Андрей Астахов - Ядерный Ангел

– То и значит, – на лице Димона не появилось ни тени улыбки. – Имя первого фюрера стало тронным именем всех прочих вождей Четвертого Рейха. Как у римлян, имя «Цезарь» стало титулом, сечешь?

– И это тоже ты придумал?

– Возможно. Я не помню.

– Знаешь, Димон, убить тебя мало. Что дальше?

– Дальше? Немцы выигрывают эту войну. И все реальнее становится план «Алтимейт Ревендж». У нас в запасе полторы-две недели, никак не больше. Так что времени на хакерство не остается.

– И что делать?

– Попытаться угадать, где может находиться цайт-машина.

– Методом научного тыка? – Я посмотрел на карту. – Здесь, как ты говоришь, двадцать четыре объекта. Все они, как я понял, охраняются, и нехило. То есть прочесать все объекты мы не сумеем. Не хватит ни времени, ни сил.

– Именно так. Надо выбрать один, максимум два. Учти, что немцы смогут в любой момент подтянуть резервы.

– Мда, перспективка, – я почесал лоб, посмотрел на Тогу: мой казанский друг не отрываясь смотрел в дисплей. – Есть соображения, Мейсон?

– Возможно.

– Хватит темнить, – разозлился я, – давай, выкладывай!

– Немцы, судя по твоему рассказу, вывозили установку из Германии в России на поезде. Значит, нужное нам место должно быть расположено рядом с крупным железнодорожным узлом. Так проще, меньше возни с оборудованием, не надо его перегружать, перевозить еще куда-то. Учти, что наша Раша славится своими отличными в кавычках дорогами, а немцы народ экономный – вряд ли даже по такому случаю строили бы новое шоссе.

– Логично, – сказал я. Димон посмотрел на Тогу с интересом.

– Давайте глянем, – предложил он и увеличил масштаб карты. После того, как мы в шесть глаз внимательно ее изучили, выяснилось, что из двадцати четырех объектов рядом с железнодорожными станциями находятся пять.

– Объект W31, – сказал я, ткнув пальцем в карту, – расположен прямо рядом со станцией Волхов.

– А мне кажется, это D65, – заметил Тога. – Смотрите, здесь в легенде карты указаны параметры железнодорожной колеи. Основная колея путей на станции Бэренбург составляет 1,43 метра. Если я правильно помню историю транспорта, такова стандартная колея в странах Европы, в Германии в том числе. И дорога идет сюда из Эстонии.

– И что это значит?

– Немцы могли гнать состав напрямик из Европы, не перегружая оборудование на другой эшелон. Для такого ценного оборудования это очень важно. Выигрыш времени опять же. И вот еще, интересный момент – от станции к объекту идет отводная ветка дороги. Ее будто специально проложили. Ширина колеи такая же.

– Ну, ты даешь, – я посмотрел на Тогу почти с суеверным ужасом. – Откуда ты, блин, все знаешь?

– Не все, но кое-что знаю. И вот еще один момент: объект D65 расположен на берегу озера. Для охлаждения ядерного реактора требуется очень много воды.

– Но и W67-1 находится прямо на берегу Ладоги, – сказал я.

– Да, но там поблизости нет железнодорожных путей, – Тога вгляделся в карту. – И еще, D65 ближе остальных расположен к Зонненштадту, видите?

– Резонно, – Димон выглядел очень довольным. – Кажется, вы действительно именно те люди, которые мне нужны. Сейчас пробьем инфу по D65. Ага, есть кое-что!

– Испытательный полигон войск ПВО, – прочитал я. – Построен в 1946 году. Плюс в двух километрах от него до 1947 года находился Firpenlager… Стоп, лагерь принудительного труда. Почти пятнадцать тысяч заключенных. Русские, поляки, украинцы, литовцы. Значит, тут шли большие работы. И была готовая рабочая сила для монтажа установки и реактора. Информация, как я понимаю, старая.

