и порой сами решали, когда нужно вмешаться, чтобы защитить хозяина.

Но и меч, и перстень остались мертвыми.

– Щекотно, – неожиданно сказал Харальд. – Чего там может быть интересного в моих внутренностях?

– Молчи! – рыкнул Тошгу, но без особого раздражения. – Мешаешь!

Призрачные конечности шарили вокруг Олена, словно ощупывали его, временами касались кожи. Это было неприятно, но вполне терпимо. Пристальный, как у змеи, взгляд ученика Харугота являлся большей проблемой. От него невозможно было отвести глаза, и чудилось, что он проникает в голову, рассматривает воспоминания, начиная с недавних и заканчивая детскими…

– Ладно, хватит, – сказал Тошгу.

Призрачные лапы отдернулись, с шипением растаяло облако тумана. Ученик Харугота откинулся на спинку кресла, вытер заблестевший от пота лоб.

– Ну что? – спросил Олен настороженно. – Мы можем идти?

– Да… да, все в порядке. – Тошгу зевнул. – И чего же это только я так устал? А ну, заберите их!

Последний возглас услышали и за дверями. Они открылись, и внутрь шагнул пухлогубый. При виде живых и здоровых «колдунов» в глазах его мелькнуло слабое удивление.

– Отпустите их, – приказал Тошгу. – Все чисто.

– Да, мессен.

Вместе с пухлогубым и его воинами Рендалл и Харальд проделали обратный путь до ворот. Предводитель скучавших рядом с лошадьми хирдеров выпучил глаза и рявкнул:

– Живые, волчья сыть?! Как так?

– А вот так. – Пухлогубый пожал плечами. – Езжайте, парни, и осторожнее со всякими шутками. А то наместник регента, благородный ари Форн, очень любит шутников. В особенности тех, что болтаются на виселице…

Олен кивнул и направился к своему коню.

Провожаемые недоуменными и враждебными взглядами, они сели в седла и медленно поехали прочь.

– Вывернулись, – сказал Харальд, когда центральная площадь скрылась за домами. – Повезло?

– Может быть, клянусь Селитой, – кивнул Рендалл и после паузы добавил: – Хотя, скорее, это им всем повезло.

– Мяу! – воинственно добавили у него за спиной, и Рыжий обнаружился на своем месте, встрепанный и сердито моргающий.

Из Сиппори выехали через западные ворота, значительно меньше пострадавшие во время штурма. Тут даже сохранилась одна створка, и именно в ее тени прятались от жары стражники. На двух верховых они посмотрели без особого интереса, а один даже махнул рукой – езжайте, мол, с глаз долой.

Вновь потянулась дорога, широкая и пыльная, точно старый половик. Где-то через милю за поворотом обнаружился сиран. Он шагнул с обочины и приветственно наклонил голову.

– Я ощущал там странную магию, – проговорил Тридцать Седьмой, указывая в сторону Сиппори. – Она сродни силе, которой в дни молодости Алиона пользовались уттарны. Неужели они еще остались в этом мире?

– Сомневаюсь, – проворчал Олен. – У наших сородичей было достаточно времени, чтобы постичь самое мерзкое колдовство. К счастью, тот, с кем мы столкнулись, оказался слаб и не очень умел.

– А тебе, – добавил Харальд, – лучше большую часть времени оставаться невидимым. А то заметит кто…

Сиран кивнул и медленно растаял в воздухе, оставив нечто похожее на облачко пара.

Целый день провели в дороге. Переночевали на постоялом дворе в наполовину сожженной деревне. Хозяин вытаращился на гостей с таким ужасом, словно к нему на постой напросились нагхи, но обнаружилась у него и жареная курятина, и даже вино в кувшине.

Рыжий отправился погулять по деревне, но вернулся почти тут же крайне недовольным. Похоже было, что все съедобное тут истребили мародеры из войска Харугота.

Утром двинулись дальше, и вскоре над горизонтом встали кирпичные стены Терсалима. При их виде сердце Олена екнуло, вспомнился тот день, когда он увидел великий город впервые.

Степные ворота, стену около которых Рендаллу некогда довелось защищать от гиппаров, были открыты. Башни рядом с ними выглядели покосившимися, а вся стена – какой-то осевшей, словно ее толщу изгрызли гигантские жуки, охочие до обожженной глины.

– Тут всегда так? – спросил Харальд, разглядывая обвалившиеся зубцы и трещины от земли до самого верха.

– Нет… нет… – Олен потянул себя за мочку уха. – Раньше она была целой. Похоже, здесь поработала магия.

Поврежден был не какой-то отдельный участок стены, а вся она, насколько хватало взгляда. В гладкой ранее поверхности темнели выбоины, у подножия лежали груды кирпичей.

Неужели это сотворил Харугот? Но какова же тогда сила консула, если он способен сделать такое с укреплениями целого города? Что можно противопоставить такому врагу, как поразить его? Что в этом мире и за его пределами в состоянии нанести ему хоть какой-то вред?

– А что мы будем делать внутри? – отвлек Рендалла от мрачных мыслей Харальд. – Ты думал?

– У меня есть тут друг. Надеюсь, что он уцелел во время штурма. Надо добраться до него и узнать, что творится в городе.

– Разумно. Давай так и поступим.

У ворот пришлось задержаться, чтобы заплатить пошлину. Стражники в гербовых накидках с Синей Луной получили пару цантирских золотых сотен, и только после этого освободили дорогу. Вслед за обозом из дюжины нагруженных дровами телег Харальд и Олен въехали в Терсалим.

Улица Старого рва выглядела куда менее оживленной, чем помнил Рендалл. От многих домов, особенно у самых ворот, остались только груды развалин, источающих запах гари. Вывески лавок жалобно поскрипывали на ветру, но бóльшая часть заведений была закрыта.

Исчезли уличные торговцы с лотками на жилистых шеях, и даже местные нищие, прилипчивые, словно чесотка, где-то прятались.

– Да, неплохо тут порезвились, – заметил Харальд, когда они миновали храм Акрата, чьи украшенные резьбой стены покрывала копоть. – Нам куда хоть?

– В Лагерь Ветеранов, – ответил Олен, и в этот момент затылком почувствовал чужой взгляд.

Оглянувшись, увидел широкоплечего юношу на белоснежной лошади, лицо которого было искажено от ненависти. Тот мгновенно отвернулся, пришпорил коня и поехал прочь, а Рендалл остался в задумчивости – где он видел этого человека? Ведь видел – тот показался знакомым…

– Это далеко? – вновь отвлек Харальд, и уроженец Заячьего Скока сбился с мысли.

– Ближе к реке, – сказал он.

У главного городского перекрестка, где улица Старого рва пересекалась с Императорским трактом, наткнулись на патруль. Пятеро стражников в кольчугах неторопливо шагали в сторону Степных ворот, бросая по сторонам злые взгляды.