Андрей Астахов - Машина Апокалипсиса

Дом неподалеку от меня прогорел и с треском рухнул, наполнив ночной воздух искрами. Я крепко надышался дымом, и в глазах у меня плыли радужные кольца. Еще немного – и я потеряю сознание, тогда людомедам останется только оттяпать мне голову и отнести ее Мастеру.

– «Зенит» чемпион! – прохрипел я, откашляв горькую копоть.

Сознание немного прояснилось, но чувствовал я себя более, чем скверно. Меня все больше и больше охватывало отчаяние. Бежать мне некуда, кругом огонь и эти твари. По-любому, живым мне отсюда не уйти, если только…

Ах ты, мать твою тру-ля-ля! А это мысль!

Я вспомнил, что в самом начале, когда мы только выбежали из корчмы, горели дома в центре. Значит, людомеды начали зачистку с центра города, а как они могли туда попасть? Только из какого-то открытого портала. Не с неба же они, в самом деле, свалились…

Если людомеды прошли в этот портал, значит, и я могу попробовать через него пройти. Портал – это единственный выход. Где я окажусь – вопрос десятый. Терять мне нечего. Сейчас главное спастись, не запечься до хрустящей румяной корочки в этом аду.

– Молодец, хозяин, соображаешь! – похвалила меня Эль-Шаба. – Только к порталу нужно еще прорваться…

– Не дрейфь, камушек, прорвемся! – успокоил я ее.

Я пробежал два или три переулка, не встретил ни одного людомеда, и остановился, чтобы отдышаться. Сердце ломило, ноги тряслись, одежда промокла от пота. Перчатки превратились в лохмотья, и руки жгло огнем. От моей куртки пахло паленой кожей, а мне казалось, что горелым пахнет уже и от меня. На мгновение мне показалось, что я ушел от погони. Но тут я увидел такое, что заставило меня забыть о пожаре и людомедах.

В дальнем конце переулка появилась новая тварь – прежде мне такие экземплярчики не встречались. Что-то вроде огромного двухголового волка с тигриными полосами на боках и голым крысиным хвостом. Намерения этой скотины были более чем очевидны, она пришла в этот ад не просто так погулять, а по мою душу. Увидев меня, тварь оскалилась, показав мне здоровенные желтые клыки, похожие на кривые кинжалы, угрожающе зарычала и, припав к земле, двинулась в мою сторону.

Я взялся за рукоять катаны. Меч хорош, когда дерешься с бронированным противником, а здесь нужен клинок легкий и заточенный, как бритва. С оружием в руках я почувствовал себя куда как увереннее и приготовился встретить врага. Метрах в десяти от меня неведомое страхоило остановилось, стегая землю хвостом, а потом сжалось в ком – и помчалось на меня быстрыми прыжками.

– Осторожно! – взвизгнула Эль-Шаба.

Я никогда не был в Испании, и не видел корриды вживую – только по телевизору. Но, наверное, из меня мог бы выйти неплохой матадор. Все получилось чисто случайно, и в другой раз я бы не повторил подобного номера, но в тот момент я сделал все безукоризненно – страх, адреналин и желание победить превратили меня в первоклассного бойца. Тварь подскочила ко мне, зубищи одной из голов клацнули в каком-нибудь сантиметре от моего правого колена, но я уже развернулся в безукоризненном пируэте, и миг спустя клинок моей катаны опустился на загривок чудовища, как раз туда, где шейные позвонки ближе всего расположены к поверхности тела. Мне в лицо полетели теплые брызги, зверюга ткнулся обеими мордами в дорожную пыль и забился в агонии, хрипя и захлебываясь кровью. Подскочив, я нанес еще два удара, а потом тупо и яростно рубил содрогающееся тело, вымещая на мертвом чудище свою ярость. До меня не сразу дошло, что я напрасно теряю время, и лишь накрывшее меня облако густого дыма заставило вспомнить о портале.

Уже не помню как, но я оказался на площади. Тут я увидел печальное зрелище – наш веселенький кислотный фургон полыхал, рядом с ним в пыли лежали трупы лошадей, и несколько людомедов, встав на четвереньки, рвали их когтями и зубами. А в каких-нибудь двадцати метрах впереди сиял жемчужно-белый овал открытого портала. Людомеды увидели меня, бросили свою трапезу, похватали мечи, только вот я уже был рядом с порталом. Помню, что я еще оглянулся в надежде увидеть Хатча или Тогу, но вокруг меня были только враги. Я взглянул в пылающие алым огнем глаза людомедов, увидел их вымазанные кровью морды, отсверки пожара на клинках мечей – и бросился в сияющую бездну, за которой оказалась пустота и беспамятство.

С чего началась для меня реальность, сказать трудно – то ли со слепящих зайчиков в глазах, то ли со звона в ушах. Ощущение было такое, будто моя голова превратилась в металлофон, и кто-то беспорядочно наяривает по нему палочками. Чуть позже я осознал, что лежу на чем-то мягком, вроде как на постели. Слепящие зайчики ушли, и я смог разглядеть бревенчатые стены, перекрещивающиеся балки потолка, багровое свечение прогорающих дров в открытом камине. А еще через секунду кто-то подошел ко мне, и я услышал невозможно знакомый голос:

– Очнулся, милый? Ну, хвала Бессмертным!

– Марика?

– Да, зайка. – Марика наклонилась надо мной, и ее рука легла мне на лоб. – Жара больше нет. Кажется, ты пошел на поправку. Я беспокоилась за тебя, хотя, по совести сказать, мне следовало бы оторвать тебе голову.

– Марика, что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты. Прячусь от имперцев.

Постепенно я приходил в себя. Попутно сделал три вывода: во-первых, я лежу совершенно голый под одеялом. Во-вторых, у меня аккуратно забинтованы руки от кисти до локтя. В-третьих, место, где я оказался, не было похоже ни на тюрьму, ни на лазарет. Было тепло, аппетитно пахло куриным супом. Осталось выяснить самую малость – каким образом я здесь очутился, и как получилось, что Марика оказалась тут вместе со мной. Между прочим, я заметил, что Марика изменилась. Свой лайковый вампирский прикид она сменила на приталенный бархатный жакет с капюшоном, замшевые бриджи и сапожки без каблуков. Исчезли пирсинг, золотые украшения и яркий грим. Если бы не клыки и вертикальные зрачки, Марику можно было бы принять за эдакую хорошенькую девушку-простушку из народа. Она выглядела намного мягче и женственнее, и ее нечеловеческая природа почти не бросалась в глаза. Или это опять ее чары, как тогда, в замке Гранстон?

– Я ничего не понимаю, – я сел на кровати и вопросительно посмотрел на свою несостоявшуюся жену-вампиршу. – Я-то скрываюсь от них, потому что отказался работать на вашего Мастера. А ты чего прячешься?

– Дебил ты, Осташов, – спокойно сказала Марика, убрав с лица рыжую прядь. – Как ты думаешь, мне простили твои художества? Когда ты выпил эликсир Бенициуса и помер прямо в тронном зале замка Чоп, Мастер был в бешенстве. Он сразу понял, что мне так и не удалось заставить тебя пройти Евхаристию Кровью. Что его план провалился. И крайней, естественно, оказалась я. Меня немедленно вышвырнули из разведки и собирались передать магам-аниматорам для Донорства.