– До 2019 года.

– Леха, смотри, совсем рядом еще один объект, и он тоже обозначен как база ПВО, – внезапно сказал Тога. – Не много ли баз ПВО на таком пятачке?

– Думаешь, липа?

– Возможно. Надо бы проверить. Но есть еще одна любопытная вещь. Что может угрожать установке в России? Только ракетные или авиационные атаки американцев. А вот объект ПВО должен быть хорошо защищен от воздушных атак.

– Чего молчишь, боженька? – обратился я к Димону.

– Смотрю на вас и любуюсь, – ответил хакер. – Вот чего мне давно уже не хватает, так это вашей пассионарности.

– Ты ведь нас проверяешь, так? – Я тяжело посмотрел на Димона. – Сам-то, небось, знаешь, где спрятана эта затраханная цайт-машина, просто хочешь с нами поиграть.

– Я даже не подозревал, что она до сих пор работает.

– Ой, не вяжется это с твоим сюжетом, Димон! Чтобы ты, гениальный наш, да чего-то и не знал? Ты ведь Алину ждал, не нас.

– И вас тоже. Сейчас мне будет трудно объяснить, почему и зачем. Скоро все сами поймете без моих объяснений.

– Слушай, Димон, – я понял, что пришло время поговорить по душам, – давай без уверток: что ты затеваешь?

– Возвращение истории в нормальное русло. Реализую финал сценария, который ты сегодня читал. Я же тебе изложил.

– Мне… нам кажется, что ты чего-то не договариваешь.

– Это только кажется, – Димон хрустнул пальцами. – Итак, объект D65?

– Что ты планируешь делать?

– Атаковать. Уничтожить охрану, проникнуть внутрь и дальше действовать по плану. Моему плану, Леша.

– Хорошенькое дело. – Я посмотрел на Тогу: он был совершенно спокоен. – И когда начнем?

– Мне нужно немного времени, чтобы все продумать. Внести последние штрихи, так сказать. Спасибо за помощь. Я в вас не ошибся, мужики. Ермолай, проводи наших друзей.

Когда мы вернулись к себе, Кис сидела за столом. По ее лицу я понял – произошло что-то нехорошее.

– Папа, – сказала она, перехватив мой встревоженный взгляд, и протянула мне листок бумаги.

– « Милая моя , – писал Лукошин, – я попросил товарища Грача найти тебя и передать эту записку, и он обещал выполнить мою просьбу. Я знал, что рано или поздно тебе придется покинуть меня. Товарищ Грач рассказал мне все, и я счастлив, что моя дочь выбрала единственный правильный путь. Я уважаю твой выбор и горжусь тобой, моя радость. Всю свою жизнь я старался изменить этот страшный искалеченный мир, пытался помочь тем, кому была нужна моя помощь. Но главный итог моей жизни в другом: я вырастил чудесную дочь. Мудрую, добрую, прекрасную девушку с чистым сердцем. Я знаю, что ты сумеешь сделать этот мир лучше, и поэтому мое будущее меня не пугает.

Не беспокойся обо мне. Как говорил мой любимый Монтень: «все, что касается нашей смерти или нашей жизни, должно зависеть от нас». Товарищ Грач дал мне ампулу, которая избавит меня от нацистских застенков, боли, нахттотеров. Все случится легко и быстро. Я прошу тебя – не печалься обо мне. Я прожил слишком хорошую жизнь для того, чтобы бояться смерти. Бог простит меня, потому что знает, почему я иду на такой шаг. Я выполнил свою миссию в этой жизни. Мне не о чем жалеть. Все, что я делал, я делал для тех, кого люблю. В моей жизни был смысл. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что в последние мгновения моей жизни рядом со мной не будет тех, кого я любил и люблю всем сердцем – твоей матери и тебя, милая. Я верю, однажды в лучшем мире я снова увижу вас, и тем больше будет мое счастье, которое уже не омрачат ни война, ни безумие, ни страх.