Юрий Бурносов - Фолиант смерти

Комнаты в трактире были вполне приличные. К примеру, в этой даже имелся ковер на полу и пара картин на стенах.

– Ну и мазня, – хмыкнул Джейсон, разглядывая пейзаж, изображающий лес.

– Ты будто ждал, что хозяин развесит тут картины настоящих мастеров, – рассмеялся Ларри. – Да пусть хоть что-то висит, все лучше серых стен!

– Твоя правда, – кивнул художник и, бросив последний взгляд на картину, прыгнул на кровать.

Мебель жалобно скрипнула, как бы предупреждая, что Джейсону стоит быть поаккуратней, а то спать придется прямо на полу.

– Боже, какое блаженство… – пробормотал художник, прикрыв глаза. – Мягкая перина после холодной и твердой земли – настоящий подарок судьбы! Мне кажется, если я засну, просплю целую неделю!

– Не проспишь, – покачал головой Ларри. – Хозяин не даст – придет завтра и либо выгонит, либо еще денег сдерет.

Художник резко сел.

– А денег у нас и нет… – сказал он грустно. – Хватит, чтоб еще пару дней с голоду не помереть… и то – если мы с завтрашнего дня будем спать в подворотне, а не здесь.

– Я попробую завтра устроиться куда-нибудь, – заметил гоблин. – Не думай об этом! Главное – рисуй…

Джейсон сморщился, будто от зубной боли.

– Ларри, друг, никогда не говори так больше, – попросил он. – Художник не рисует, он пишет.

– Хорошо, не буду. Я не знал просто.

– Понимаю… Поэтому не сержусь, просто прошу запомнить.

– Договорились.

Джейсон снова лег.

– Вот какой он, Сартон… – с придыханием молвил он. – Большой, живой город. Самое подходящее место для человека, который хочет достичь в этой жизни все, что душе угодно!

Гоблин молча кивнул.

– Слушай, Ларри. – Художник повернулся на бок и посмотрел на спутника. – А у тебя есть мечта?

– Мечта? – растерялся коротышка.

– Ну да, мечта. Настоящая, чистая… Твоя мечта.

– Я даже не знаю… Наверное, нет. Я слишком мало прожил – всего семь лет. Конечно, гоблины к этому времени уже достигают зрелости… но чтобы мечтать о чем-то, думаю, нужно гораздо больше.

– Мечта вряд ли зависит от возраста, – возразил Джейсон.

– Может, и так… Но я слишком мало видел, поэтому и не знаю, наверное, чего хочу больше всего на свете. Да и не задумывался еще совсем о чем-то глобальном.

– Ничего, – успокоил его художник. – Думаю, когда-нибудь у тебя она все-таки появится – настоящая мечта!

– Возможно…

Они помолчали. Потом художник открыл рот, намереваясь сказать что-то еще, но тут в коридоре послышался шум, потом чьи-то голоса.

– Что там происходит? – Джейсон поднялся с кровати и, одолеваемый любопытством, пошел к двери.

Мало кто знает, что любопытство до добра не доводит. Хотя, может, и знают, просто на знание это плюют… Потом их находят в сточных канавах, на дне рек и в других местах, куда живые вряд ли станут соваться.

Любопытство погубило не одну сотню светлых умов. В самый ответственный момент, порой даже на пороге великого озарения, которое, возможно, в будущем обратилось бы славой и всеобщим признанием… в этот самый момент талантливый парень слышит какой-то подозрительный шорох и, ведомый любопытством, отправляется посмотреть – что же там творится?

И все. Гениальное полотно или великий роман никогда не будет написан, эликсир молодости останется в сказках и легендах, а великое открытие, которое могло бы изменить представление всего мира о происхождении первого человека, никогда не будет сделано.

Как бы то ни было, Джейсон открыл дверь и вышел в коридор.

– О боже… – только и смог произнести он.

Человек в черном балахоне обернулся на голос. Некоторое время он просто смотрел на художника, а потом резко прыгнул.

Джейсон не успел даже ахнуть. Человек со всего размаху ударил его дубинкой по голове, и окружающий мир потух.

Художник упал на пол.

– Черт бы тебя побрал, гадский ублюдок, – прошипел черный. – И что теперь с тобой делать?

Решение отыскалось достаточно быстро. Подобрав с пола оброненный сверток, человек затащил Джейсона в его комнату и закрыл дверь на засов.

– Ты прям готовился, – удовлетворенно заметил он, увидев висящие на стуле штаны и рубаху.

Запихнув балахон под одну из кроватей, человек быстро переоделся и, подхватив с пола Джейсона, обнял его за плечи, как старого собутыльника.

После этого он отпер дверь и пошел вниз – нарочито медленно, пошатываясь, словно пьяный.

Человек прошел через зал, на ходу приговаривая:

– Ох уж, Руфи, говорил я тебе – остановись! Так нет же – еще и еще, одну за одной…

Собравшиеся в зале люди провожали парочку «собутыльников» едкими шуточками и лихим свистом.

Все, кроме одного посетителя.

Мужчина в черном плаще и черном же котелке стоял у стойки и время от времени поглядывал на карманные часы. В руках его была трость со странным набалдашником в форме козьего черепа.

Когда маленькая стрелка замерла на десяти, а большая – на двенадцати, мужчина захлопнул крышку часов, спрятал их в карман и пошел к дверям, намереваясь, по всей видимости, покинуть трактир.

Тем временем художник и его новый «друг» покинули трактир.

– И все же нельзя тебя тут бросать, – пробормотал вор себе под нос. – До первой подворотни надо дотянуть хотя бы…

Он как раз разглядел подходящий переулок и собирался отправиться туда, когда за спиной послышался тактичный кашель.

– Видит только Зрячий, – сказал неизвестный густым басом.

Вор похолодел: это было дежурное приветствие Ордена.

Медленно, неохотно, он повернулся к говорившему.

Зрячих было двое – обычный вечерний патруль. Один – высокий, худой, но с огромным пивным брюхом, второй ростом под стать напарнику, но коренастый, крепко сбитый.

Судя по тому, что на них были надеты накидки, а не кирасы с проклятым магическим глазом, ребята вступили в Орден совсем недавно.

Однако не стоило расслабляться: в Зрячие абы кого не берут, только самых способных и умелых.

Вор постарался сделать лицо, соответствующее его образу пьяного ремесленника, возвращающегося домой из трактира.

– В чем дело, господа? – промямлил он. – Мы тут с другом домой идем…

– Да будет врать-то! – хмыкнул худой.

Вор внутренне похолодел.

Неужели служители Ордена научились читать мысли?!

– Что мы, слепые, по-твоему? – продолжал тем временем Зрячий. – Ты-то, может, и идешь, а вот друг улицы коленками подметает, на радость дворникам!

– Ну дык эта… – промямлил вор.

Ну, слава богу, все в порядке…

– Ну… перебрал чуток…

– Не, такие «чутки» нам на улицах не нужны, – покачал головой коренастый. – Поэтому сделаем так: ты дальше идешь, куда шел, а дружка мы твоего заберем, пусть у нас переночует. Протрезвеет к утру, вот тогда и отпустим.

Вор мысленно чертыхнулся. Отдавать свидетеля в руки Зрячих? А не лучше ли сразу повеситься на суку ближайшего дерева?