Андрей Астахов - Эльфийская кукла

Я был Клафемом наречен.

Хозяин мой – сам Бургиньон.

– Приятно познакомиться, – сказал я мечу. – Печально думать, что один из этих улыбающихся черепов когда-то принадлежал твоему хозяину.

Доспехи мне были ни к чему, а вот меч был хорошей находкой, и я решил забрать его с собой. Вместе с тем главную задачу я так пока и не решил – отпереть сундук было нечем. Тащить сундук с собой в Корман-Эш я не мог, он был хотя и не слишком велик, но реально тяжел. И тут я вспомнил то, что однажды рассказывал нам на уроке истории в школе наш учитель-всезнайка Александр Александрович Кушнир – мол, некоторые средневековые мастера делали не просто мечи, а настоящие джентльменские наборы на манер современных перочинных ножей, со всякими нужными приспособлениями, вроде отмычек, крючков для извлечения камешков из копыт лошади или пилочек для ногтей, и все эти штучки-дрючки умело паковались в рукоять меча. Это меня воодушевило, и я стал откручивать у найденного меча оголовник эфеса. Рукоять Клафема оказалась и в самом деле полой, но никаких крючков-пилочек-отмычек я там не нашел. Зато вытряхнул из рукояти листок пергамента. Это был бессрочный чек отделения Имперского банка в Корман-Эш на десять тысяч дукатов на предъявителя.

– Ого! – присвистнул я, прочитав листок. – Неплохая компенсация за копания в мусоре.

Поскольку ничего пригодного для цивилизованного отпирания замков я не нашел, то мне пришла в голову только одна мысль – использовать меч Бургиньона как лом. Я запихал его лезвие в щель между крышкой и замком и налег на меч всем телом. Меч начал гнуться, и я подумал было, что фокус не получится, но крышка сундука хрустнула и откинулась. Я заглянул в сундук и понял, что дважды в день Фортуна не улыбается – в сундуке была одежда. Мужская, вполне приличного покроя и качества и наверняка дорогая, но мне совершенно не нужная. Однако совсем без трофеев я не остался – под тряпками, которые я замучился перебирать, оказался длинный тонкий кинжал в черных ножнах. Мне показалось, что лезвие кинжала было серебряным. Вместе с кинжалом на дне сундука лежала небольшая книга в кожаном тисненом переплете.

– «Золотые Легенды Шестицарствия», – прочитал я название. Книга была написана на сидуэне – староэльфийском языке. Судя по прекрасным красочным миниатюрам, книжка была сборником сказок. Не бог весть какое сокровище, но книги – это книги. Я всегда относился и отношусь к ним с уважением, филолог как-никак. Так что я забрал кинжал, засунул книгу в спорран, еще раз внимательно перебрал пахнущие плесенью тряпки в сундуке и, ничего более не найдя, захлопнул крышку.

После вонючей пещеры псевдолешего было просто наслаждением вдохнуть свежий воздух. День уже клонился к вечеру, Ариа у входа в пещеру нетерпеливо рыла землю копытом, приглашая меня поскорее забраться в седло, а в желудке у меня издавал трубные звуки неудовлетворенный голод, так что самым лучшим продолжением удачного дня мог бы стать сытый и спокойный вечер в какой-нибудь теплой и уютной гостинице. Я привязал меч Бургиньона к луке седла, вскочил на Арию, и мы отправились сначала за лапой валака, а затем дальше, в сторону холмов, за которыми нас ждал Корман-Эш.

Корман-Эш меня приятно удивил. Я представлял его очередной грязной дырой, но оказалось, что это вполне ухоженный маленький городок с мощеными булыжником улицами, добротными каменными домиками под черепичными крышами, с храмом, большим рынком и парочкой отличных гостиниц. Я наведался в обе и, в конце концов, бросил якорь в таверне «Дубовая ветвь» в двух шагах от рынка. От хозяина «Дубовой ветви» я узнал, как мне найти местного олдермена, а еще о том, что в городке есть отделение Имперского банка. Пристроив Арию на конюшне, я отправился к олдермену.

Местный градоначальник был занят – у дверей его дома собралось с десяток просителей. Мое появление их не обрадовало, но возмущаться они не стали, как-никак рыцарь пожаловал. Когда я вошел в приемную, олдермен в своем кабинете как раз распекал какого-то малого, задержавшего выплату обязательных податей в казну города. Голос у градоначальника был зычный, басовитый, что совсем не вязалось с его невзрачной внешностью. Его аж на стуле подбросило, когда я выложил перед ним лапу валака.

– Славно, просто очень славно! – выдохнул олдермен, разглядев мой трофей. – Наконец-то, хвала Бессмертным. Премного благодарен вам за хлопоты, милостивый господин.

– Благодарность – хорошая вещь, уважаемый. Но я слышал, что к ней полагается еще и тысяча фартингов.

– Разумеется, милорд, разумеется, – олдермен отпер внушительных габаритов сундук в углу кабинета и вручил мне тяжелый кожаный мешок. – С удовольствием вручаю твоей милости заслуженную награду.

Я взял приятно звякнувшую мошну, а сам подумал, что еще совсем недавно покойный каналья Кацбалгер кидал меня как хотел. Аануба было убить куда сложнее, но за него я получил только десять дукатов, если не считать платы, полученной за голову твари от людомедов. А тут целых две сотни. Растем, Осташов, набираем общественный вес…

– Милорд к нам надолго или так, проездом? – самым почтительным тоном осведомился олдермен.

– Еще не знаю. Пока я собираюсь отдохнуть. У вас славный город. Прямо Лихтенштейн какой-то.

– Лихтенштейн? Не бывал, прошу прощения у твоей милости. Но город наш и в самом деле лучший во всем Уэссе, не побоюсь этого сказать. Маленький, чистый, уютный, и народ у нас дружелюбный. Милорд уже нашел, где остановится? Могу порекомендовать гостиницу «Дубовая ветвь». У папаши Валлона отличная кухня и уютные комнаты. Правда, цены чуть выше, чем в «Голубой розе», но и публика останавливается приличная.

– Превосходно, именно так я и сделаю.

– Еще раз благодарю милорда за услугу нашей коммуне. Этот валак нас сильно беспокоил. Из-за него торговцы с юга почти перестали к нам ездить. Но он был – увы! – не единственной головной болью. Вот если бы милорд согласился оказать нашему городу еще одну услугу, я бы не поскупился с наградой.

– О чем изволишь говорить, уважаемый?

– Об эльфах, – олдермен вздохнул. – Завелась, понимаешь, в окрестностях Корман-Эш банда форрестаэлей. С каждым днем наглеют все больше и больше. Не наши эльфы – пришлые, северяне. В прошлую пятницу они ограбили уважаемого человека, богатого купца из Вальгарда. Отобрали у него деньги, товару на триста дукатов и бросили на дороге совершенно голого. Несчастного от пережитого страха и унижения кондрашка схватила, лежит теперь, не встает. А еще, – тут олдермен понизил голос, – пишут они изменнические воззвания, направленные против власти.